Соман Чайнани - Школа Добра и Зла. Последнее «долго и счастливо»

На лице Тедроса не дрогнул ни один мускул. Агата повернулась и оторвала полосу от чистого полотенца, висевшего на спинке кровати. Тедрос откинулся на спину, раскинул руки в стороны, и Агата начала туго перебинтовывать его рану.

– Порой я очень скучаю по Филипу, – негромко сказал он спустя какое-то время.

Агата вздрогнула и настороженно уставилась на Тедроса. Тот покраснел и принялся с подчеркнутым вниманием рассматривать свои ногти.

– Это глупо, я понимаю – скучать по Филипу после того, что с нами сделал он… или она… они… Ладно, плевать. Короче говоря, я должен ненавидеть его… Или ее… Тьфу ты! Просто… как бы тебе это объяснить… Одним словом, парни становятся друзьями совсем не так, как девушки – подругами. Даже если твой друг на самом деле не парень. Но все-таки как бы типа парень… – Тедрос окончательно запутался, потом увидел выражение лица Агаты, сдался и попросил: – Забудь все, что я тебе сейчас наплел. Пожалуйста!

– Так ты в самом деле думаешь, что я плохо тебя знаю? – спросила задетая за живое Агата.

Тедрос ненадолго задумался, словно решая, солгать ему или сказать правду.

– Видишь ли… последние два года мы с тобой скорее были озабочены мыслью о том, чтобы оказаться вместе, чем на самом деле были вместе. Вот и получилось, что Филипа я знаю лучше, чем тебя. Мы с ним не ложились спать после отбоя, таскали бараньи отбивные из столовой или просто забирались на крышу, сидели там и разговаривали о всякой всячине, обо всем подряд. Рассказывали о своих семьях, о том, кто чего больше всего боится, и о том, какие пироги с какой начинкой самые лучшие. И если честно, не имеет никакого значения, как все потом повернулось… Все равно Филип был моим первым настоящим другом. – Тедрос говорил, отвернувшись в сторону, он не мог сейчас смотреть на Агату. – А вот мы с тобой друзьями никогда не были. Даже прозвищ друг другу не придумали. Нас соединяли лишь короткие нечастые встречи и вера в то, что нашей любви каким-то образом хватит для счастья нам обоим. Ну, вот все и случилось. Мечты сбылись. И вот уже три недели мы безвылазно сидим в этом доме, все время вдвоем, и нет ни секунды, чтобы побыть в одиночестве. Да, мы вместе едим, пьем, спим, дышим, привычка постоянно быть вместе оплетает нас обоих словно плющ, но, согласись, при всем при этом мы продолжаем оставаться чужими друг другу. Знаешь, я устал. Я никогда еще не чувствовал себя таким старым. – Он наконец решился взглянуть на Агату. – Признайся, что ты испытываешь то же самое. Мы с тобой стали похожи на заплесневевшую от времени супружескую пару. Сварливые, уставшие друг от друга старик и старуха. Любая мелочь, которая раздражает тебя во мне, автоматически раздувается, увеличивается в десятки, сотни, тысячи раз.

Агата попыталась изобразить согласие со словами принца.

– А что тебя во мне раздражает? – спросила она.

– Послушай, давай не будем играть в эти игры, – отмахнулся Тедрос, переворачиваясь на живот.

– Но я хочу знать. Так что же тебя во мне раздражает?

Ее принц молчал. Агата сердито мазнула его обнаженную спину горячей куркумой.

– Больше всего меня раздражает то, что ты держишь меня за идиота, – сердито ответил Тедрос, переворачиваясь на спину.

– Это неправда…

– Ты спросила – я ответил. Продолжать?

Агата сложила руки на груди и поджала губы.

– Итак, ты держишь меня за идиота, – повторил Тедрос. – Всякий раз, когда я пытаюсь заговорить с тобой, ты прикидываешься ужасно занятой какими-то другими делами. Ты ведешь себя так, словно я обязан покинуть свой дом, словно так оно и должно быть, хотя, позволь тебе напомнить, всегда считалось, что это принцесса должна следовать за своим принцем, а не он за ней. А еще ты топаешь по дому как слон, забываешь вытирать за собой пол в ванной, ни разу за все эти дни не то что не улыбнулась, но даже не попыталась улыбнуться, а когда я обращаюсь к тебе с просьбой что-нибудь сказать или сделать, ты смотришь на меня так, словно я преступление какое-то совершил, осмелившись о чем-то просить тебя – такую… такую…

– Какую «такую»? – вспыхнула Агата.

– Да вот такую. Всю из себя чудненькую, добренькую…

Хорошенькую. Несчастненькую.

– Хорошо, теперь моя очередь, – кивнула Агата. – Прежде всего мне не нравится, что ты ведешь себя так, будто ты мой пленник. Словно я украла тебя, лишила лучшего друга, которого, строго говоря, не существует…

– Добавь к моим обвинениям то, что ты ехидная и злопамятная.

– Обойдешься. Итак, ты заставляешь меня испытывать чувство вины за то, что я привела тебя сюда. При этом ты никогда не вспоминаешь о том, что перед этим я спасла тебе жизнь. Ты выставляешь себя таким деликатным, таким воспитанным, прямо весь из себя рыцарь-кавалер, а потом бац! – и заявишь что-нибудь такое… Например, что принцесса, видите ли, просто обязана следовать за своим принцем. А еще ты очень дерганый, слишком сильно потеешь, берешься судить о вещах, в которых ничего не понимаешь, и любишь все переворачивать с ног на голову, например, ругаешь мой дом вместо того, чтобы на себя посмотреть…

– Но здесь в самом деле не повернуться…

– Ну как же, как же! Мы же привыкли жить в замке! Западное крыло, Восточное крыло, парк, Тронный зал, что там еще… А, ну да, и повсюду горничные – хорошенькие и молоденькие. Много. Целая рота горничных! – вскипела Агата. – Да, извините, у нас здесь не замок. У нас здесь все по-простому, как в реальной жизни, ваше сказочное высочество! А о том, что я все свободное от ухода за тобой время только и делаю, что беспокоюсь, как бы нам с тобой остаться в живых, – ты об этом никогда не задумывался? Не улыбаюсь я ему, видите ли! Пусть клоуны улыбаются, им за это деньги платят, а у меня нет времени ни на шуточки-улыбочки, ни на задушевные разговоры за чашкой капучино. Но разве будет задумываться о таких мелочах, о такой прозе жизни прославленный Тедрос из Камелота, самый красивый парень во всех Бескрайних лесах! И при этом он еще чувствует себя «слишком старым»! Ах-ах-ах, какой ужас!

– Что, я правда такой красивый? – самодовольно улыбнулся Тедрос.

– Ты еще несноснее, чем Софи! – выдохнула Агата, зарываясь лицом в подушку. – И это при том, что она пыталась убить меня! Дважды пыталась!

– Ну так и отправляйся назад в Бескрайние леса, к своей Софи! – поморщился Тедрос.

– Сам отправляйся к своему Филипу, – буркнула Агата.

И тут они оба неловко замолчали, осознав, что говорят об одном и том же человеке.

Тедрос присел на кровати рядом со своей принцессой и обнял ее за плечи. Чтобы не разрыдаться, Агата сильнее сжала подушку и в отчаянии прошептала:

– Что с нами происходит? Что?!

Когда Агата спасала Тедроса от Директора школы, то решила, что смогла выпрыгнуть из своей сказки. И она в самом деле избежала смерти, спасла своего принца и покинула Бескрайние леса, оставив там бывшую лучшую подругу, которая ее предала. Обнимая раненого возлюбленного, залитая белым светом, сиявшим между мирами, Агата стремилась к своему «долго и счастливо». Наконец-то она получила Тедроса, самого прекрасного принца, который любил ее так же сильно, как она его… Агата до сих пор помнила вкус его поцелуя. Тедрос… Человек, который навсегда сделает ее счастливой…