Сергей Шипов - Обречённые души: Книга II. Паутина Интриг

– Тонфу! – потребовал Гельдас у своих соратников, с опаской посматривая на тёмного рыцаря. Как только оружие оказалось в руках эльфа, глаза Дэрда вспыхнули ярким рубиновым огнём. Полудемон раскрыл ладонь, вобрал в неё витавшие в воздухе капли крови и притянул свой меч с земли.

– Готов взглянуть в лицо ужаса? – усмехнулся тёмный рыцарь, наступая на врага. Голос, принадлежавший Морку, взлетел под самое небо и растворился там, точно гром. Каждый шаг Гельдаса наполнило волнение, в колени проникла лёгкая дрожь. Непослушные пальцы породили неуверенность в победе. Эльфы мешкали.

– Ну же, чего ты ждёшь, длинноухий? Боишься поцарапаться? – поддразнил издёвкой Морк, ловко играя оружием в руках. Гельдас разозлился и кивков головы разрешил своим соратникам действовать. Эльфы окружили темного рыцаря, но он даже не обратил на них внимания. Гельдас начал атаку, поддерживаемый залпом из смертоносных ликирианских ножей. Правда, его стремление поубавилось, когда те со звоном отскочили от брони, но эльф не растерял силы, вложенной в стремительный удар обеими тонфами, но, к его удивлению, полудемон отразил удар с такой лёгкостью, будто отмахнулся от назойливой мухи.

– Этого не может быть! – воскликнул ошеломлённо ликирианец, отскочив от врага. По запястьям пробежала болезненная дрожь. Неудача, вызвав у Гельдаса порыв ярости, заставила его вновь броситься атаковать. Но и в этот раз лезвия тонф встретили мощное сопротивление меча Даридия. Враги скрестили оружие, переплелись ненавистными взглядами. В этот момент двое других эльфов незаметно подскочили к тёмному рыцарю и попытались пронзить его со спины. Тонфы со странным деревянным хрустом впились в плоть. Однако вместо крови, из обугленных ран, разливаясь по воздуху таящими языками, исходил густой чёрно-бардовый дым.

Тёмный рыцарь разразился надменным хохотом, толчком отбросив Гельдаса на землю. В следующие секунды вокруг Даридия в грациозном смертельном танце закружилось двое остальных ликирианцев, бессмысленно кромсая тонфами заколдованную броню, от которой, со звоном отскакивало множество рубящих ударов. Полудемон не сопротивлялся; казалось, ему это приносило нескончаемое удовольствие, словно это беззаботная игра, исход которой уже предопределён и был зрим задом наперёд.

Эльфы, ввергнутые в пучину дикой ярости, безостановочно махали оружием, нанося всё новые и новые раны своему противнику, который злобно посмеивался, пребывая в экстазе от их гнева и кровожадности. Всего лишь какое-то мгновение, и Дэрд оборвал атаки врагов оглушительным звоном скрещенного оружия, отчего они, в свою очередь, ощутили парализующую дрожь в предплечьях, заставившую их обронить тонфы. Как будто, часть силы эльфов перетекла к тёмному рыцарю. Нарастающий обжигающий жар охватил ликирианцев, лишая их возможности потешного наступления.

– Крадэс Хорсэа, – прозвучал сухой надломленный хрип Морка. Эти слова освободили раскаленные клубы фиолетового пламени, хлынувшего волной во все стороны, точно дикие необузданные жеребцы, томившиеся незапамятно в неволе. Эльфы в отчаянии кинулись на землю. Когда пламя обратилось в чёрную дымовую занавесь, стремительно растворяясь и взмывая в поднебесье извилистыми нитями, ликирианцы корчились от мучительной боли, сводившей с ума. Сожженными руками они с истошными воплями взялись за обгорелые лица – их глаза расплавились от неистового жара. Под истлевшими плащами и кожаными доспехами чернели, точно раскаленные головёшки, ужасные ожоги. Начавшийся дождь, точно сочувствуя, уменьшил страдания ликирианцев.

Гельдас застыл в смятении, нервно смотря то на приближающуюся зловещую фигуру Дэрда, то на беззащитных изувеченных соратников. Эльф сложил одну тонфу за пояс и снял, обмотанную вертикально вокруг туловища ромбовидную цепь с гарпунообразным наконечником.

– Я ощущаю сладкий аромат твоего страха, кланяйся мне в ноги, эльф! – высказался язвительным приказом Морк, надсмехаясь над тем, как безысходность сеет в его враге панику.

– Предать самого себя и гордость своего народа?! Ты предлагаешь мне утратить свою честь и жить с ядом позора? Никогда! – бесповоротно заявил Гельдас. Поглощённый исступлением, он снова начал атаковать.

Цепь, словно змея, ринулась вперёд, переворачиваясь в воздухе и звеня наточенными звеньями. Тёмный рыцарь ловко увернулся и успел схватить оружие, пролетевшее возле его лица. Эльф почувствовал, как звенья сдавили ему руку и впились в кожу. Хватка полудемона была настолько сильной, что Гельдас, сам того не желая, начал двигаться за цепью, скользя по промокшей земле. Он отчаянно пытался освободиться от собственного оружия, но металл будто бы вгрызся в плоть. Разрубить цепь тонфой не удалось, а жертвовать предплечьем Гельдас не собирался. Собрав всю волю в кулак, он одёрнул руку, избавившись от треклятой цепи, оставив ей на растерзание добротный шмат мяса. Отскочив в сторону, ликирианец прижал к туловищу растерзанное бесчувственным металлом предплечье и вооружился убранной ранее за пояс тонфой. Кровоточащая рана забрала желание бросаться в атаку.

– Прежде, чем я вырву из тебя душу, ты узришь страдания своих соратников! – с упоением пообещал Морк, подступая к обезоруженным эльфам, истязаемых ожогами. Тёмный рыцарь сверкнул глазами и крепко сжал когтями обожженную руку ликирианца. По коже эльфа поползли змеи чёрно-пурпурного пламени, обращая мускулы в пепел. Ликирианец высвободил из горла душераздирающий вопль, от которого его связки лопнули. Даридий отпустил эльфа, тот сокрушённо упал ниц, разбившись, как глиняная утварь.

Тёмный рыцарь пронзил живот второго ликирианца тонфой. Сочившуюся из раны кровь, полудемон будто приманивал рукой и, разбивая её на капли, поднимал в воздух. Безумно хохоча, тёмный рыцарь схватил напуганного до беспамятства эльфа за горло. После этого Даридий вобрал витавшую в воздухе кровь в другую руку и приложил её к груди ликирианца. Вновь пронзительный мученический вопль пронзил окрестности, растворяясь в шуме дождя. Гельдас опустил голову и закрыл глаза, чтобы не слышать этот ужасный крик и не смотреть, как с его соратника облезает кожа. Отбросив в сторону высушенный до хрупкости угля труп эльфа, тёмный рыцарь презрительно ухмыльнулся, говоря так, будто изрекает проклятье:

– Глупая самоуверенность погубит вас, ничтожные твари. Я вырежу таких, как ты, Гельдас, и буду умиротворённо ступать по их останкам!

В этот момент Гельдас убрал с лица прядь намокших волос и, усмирив в душе пыл, с холодной ненавистью посмотрел на своего врага.

– Никогда! – сквозь зубы протянул Гельдас и со свирепым кличем бросился в атаку. Враги вновь сцепились в жестоком яростном танце смерти. Звон металла разносился сквозь ропот дождя, исчезая в мохнатой стене леса. Из раза в раз, недруги скрещивали клинки, выбивая искры из металла до тех пор, пока тонфа ликирианца не разломилась. Такая неожиданность заставила Гельдаса промедлить и стать лёгкой мишенью для тёмного рыцаря. Его тяжёленный кулак с глухим хрустом врезался эльфу в грудь. Дыхание свело, ноги оторвались от земли, тело ощутило невесомость.