Array Антология - Ведьмак: Когти и клыки. Сказания из мира ведьмака

К счастью, ничего дурного еще, кажется, не произошло. По крайней мере он так думал: окна постоялого двора были запотевшими, да и дождь сек так густо, что его струи создавали полосатую завесу, сквозь которую мало что можно разглядеть. Но изнутри лился спокойный свет, не слышно было криков, никто не убегал в панике. Значит, ничего не происходит. Пока что. Наверняка она вошла туда, увидела его в темном углу под стеной и, подходя ближе, обронила с этого своего острого язычка что-то вроде…

– Есть шанс, что мы успеем поговорить, прежде чем ты меня зарубишь?

Он не поднял взгляд и даже, кажется, не шевельнулся. Но пока она приближалась, видела, как левая его рука молниеносно ложится на рукоять покоящегося рядом меча. Потому остановилась на безопасном расстоянии от стола, за которым он сидел. Так, чтобы не сумел дотянуться до нее даже уколом с выпадом.

– Зависит от того, кто ты такая, – процедил он, не желая, похоже, ждать, пока девушка продолжит.

В голосе его было нечто, способное заморозить кровь в жилах.

– Обычная девка, – ответила она, каждым мускулом изображая спокойствие и уверенность в себе. – Потому что, кажется, именно так вы называете хмурниц…

Снова наступила тишина.

– А может, я не верю в хмурниц? – прошипел он.

– Сегодня или вообще? Поскольку первое меня мало интересует, а во второе я не поверю. Вот была бы ирония судьбы! Ведьмак, который не верит в то, что убивает! Потому что ты ведь ведьмак. Если твой медальон не успокоится, то сбросит всю еду со стола. А я не хотела бы нервировать тебя по столь несерьезному поводу. А потому давай-ка мы не станем болтать впустую, прошу.

Снова почти невидимый жест, хотя на этот раз – медленнее. Рука отодвинулась от меча. Девушка вздохнула с облегчением, в последний миг возобладав над своими рефлексами настолько, чтобы ее вздох имел шанс остаться незамеченным.

– Ты, скорее, лаешь, как щенок волкулака, – ответил он. – Я не знал, что хмурницы бывают настолько болтливыми.

Поднял взгляд. Только сейчас взглянул на нее. И взгляд этот заставил ее задрожать, и замаскировать это она не сумела. С момента, как она решилась приблизиться к этому человеку – или чем он там был? – она, прежде всего, пыталась контролировать страх, спрятать испуг, который он в ней пробуждал, одновременно сохраняя готовность в любой момент ответить на его возможную атаку. Это было непросто. Она так концентрировалась на каждом его жесте – и на собственном, – что не смогла бы даже повторить, что только что говорила.

О ведьмаках она слышала многое. Чаще от людей, поскольку те ее братья, которые имели несчастье повстречаться с этими подменышами, потом уже никому не могли ничего рассказать. Она слышала об их необычайной скорости, точности смертельных ударов, об умении бросать заклинания. Знала, что убийство хмурников и ряда прочих демонов или мутантов является для них хлебом насущным, профессией. Знала, что их стараются обходить стороной и люди – да и некоторые из Ведающих. Но этот даже среди ведьмаков пользовался дурной славой.

К счастью, он убрал руку от меча. И хотя ее дрожь под взглядом его мутировавших глаз наверняка не ушла от его внимания, она почувствовала, как напряжение чуть снизилось. Ей нужно было использовать это, продолжить играть свою роль. Потому что его взгляд мог оказаться и слабостью – она прекрасно знала свои сильные стороны, долгие годы наблюдала из укрытия за женщинами – обычными, живыми, подглядывая, как они пленяют мужчин. Потому она изменила свой внешний вид, чтобы приблизить его к достаточно универсальному идеалу. И могла гордиться результатом своей работы. Вот и сейчас она вздохнула, позволяя груди приподняться и стать заметней. Капли дождя, покрывающие ее декольте, красиво заблестели в свете факела.

– Ты так много знаешь о хмурницах? – спросила она напористо.

– Я редко вижу вас в… таком виде.

Голос его дал петуха. Взгляд дольше, чем нужно, задержался на крепких полукружиях в вырезе рубахи, похоже, план удался. Ведьмак или не ведьмак – к счастью, самец остается самцом. А женщина – женщиной. Потому такая реакция не могла не вызвать блеска удовлетворения в ее глазах.

– В таком случае можешь насмотреться вволю, – сказала она милостиво. – Но сперва пригласи меня сесть. Стоя у тебя над душой, я выгляжу, словно пришла сюда ругаться с неверным любовником.

Ведьмак нехотя отвел от нее взгляд. Было сложно сказать: оттого ли, что вид этой женщины радовал мужской глаз, или, может, потому, что он не настолько доверял демонице, чтобы отвести от нее взгляд. Но хотя никто в корчемном шуме не мог бы услышать этих слов, разговор их и правда привлек внимание нескольких подхмеленных гостей. И тут тоже непросто было сказать: оттого ли, что тут редко видели красивых женщин, стоящих над разбойного вида мужиком с довольно мерзким выражением лица, или же исключительно по причине необычайной красоты женщины. Наверняка кое-кто из наблюдавших рискнул бы схватиться с ведьмаком, только бы обратить на себя ее внимание. Он же наверняка предпочел бы не притягивать к себе это внимание, лупя мечом, не вынимая его из ножен, по жопам наивных защитничков. Хотел спокойно отдохнуть, переждать эту дьяволову бурю и как можно скорее оставить город. И хотя спокойствие, похоже, уже можно было отложить на полку нереализуемых желаний, он все еще предпочитал не провоцировать потенциальных ухажеров хмурницы. Другое дело, что его контакты с хмурницами, случавшиеся до этого времени, были далеки от застольных бесед. Вообще все, чему учили его в Каэр Морхене, было куда как далеко от этой беседы. Когда бы не тот факт, что он слышал, что эти демоны умеют принимать человеческий образ (слышал – но никогда не видел), и когда бы не дрожь медальона на шее, предпочел бы посчитать слова незнакомки дурной шуткой. Но если бы она пришла сюда сражаться с ним, половина корчмы уже лежала бы в руинах, заливаемых дождем, и руины эти погребли бы множество трупов.

Оставался только вопрос: что она от него хотела? Неохотно, очень неохотно он указал девушке на место напротив себя. И не собирался менять жесткого выражения лица.

Проклятие, хотя бы с неба начали бить молнии! Тогда он почувствовал бы себя спокойней – одна опасность наверняка осталась бы позади. Но нет, только льет, как из ведра, и не видно надежды на улучшение. Правду сказать, не видно почти ничего. Что бы он отдал, чтобы суметь подойти ближе, заглянуть, что происходит внутри. Окна затуманены, но, может, удалось бы что-то рассмотреть. Только вот тогда она точно почувствует его присутствие, как всегда. И сложно предвидеть, что тогда оказалось бы хуже: реакция ведьмака, который звериным своим чутьем заметил бы растущее в ней напряжение и посчитал бы его проявлением агрессии, – или ярость самой Тамры.