Дмитрий Север - Союз Аполлона

Немец вяло кивнул и, пошатываясь, медленно пошел на выход. Вика закрыла дверь и подошла к окну. «Вот и все, ауфидерзэн Германия!», она посмотрела на спокойную и размеренную жизнь, из которой ей завтра предстояло уехать. «Череп, полковник, Лысый, эти люди превратят мою жизнь в сплошную каторгу», – с ужасом подумала беглянка, о своей колючей Родине. И лишь только любимый Валера вселял в ее сердце радость. «Приеду и приложу все силы, что бы вытянуть его из тюрьмы…», – с этой мыслью Вика включила свет и закрыла шторы. Не успела она пройти и шага, как раздался вызов мобильного. «Кто это еще?», – с удивлением подумала девушка и взяла трубку: – «Сережа!»

– Але…

– Привет! Как ты там? Нашла подругу?

– Не нашла. Домой завтра еду. Что у вас слышно?

– Все в порядке. Полковник только что заходил. Просил тебе передать, что сдержал свое обещание: «Валера на воле – уехал домой».

На глазах у Вики появились слезы:

– Ну, и прекрасно… А как Игорь?

– Он на работе, с секретаршей роман крутит.

– Да… У всех все нормально, одни мы с тобой Сережа по жизни идем как неприкаянные.

– Не вешай носа. Когда будешь? Игорь тебя встретит.

– В субботу вечером, в восемь – на автовокзале. Ладно, не наговаривай, скоро увидимся.

– Ждем…

«Вот так вот – домой уехал. Ха, а чего же ты хотела?», – сама у себя спросила Вика: – «Ты в Германии прохлаждаешься, а он будет ждать тебя на лавочке возле вокзала?» Настроение у нее окончательно испортилось, и она с апатией принялась собирать сумку к отъезду.

А в это время Генрих не сидел, сложа руки. Он делал все, что в его силах, и даже гораздо больше того, – и в этом ему помогали деньги…

Утром в двери украинской туристки настойчиво постучали. Она медленно открыла и увидела корзину с розами, стоявшую возле порога. Внутри была записка: «Чарівна Віка, залишись, я буду сумувати за тобою!» Девушка бросила бумажку на пол и слезы навернулись на ее глаза. «Нет! Только не это! Уж лучше домой – в руки Черепа», – капельки слез постепенно превращались в маленькие ручейки и вскоре глаза красавицы напоминали два озера, которые вышли из своих берегов.

В двери опять постучали. Она не хотела их открывать, но по ту сторону не хотели и уходить. Виктория вытерла слезы и распахнула дверь. На пороге стоял Генрих с поникшей головой:

– Либен Вика, я…

– Найн! – срываясь, закричала девушка.

На ней был белый махровый халат, и ее черные волосы, раскинувшись по нему, напоминали мартовские прогалины на снегу.

– Послушай, прошу тебя! Если ты хочешь то можешь остаться просто так, без обязательств. Только об одном прошу тебя – будь рядом, – его слова напоминали молитву. Возможно, это и была молитва – о даровании давно забытых, юных лет.

– То есть как – остаться просто так? – Вика недоверчиво взглянула на раскисшего немца.

– Я вечером встречался с известным адвокатом. Он сказал, что ты можешь попросить у нашего правительства политического убежища.

– ????? Неужели, война снова началась?

– Не удивляйся. Это политика. У нас канцлер женщина, и ваш бывший премьер тоже женщина, и сейчас она в тюрьме.

– Я знаю, и сочувствую ей, но…

– Ангелина во что бы то ни стало, хочет ее оттуда вытащить. Женская солидарность. Понимаешь?

– Объясни, ничего не понимаю. Я то, тут причем?

– Вот! Для этого и нужен хороший адвокат, что бы ты была причем. Он сделает из тебя жертву репрессий на Украине. Пару статей в газете, фото, членство в партии – все это он организует!

– Жертвой я не хочу быть, – в знак протеста Вика скрестила руки и замотала головой. – Писать доносы… Пусть этим политики занимаются.

– Тогда, у тебя только один путь остаться – стать моей фиктивной женой…

– Э-э! Найн, херр Генрих! – возмутилась девушка. – Опять ты за свое?!

– Это все будет фикция – понимаешь? Соглашайся, скажи только да. Мы сейчас же уедем в Данию, там подадим заявление, и через пять дней, ты будешь спокойно жить в этой стране.

– Не могу, – побледнела Вика.

– Прошу тебя, не уезжай. Когда захочешь вернуться домой, тогда и поедешь. Поверь мне, либен Вика… Умоляю…

Она закусила нижнюю губу в раздумье, и хотела решительно ответить ему, – «Нет!», но вместо этого, ее губы прошептали чужим голосом:

– Черт с тобой, я согласна.

После согласия с привкусом горечи, у Виктории началась новая жизнь. Можно сказать – новая судьба. Ведь действительно, когда мы рождаемся, нам по слепому жребию достается судьба – от страны и родителей. Можно ли изменить судьбу? Генетических родителей поменять нельзя, а вот страну – это, пожалуйста… И тогда слепой жребий становится осознанным, и о таких людях говорят – они изменили свою судьбу…

Жить Вика осталась в гостинице. Переезжать к Генриху девушка наотрез отказалась и продолжала занимать номер на седьмом этаже. Незнание языка Вику угнетало, и первое чем она занялась – изучением немецкого. Через три месяца, усиленно штудируя язык Гете, она вполне сносно могла общаться с местным населением.

Генрих же души не чаял в молодой девушке и с утра до вечера не отходил от нее ни на шаг. Шнитке впитывал необычайную энергетику, исходящую от смуглой красавицы, – его щеки порозовели, глаза загорелись бесовским огоньком, и он как солдат третьего рейха после перветина [6] Перветин – изобрели в Германии, а 30-е годы 20 века, он лишал человека ощущения страха, голода и желания спать, добавлял сил, бодрости и заострял реакцию. спал не более четырех часов в сутки.

Они вместе совершали ежедневные обходы, и Вика потихоньку втягивалась в гостиничный бизнес. Ее зоркий, женский глаз, подмечал мелочи, мимо которых проходил влюбленный Шнитке. Он с удовольствием прислушивался к ее замечаниям и незаметно для самого себя, начал советоваться с Викой по всем вопросам отельного бизнеса. В сумасшедшем деловом ритме, наполнившем жизнь Виктории – дом, неприятности, отошли на второй план. Раз в неделю она звонила Игорю, и они долго разговаривали по телефону. Для нее это была такая отдушина! Девушка все ждала, когда же он скажет: «О тебе Валерка спрашивал…», но Игорь молчал… И тогда грусть наполняла девичью душу, и она долго стояла у окна, устремив свой взор в небо, к холодным звездам.

– Дар фарна. Дар ксатра, – шептала она загадочные слова старухи, стараясь позабыть любимого. – Дар фарна, дар ксатра [7] Дай небесную благодать, дай силу (скиф. яз.). …

И если закрыть глаза на этот душевный каприз, то жизнь в Германии ей улыбнулась по-крупному. Девушка имела неограниченную власть над подстарковатым Шнитке, а это был ключ к безбедной жизни. И все бы у Вики складывалось прекрасно, если бы не одно но…

В начале осени, к ней по соседству в номер поселилась женщина, лет сорока. Ничего как бы странного в этом и не было, если учесть, что за последние три месяца, в номера на этаже где жила Вика, заселялись только женщины и супружеские пары. С виду новая соседка, ничем не отличалась от среднестатистической фрау – некрасивое лицо с губами – щелочками, поджарая девичья фигура, коротко стриженные рыжие волосы. Странно было другое, – как только Вика появлялась у дверей своего номера, тут же выходила и соседка. Через пару дней у девушки сложилось впечатление, что немка ее подкарауливает. Не выдержав, Вика посмотрела на нее в упор и привычно поздоровалась: