Кэтрин Фишер - Алая шкатулка

Если его убьют…

Нет, он не может погибнуть, потому что тогда…

Противоречия наслаивались друг на друга и не давали выстроить ясную картину.

А тут еще эти дети… эти жутковатые дети…

С мыслями о трех мальчиках Джейк и уснул.

Несмотря на далекие залпы зениток и удары, от которых с потолка сыпалась пыль, Джейк проспал несколько часов. Он понял это, потому что, когда проснулся, обстановка вокруг изменилась: людей стало меньше, а те, кто еще остался, скатывали одеяла, собирали вещи в большие сумки и сажали маленьких детей на плечи.

Джейк потянулся и застонал – рука сильно затекла. Женщина рядом с ним торопливо укладывала одеяло в чемодан.

– Который сейчас час? – сонно спросил Джейк.

– Уже восемь, милый. Дали отбой воздушной тревоги, – ответила та.

– А куда все так торопятся?

– Большинство – на работу. Или проверить, целы ли их дома.

Он вспомнил разбомбленную улицу и тихий голос под завалами. Та женщина… Алисия. Теперь она мертва.

Джейк медленно сел, откинул волосы и потер лицо грязными руками. Надо приступать к поискам зеркала.

Юноша достал из кармана багажный талон и внимательно на него посмотрел.

Он дал Алисии обещание, но помочь не смог.

Наверху было темное дождливое утро.

Джейк поднял воротник и зашагал по мокрым тротуарам. Мимо быстро шли люди, проезжали машины, автобусы и армейские грузовики. Прошлое оказалось странным местом – где-то он мог легко поверить в то, что не совершал никакого путешествия во времени, настолько знакомыми выглядели фасады домов и узкие переулки. Зато в другом месте огромный плакат с рекламой крема «Пондс» или мясного экстракта «Боврил» безжалостно напоминали об истинном положении дел. Постепенно Джейк начал замечать, что магазины другие: они меньше, на витрины падали тени от навесов, с которых капала вода, а сами витрины крест-накрест заклеены защитными лентами. Вдоль улиц выстроены стены из мешков с песком. На каждом перекрестке – заграждения. Надолбы против танков? Ни светофоров, ни автоматических шлагбаумов, никаких привычных городских атрибутов. А потом Джейк свернул за угол и ахнул от удивления. Вся улица превратилась в мокнущие под холодным дождем руины, уцелела только маленькая мужская парикмахерская, а над ней гордо возвышался флагшток в красно-белую полоску. И в парикмахерскую выстроилась очередь: мужчины из чувства протеста желали побриться в самодельных креслах посреди развалин.

Потом Джейк увидел и другие очереди. Было рано, но люди терпеливо стояли в очередях практически у всех магазинов. Из пекарни пахло горячим свежим хлебом, и Джейк почувствовал острый приступ голода. Кошелек, согласно протоколу безопасности Пирса, был набит монетами, выпущенными до перехода к десятичной денежной системе. Джейк присоединился к очереди и спустя десять минут уже стоял у прилавка.

– Продовольственную книжку, пожалуйста, – попросил пекарь.

– Простите? – не понял Джейк.

– Где твоя продовольственная книжка, сынок?

– О… я ее забыл.

Пекарь вытаращил на Джейка глаза:

– Что?

– Я просто хочу…

– Чего бы ты там ни хотел, ты этого не получишь. Ступай домой и возвращайся с книжкой. Следующий, пожалуйста.

Джейк выскочил на улицу, он был в бешенстве, но сделать ничего не мог. Это не его мир, он даже не вполне реален и с этим надо смириться. Через пару кварталов удалось купить с лотка маленькое вялое яблоко.

Дождь не переставал. Юноша быстро шел по улице и, морщась, грыз на ходу кислое яблоко. Тоттенхэм-Корт-роуд в этом времени была гораздо тише, а машины и грузовики какие-то квадратные и медленные и с такими выхлопами, что Джейк один раз даже закашлялся.

Ни указателей, ни табличек с названиями улиц нигде не было видно. Заговаривать с прохожими не хотелось, поэтому он постарался представить карту Лондона и взял курс на север. В конце концов парнишка вышел на широкую и грязную Юстон-роуд.

Джейку приходилось бывать на Сент-Панкрас, когда он ездил на «Евростар» в Цюрих. Он хорошо помнил этот огромный и великолепно реконструированный вокзал. Теперь же перед ним возникло мрачное, почерневшее от копоти здание в викторианском стиле. Казалось, вокзал как-то усох под зависшими над ним заградительными аэростатами. Из дверей выходили скромно одетые мужчины и женщины, многие – в военной форме.

В просторном зале прибытия хотя бы было сухо.

Джейк тряхнул мокрыми волосами и огляделся. Поезда, люди, носильщики. Эхо голосов. Гул двигателей.

В стене рядом с буфетом Джейк заметил окно, над которым темно-зеленой краской было написано: «КАМЕРА ХРАНЕНИЯ». Очереди, что удивительно, не оказалось.

Парнишка быстро прошел через зал и снова осмотрелся. В буфете за круглым столом смеялись офицеры ВМФ. Парочка, солдат и девушка, обнимались, стоя возле груды чемоданов. На Джейка никто не обращал внимания. Он достал из кармана талон и подошел к окну камеры хранения.

За деревянной стойкой застыл худой напряженный кладовщик в железнодорожной форме.

– Чем могу помочь? – спросил он.

– Я бы хотел забрать вещи. – Джейк положил талон на стойку.

Кладовщик посмотрел на талон:

– Шесть пятнадцать. Вы лично оставляли багаж?

– Нет… Моя тетя оставила.

Кладовщик напрягся еще больше:

– Хорошо, подождите здесь, пожалуйста.

Он удалился в глубину кладовой. Там Джейк увидел вешалки с пальто, коробки, горы чемоданов и сваленные в кучи перевязанные бечевками тюки.

Прибыл поезд. Клубы пара и визг тормозов. Зрелище завораживало.

– Распишитесь, пожалуйста, в получении.

Кладовщик пододвинул небольшой коричневый чемодан.

Джейк повернулся к окну и расписался: Дж. Уайльд, потом подхватил чемодан и поспешил к выходу.

Бешено колотилось сердце. У Джейка было такое чувство, будто все на него смотрят. Он огляделся и понял, что это не так. Даже бдительный кладовщик уже разговаривал с другим пассажиром. Юноша быстро прошел в конец платформы, сел на пустую скамейку. Теперь он не только путешественник во времени, но и вор.

Нет, вором он не был, потому что Алисия сама попросила его забрать чемодан. Это было ее последнее желание.

Джейк поставил чемодан на скамейку и щелкнул замками, которые не были заперты на ключ.

Юноша поднял крышку и заглянул внутрь.

Содержимое его удивило: бумаги, письма, расчетные книжки, свидетельство о рождении, фотоальбом в красной обложке. Джейк наугад открыл альбом. Старые фотографии. Застегнутые на все пуговицы люди чинно сидят перед фотографом. Семья на лужайке перед симпатичным домом. Девочка с крохотной собачкой под солнечным зонтом. Алисия в детстве?

Джейк отложил альбом и принялся за другие вещи. Длинные белые вечерние перчатки. Шахматы. Веер. Маникюрный набор. И ювелирные украшения, завернутые в белую папиросную бумагу. Много украшений. Среди них нашлось золотое кольцо, явно дорогое.