Анна Гурова - Аратта. Книга 4. Песнь оборотня

Аршалай в несколько глотков допил вино и поставил серебряную чашу на стол.

– Я буду вынужден казнить вас. Хотя, Исварха свидетель, мне этого совсем не хочется. И я от души желаю вам успеха.

Он поглядел на сотника и приказал:

– Уведите.

Когда наместник и Страж Севера вновь остались наедине, Данхар проговорил:

– Все же я тебя не понимаю. Зачем ты посылаешь их ворочать скалу? Всякому же ясно, что им не справиться. Всемером им никогда не поднять каменюгу…

– Так и есть. Но быть может, они додумаются выкопать яму величиной с этот камень и столкнуть его туда. Если так, я не просто сохраню им жизнь, а назначу того венда десятником строителей. Похоже, он толковый малый… Но оставим этих несчастных их судьбе. Как ты смотришь, не устроить ли нам охоту?

Варлыга мрачно поглядел на хохочущих стражников на краю рва. Затем перевел взгляд на скалу… Конечно, никакой надежды ни раздробить ее, ни вытянуть наверх не было. Огромный валун был широкий в основании, постепенно сужающийся к верхушке, высотой в два с лишним человеческих роста. Семеро беглецов столпились возле него, со стонами и оханьем разминая руки, затекшие от жестоких накхских пут.

– Да, братцы… – проговорил один из дривов, кривясь от боли. – Похоже, дела наши плохи… Это не камень, а целая скала! Нам его вовек не сдвинуть, не то что до завтрашнего утра.

– Вот угораздила его нелегкая залечь прямо на пути Рва. – Его сородич скрипнул зубами. – Чуть бы в сторонке лежал…

– Что уж рассуждать? Он здесь. И сам по себе никуда не уползет…

– А вот я слыхал, бьяры сильны в ворожбе. Может, попросим? Они пошепчут, он и поползет себе…

Дривы одновременно посмотрели туда, где по соседству с ними трудилась целая толпа бьяров. Лесные жители вяло втыкали кирки в глину, а по их отсутствующим лицам казалось, что душой они и вовсе не здесь, а где-то в родных чащобах.

Варлыга вздохнул. Надсмотрщики, несомненно нарочно, поместили беглецов подальше от соплеменников. На строительстве было много вендов, и, по правде сказать, их-то силами оно так споро и продвигалось. В последние годы их гнали сюда без передышки. Началось это еще во времена наместничества Кирана в болотном краю, и с тех пор поток ссыльных не иссякал.

Однако сейчас пойманных мятежников окружали сплошь обитатели местных лесов. Рядом с могучими дривами они казались особенно тощими, маленькими и несчастными. Если венды – те, что выживали, – как будто обрастали жесткой колючей броней, то бьяры вроде и не бунтовали открыто, а попросту потихоньку угасали. Варлыга и сам не раз видел, как тот или иной бьяр ронял свой заступ, ложился на землю, и никакие кары больше не могли заставить его вернуться к работе…

– Почему светлый Яндар от нас отвернулся? – с горечью проговорил один из беглецов.

– Потому что свой край от врагов не уберегли, – буркнул Варлыга. – Вон арьи наши дома захватили и священные болота подожгли, а мы что?

– Мы с ними бились, – возразил кто-то.

– Значит, плохо бились, раз мы тут…

– С бьярами-то арьи так не обходились, как с нами, – добавил еще один дрив. – Не обижали…

– До поры. А теперь видишь, что творится? И они здесь. Всех, кого нашли, сюда согнали, у всех семьи голодают.

– Скоро зима. И так работа непосильная, а уж когда земля замерзнет…

– Что встали, стервецы? – донесся сверху далекий окрик надсмотрщика. – Разбивайте камень!

– Чем? – выкрикнул ражий дрив по прозвищу Дичко, потрясая заступом. – Вот этой деревяшкой? Сам-ка поразбивай!

В воздухе просвистела стрела и вонзилась в черенок заступа, который парень держал в руке.

– Ладно, убедил, – хмыкнул Варлыга. – Руки у всех отошли? Тогда – к камню.

Бунтовщики сгрудились у скалы, делая вид, что ковыряют заступами ее основание.

– Бежать надо, – озвучил общую мысль Дичко. – Камень нам не сдвинуть. Ясно же, что наместник хотел поизмываться над нами напоследок. К утру мы будем здесь лежать без сил, и Аршалай велит устроить над нами расправу в назидание остальным…

Варлыга нахмурился. Нет, не просто поиздеваться хотел над ними Аршалай. Ну и это, конечно, тоже – но он дорожит каждым рабочим, а беглые венды – из лучших. Понимая язык Аратты, Варлыга знал о строительстве куда больше прочих. И что Аршалай торопится, и что ему остро не хватает средств… Хотел бы казнить, так и казнил бы.

И вдруг такое невозможное задание!

От раздумий вожака беглецов оторвал чей-то оклик. Он повернул голову, и его лицо просветлело. Варлыга выпрямился, шагнул навстречу подошедшему молодому бьяру и обнял его:

– Рад тебя видеть, друг Андемо!

– И я рад, – отозвался ссыльный бьяр на его языке, – хоть дела творятся нерадостные.

Андемо был невысокий, темноглазый, болезненного вида парень с двумя косицами на висках. Варлыга уже давно его приметил. И потому, что молодой бьяр говорил на языке вендов, который, по его словам, выучил уже тут, на строительстве. И потому, что прочие бьяры явно уважали его, невзирая на телесную немощь, – Варлыга пока не вызнал почему. Андемо держал себя очень скромно, даже чересчур, однако в нем ощущалась некая скрытая сила. У бьяра тут же, в котловане, работали два брата, но они были обычными землекопами из бывших охотников.

– Тут я слышал, стражники между собой говорили, – тихо произнес Андемо, – если не уберете камень, на нем-то вас утром накхи и казнят.

При слове «накхи» беглецы с ненавистью зашипели:

– Твари… Кровопийцы проклятые…

В памяти был еще слишком свеж их неудачный побег и то, как воины Данхара выслеживали их, будто развлекаясь охотой на беглецов. Это началось на третий день их побега – из лесной чащи внезапно полетели дротики, не убивая, а лишь нанося глубокие царапины. Найти тех, кто бросал дротики, оказалось невозможно, – казалось, их кидают невидимки или лесные духи. И куда бы дальше ни бежали венды, изо всех сил пытаясь оторваться от преследователей, дротики настигали их и больно жалили, заставляя только ускорять бег. Через два дня метаний по лесу совершенно измученные беглецы вышли на знакомое открытое пространство. Перед ними вновь был Великий Ров, а позади из лесу один за другим выходили хохочущие накхи.

Вот тогда-то трое из ссыльных в отчаянии схватились за оружие, и Варлыга не успел их остановить…

– Этот Ров, будь он неладен, – Дичко плюнул в грязь под ноги, – злее всякого колдовства! Он затеян ради нашей погибели! Думаете, куда он ведет? Куда потекут воды Змеева моря? К нам, в наши реки и озера! Или у нас своей воды мало? Холодная Спина сочится с каждым годом все сильнее! К северу все заболочено…

– Так и есть, – кивнул молодой бьяр. – У нас тоже поговаривают, будто светлые господа арьи хотят запустить к строптивым вендам Хула в змеином обличье…