Тимофей Царенко - Бессистемная отладка. Утилизация

– У вас закурить не найдется? – Император переглянулся с сыном.

Сам Император был в том же камзоле, в котором я его видел все время. А императорский сын – как же его звали-то? – был облачен в легкий серый доспех. В руках он сжимал пламенеющий клинок размером с себя. Точнее, внушающую, остро заточенную рельсу раскаленного металла.

Император полез в карман и достал сигару, которую мне и протянул. Я взял ее и прикурил от меча, который мне с угрозой сунули в лицо.

– Спасибо. Поговорим?

– Поговорим, – рядом с императором материализовалось кресло, в которое он устало опустился. – Ты давал клятву, что не будешь уничтожать мою Империю.

– Я ее еще не нарушил, – табак с сильным медовым ароматом окончательно примирил меня с действительностью и сюрреализмом происходящего.

– Да? – мой собеседник поднял голову и скептически посмотрел в небо.

– Ну, я могу сделать планетоид из Империи в теперешних ее границах или даже добавить к ней несколько лишних стран. Всего-то и надо, что вдвое уменьшить скорость вращения планеты, чтобы удар метеоритов пришелся на обратную сторону шарика. А точные параметры я просчитаю.

Представив подобное, Император ощутимо передернулся.

– А если не так буквально? Может, есть способы как-то это все отменить? Ты не похож на того, кто хотел бы править облаком камней, висящих во всемирной пустоте, – было видно, как тяжело Императору давался этот разговор. В глазах, залитых расплавленным серебром, читалось желание пустить меня на кебаб и залить при этом самым острым соусом из возможных, продлевая страдания каждой клеточки тела. Но сейчас он был в роли просителя.

– А что ты хочешь? – бывший владелец непробиваемого доспеха подошел и навис надо мной. Я опустил кончик меча в ванну, где он зашипел, подогревая воду. По телу разлилась волна блаженства. Император кивнул каким-то своим мыслям и тяжело вздохнул.

– Что я хочу? – вопрос был действительно интересным. Надо было спрашивать «могу ли я помочь хоть как-то?» – но, видимо, меня тут зауважали. Собственно, ничего такого мне ни от Империи, ни от Императора не было нужно. Но раз предлагают…

– Коммунизм хочу, – если бы у моих собеседников было чем поперхнуться, они бы непременно это проделали, а так…. Сейчас, например, я видел, как эта парочка пытается захлебнуться воздухом.

– Что это значит? Я не понимаю, как я могу тебе дать желаемое.

Я ответил. Император проникся, потом долго ругался. Потом долго думал. Потом я вежливо попросил убрать меч из ванны, так как начал вариться в ней. Короче, мы пришли к соглашению. А потом мне задали главный вопрос:

– И как ты собираешься выполнять мою просьбу?

– У меня есть несколько вариантов. Порядка десяти… – Нет, честно, они реально у меня были. У человека с моим чувством юмора всегда должен быть резервный план. И не один. Даже на такой маловероятный случай. Осталось только проверить их выполнимость. И все равно на меня очень странно посмотрели. Ну да не привыкать. – Но для начала мне интересно, что умеет местная академия магии…

Полчаса спустя

– И сделаем мы в результате так…

– А если все выйдет из-под контроля? Ты точно уверен?

– Нет, но если этот план не сработает, мы попробуем что-нибудь другое, – усмехнулся я.

Император в отчаянии схватился за голову. Пришло время развлекаться. Довольный собой, я откинулся в ванной, впитывая в себя блага цивилизации. Для кого-то – не будем говорить, кого – сутки будут очень интересными.

Нельзя сказать, что я был уверен в успехе на двести процентов. И план у меня был скорее на случай «когда все выйдет из-под контроля». Не надо считать меня особо умным или инфернально расчетливым, просто во всем происходящем улавливалась определенная тенденция.

Мир мне активно подыгрывал. Существовало два возможных объяснения происходящему. Вторым вариантом было сказать, что я стал понимать происходящее, уловил скрытые законы и активно пользуюсь этим знанием…

Обманывать окружающих я могу сколько угодно. Но не себя. То, что меня считают безумным гением, – выгодно. Но вот нет большей глупости, чем считать себя гением. Подобных ошибок в моей жизни было предостаточно, и то, что я фактически мертв, – не повод их повторять.

Так что принимаем за рабочую версию тот факт, что кто-то навел на меня камеру, а невидимые зрители ждут, затаив дыхание…

В этот момент идея с тем, что я герой книжки, не показалась мне бредовой. Как минимум, она многое объясняет. Интересно, а есть ли способы это проверить? Какие опыты можно поставить, чтобы понять, реальная это теория или нет?

Значит ли это, что любое мое действие предопределено?

И вообще, есть ли у меня свободная воля? Раз само мое существование – иллюзия, то и воля тоже… иллюзия?

Отчаяние накатывало с неотвратимостью горного селя. Становилось все хуже и хуже, воля к жизни таяла, хотелось погрузиться в ванну и сделать несколько глубоких вздохов…

Я открыл себя миру, вбирая его в себя, вбирая небо с горящими каплями осколков спутника, звезды, пахнущий гарью воздух, горячую воду вокруг. Открыл себя миру, впуская его в свою израненную болью душу…

Из развалин соседнего дома с воплем вылетело привидение, протяжно воя то ли от боли, то ли от ужаса. Призрачный силуэт пытался расцарапать свою грудь, и в определенный момент у него это получилось.

Вы убили Баньши 300 уровня.

Вы сделали это, не применяя боевых методов.

Получено достижение «Бездна голодных глаз».

Все ментальные атаки, направленные на вас, получают двадцатипроцентный шанс обернуться против атакующего.

Я постучал по трубе, выходящей из-под земли.

Я вменяем, почти. Можете вылезать.

Ответ мне не пришел, но дом стал медленно всплывать из-под земли. Тихонько щелкали камни, шуршал шифер. С жутким скрипом отворилась дверь. За дверью клубилась темнота.

Из этой тьмы ко мне кинулась размыта фигура, и я с трудом удержался от встречного удара изменившейся рукой.

– Ура, ты вернулся!

На моей шее повис Леголас. За ним выскочил Фауст, пытаясь при этом принять коленопреклоненную позу. Луи, Моргенханд, Селена…

Для них прошло несколько недель, для меня прошли годы. Неожиданно дала знать о себе эмпатия. Радость, облегчение, страх. Но не просто страх. Мои друзья боялись, но не меня. Они боялись за меня!

Я стер навернувшуюся слезу. Эти люди заменили мне друзей и семью, оставленных там, за завесой времен.

Я стоял в кругу друзей. Мое сердце отпускал холод полувекового одиночества. Лед уходил, и внутри разгоралось злое пламя вызова. Я заставил бессмертный мир играть по своим правилам. Я принес смерть туда, где ее нет. Я снова сделал ставку, и на кону лежало все, что у меня было. Деньги, шкура, душа…