Артём Иванов - Не спящая принцесса

Когда непонятные персонажи исчезли в лесу, Анни бегом направилась к лестнице. Что-то было не так с тем, что она только что видела, и она решила поговорить с главой стражников. При появлении Анни он уважительно взглянул на неё.

– Благодарю вас за помощь этим утром, ваше высочество, – сказал начальник стражников. – Не будь вас рядом, злая ведьма превратила бы моих подчинённых в жуков. Уж их-то я знаю. Это были бы паршивые жуки.

– Не стоит благодарности, капитан. Была рада помочь. Но есть кое-что, что вас точно заинтересует. Я видела, как человек, доставивший в замок фургон, направил повозку в лес. Он поменялся местами с другим человеком, а тот, спрыгнувший, пошёл в лес.

– Это странно, но пока ничего преступного, – произнёс капитан. – Возможно, кто-то собирался взять себе карету, чтобы тот, кого вы видели, мог навестить друзей в Шелтерхоуме. Не слышали ли вы ничего необычного, когда его видели?

– Нет, ничего.

– Тогда всё в порядке, – сказал капитан, и его лицо просветлело. – Волшебство принесло бы гораздо больше вреда. Кроме того, никто не пытался пронести никакую прялку мимо нас с подарками. Уверен, волноваться не о чем.

– Спасибо, капитан, – ответила Анни. – Возможно, я волнуюсь по пустякам.

– Этим утром ваше волнение нас спасло, – сказал капитан. – И за это каждый вам благодарен.

ГЛАВА 2

Анни кивнула посыльному и бегом поднялась по лестнице, ведущей в палату королевы. Она обычно была удивлена и рада, когда её вызывали в покои матери, но на сей раз принцесса знала причину разговора с хозяйкой этих покоев, и это было отнюдь не желание выразить благодарность за обнаружение ведьмы.

Почти никогда Анни не навещала мать. Правда, было это не по её воли. Приняв дар от феи Мунбим, король и королева приняли невольно второй дар для Анни. То самое заклинание, которое не позволяло волшебству иметь на неё воздействие, действовало в качестве отражателя магии со стороны других людей. Сколько кому-либо ни приходилось бы проводить времени с Анни, и какими бы сверхспособностями они бы ни обладали, весь их дар терял силу, будь это красота, обаяние или что-то совсем простое, например, умение развязывать самые сложные узлы. Гвендолин не была единственным членом семьи, получившим необычные способности при крещении. Король и королева также обладали необычными способностями, как и их старшая дочь. Редкий раз, когда Анни появлялась в палатах кого-то из членов своей семьи, она обыкновенно сидела далеко ровно настолько, чтобы не приходилось взбираться на окно для возможности за всем наблюдать. Точно так же дело обстояло и с обедами в Большом Зале: Анни должна была сидеть на противоположном конце зала с дочерьми более низких сословий, ни одна из которых не обладала значительными сверхспособностями.

Больше всего на свете девушка хотела обрести чувство принадлежности. А вместо этого она себя ощущала отдалённой и не слишком любимой родственницей, которой лишь разрешили жить в замке. Несмотря на то, что принцесса делала всё, что могла, чтобы обрадовать своих родителей, что бы обыкновенная девушка ни делала, ничто не могло перенаправить хотя бы часть любви родителей от Гвендолин к Анни.

Анни вздохнула и постучала в дверь. Когда одна из фрейлин отворила дверь, она увидела мать на стуле у камина. Несмотря на то, что ей было за сорок, выглядела мать Анни так же молодо, как и её дочки. Единственным случаем, когда её возраст можно было всё-таки обнаружить, был когда Анни приближалась к матери, и поэтому она старалась видеть дочь как можно реже.

– Я хочу, чтобы ты пошла в палату к сестре, – сказала королева Каролина. – Я слышала, что ты провела утро в поисках прялки, в то время как стражники вполне в состоянии сделать это без тебя. Сегодня день рождения Гвендолин. Самое малое, что ты можешь сделать, это присутствовать при открытии оставшихся подарков.

– Но мне придётся сидеть в конце комнаты, и я ничего не увижу, ведь все будут стоять.

– Я буду там и сделаю так, чтобы все сидели. Твоя сестра, как и я, хочет, чтобы ты там сегодня присутствовала. Мы недостаточно часто встречаемся всей семьёй.

– А папа там тоже будет? – спросила Анни.

Отца Анни видела ещё реже матери с сестрой, и ей не терпелось поговорить с ним.

Казалось, королева Каролина была смущена вопросом.

– А зачем ему там быть? Он не любитель подобных церемоний. Мы с ним увидимся сегодня днём на рыцарских боях и лошадиных скачках. Разумеется, ты будешь сидеть по другую сторону поля, но главное, что мы все там будем. А теперь ступай к сестре. Как видишь, я делаю всё, чтобы ты чувствовала себя частью нашей семьи. Я и так прошу у тебя совсем немного.

– Конечно, нет, мама, – сказала Анни.

Она бы предпочла поцеловать маму в щёку, как Гвендолин, но это было непозволительно. Даже сам намёк на это раздражал мать, не столько из-за Анни, сколько из-за самой ситуации, как говорила всем королева. Анни была единственной, кому она разъясняла, как важно королеве быть сдержанной к другим, и насколько ужасно будет для королевства, если она потеряет свою красоту.

Получив разрешение выйти, Анни поклонилась маме и вышла из комнаты. Ей вовсе не хотелось идти в покои Гвендолин. Когда Гвендолин пришла к сестре, первое, что она сказала, было следующее:

– Может быть, мне не стоило и приходить. Не хочется своим присутствием портить твой образ на твоём же дне рождения.

– Да тьфу ты! – зафыркала Гвендолин. – Садись же в конце зала, как всегда, и ничего страшного не произойдёт.

Анни взглянула на фрейлин. По выражению их лиц было заметно, что дамы не хотели видеть сестру Гвендолин так же сильно, как и сама Анни не хотела находиться на именинах сестры. Каждая из дочерей благородного происхождения обладала такими магическими качествами, как красота и обаяние, однако, никто не обладал ими в той же степени, что и Гвендолин.

– Мы вот как раз любовались платьями, которые прислал мне принц Дигби, – сказала Гвендолин, пока Анни шла к стулу в конце залы.

Фрейлины наблюдали за тем, как Анни шла к стулу, и их выражения лиц изменялись, как одно, на одобрительное, особенно, когда она, наконец, села. Анни прекрасно знала, что пока она будет на порядочном от всех расстоянии, присутствующие будут вполне дружелюбны.

– Он прислал двадцать платьев чудеснейшей ткани из липы! – объявила леди Сицилия, самая молодая из всех присутствующих.

Она подняла фиалковое платье в серебряном узоре со словами:

– Ну разве оно не прекрасно?

– Разумеется, – отозвалась Анни. – Платье чудесно подходит твоим глазам, Гвенни.

Гвендолин покраснела, что отразилось на её щеках, придавая им характерный бледно-розовый цвет.

– Я же просила так меня не называть. Это звучит не слишком по-королевски.