Анна Вашкевич - Чернокнижник

–Чтоб тебя…

Несколько секунд мохнатый пришелец стоял и тяжело дышал – пытался совладать с собой.

–Я забе-р-р-ру ребенка – еще не поздно. Бер-р-регись….

Мужчина, беспомощный, с кинжалом в груди, закричал. Силы покидали его, утекали, как сквозь пальцы вода. Он не мог даже привстать. Заклятие в кинжале – древняя, первобытная сила – буквально пригвоздило его к полу. Тогда он заплакал, глядя, как мохнатое существо сгребло из колыбели хныкающего младенца. Лишь когда пришелец намерился убраться прочь, мужчина собрался с силами и выдавил из себя:

–Возьми письмо. Для тебя от нее… Ты же знаешь, что я бы никогда не убил… Ее прокляли свои же, как всегда… ни в чем не разобравшись… Я не…

–Может, и вер-р-рю, – уклончиво прохрипел оборотень (одной лапой он аккуратно придерживал ребенка), – а сейчас мы уходим.

Мужчина потерял сознание.

Он не видел, как исчезли враги. Не видел, как его верные Сыны Демонов считали убитых и латали раненых. Он был слеп и глух. Он был нем. Пока над ним не склонилась до боли знакомая фигура:

–Цербер…

–Я здесь, – ответил Цербер. – Я тебя подниму, дружище. Видишь, зря ты не доверял мне… Я опоздал. Все было бы по-другому, если бы мы были вместе. Крепись, братец.

–Прости меня…

–Ну, разумеется.

Цербер занялся раненым другом.

Еще до восхода солнца серые эльфы знали обо всем, что случилось где-то в самом отдаленном уголке Великой Кварты. С наступлением утра об этом знали и все высшие чины из Верховного Совета – у них были свои источники. Об этом все чаще сплетничали в захолустных придорожных тавернах, украдкой спрашивали у магов, приближенных к Императорам Стихий. Но обычные люди так ничего и не узнали. Огромный мир магии и древних народов, скрытый от людских глаз, мир потаенный, тень человеческого мира, именуемая Аргенией – весь этот мир жил дальше как ни в чем не бывало. А произошло вот что: Дитя Тьмы, ребенок Великого Темного мага Тимарана был похищен и, вероятно, убит. Его жена Нулар, сдерживавшая гнев этого чудовища, умерла при родах. Великая Светлая жрица, волшебница невероятной силы Наимире мертва. Слишком много смертей, слишком много вопросов. Слуги военного ведомства молчали: кто бы захотел признаваться в крови ребенка на своих руках? Пусть даже младенец обещал стать чудовищем. Нет уж, что скажет извечный соперник Кварты – Атлантический союз? Что скажет простой народ? Да и ребенок как в воду канул… Никто не любит признавать своих ошибок, и верхушка военного ведомства стыдливо молчала.

Ребёнок Тимарана был похищен. И судьба его на время осталась сокрытой. Опасная фигура на время исчезла с доски, но тень ее все еще наводила тревогу.

Где-то далеко-далеко, на земле за широким океаном, маленький мальчик, выслеживая косулю, приготовился было пустить в изящного зверя стрелу. Он неслышно подкрался к косуле в своих новеньких мягких мокасинах и достал из-за пазухи тугой блестящий лук. Как вдруг в небе над ним зажглась новая звезда – ее блеск был так ярок и удивителен, что мальчик запрокинул голову и залюбовался. Когда он очнулся от наваждения, косуля уже удрала. Мальчик забыл о звезде – до поры до времени – еще не зная, что однажды он увидит ее вновь. Мальчик тоже был выставлен на доску – что он за фигура? Еще неведомо, очертания размыты.

Где-то в глухой чаще Аргении скрытая от посторонних глаз серая эльфийка Каймафи невпопад запела, раскачиваясь под лунным светом. Ее старшая дочь – светловолосая Исильхельм – поняла, что мать безо всяких сомнений теряет последние капли рассудка. Она сама умыла и уложила спать мальчишек – ее двух младших братьев, таких похожих и таких разных, как две стороны одной монеты. И долго еще в задумчивости глядела вдаль – ее серые глаза рано подернулись горем от болезни матери. Кто эти герои – пешки или фигуры рангом повыше? И на чьей стороне? Нет ответа.

Наконец, были и те, кто как никто другой желал смерти Тимарану и всему злу, что он произвел на свет. Светлый эльф Анжело с ненавистью глядел во тьму, раз за разом мысленно убивая колдуна. Он хотел видеть, как гаснут глаза врага. Он хотел смерти. И он знал: во что бы то ни стало он подарит смерть Тимарану и его тёмному наследнику. Кем бы тот ни оказался. У Анжело были на то свои, личные причины. И если Тимаран на этой причудливой шахматной доске был черным королем, то уж Анжело-то был без сомнения белым. Он сам искренне в это верил.

Кто-то неведомый и сильный расставил фигуры, сокрытые до времени от посторонних глаз. Опасная кровопролитная партия. А потом решил пока что отдохнуть и отложить ее начало. Игра все равно начнется – рано или поздно. Нужен только ход, иди даже легкий толчок…

Пришлось ждать этого целых семнадцать лет.

Алиса открыла глаза оттого, что тряска завершилась и машина остановилась в тени какого-то здания.

–Приехали, – только и услышала она от водителя. А затем все пропало в череде сильной боли, вспыхнувшей где-то в глубине черепа и так же внезапно отступившей.

У Алисы была опухоль мозга – она усыхала на глазах от той дряни, что засела глубоко внутри нее. Где-то справа, под самым черепом, было ее логово. Там кожа собиралась в несколько неизменно уродливых, начинающих зарастать швов: одно образование уже удалили, но спустя какое-то время появилось еще одно, потом еще… Тело потихоньку становилось ватным, голове, защищенной лишь косынкой и ежиком волос, было холодно и как-то пусто. Ее привезли домой к дяде, она так и не смогла приступить к занятиям в школе после химиотерапии. Никто уже особо и не возражал – ни учителя, ни врачи…

–Он дома?

–Андрей дома, – равнодушно отрапортовал водитель, – он идет встречать тебя.

По гравию шел сам дядя, чтобы помочь Алисе выбраться из машины и довести до ее комнаты. Он был такой же, как всегда – растрепанный, небритый, в растянутом свитере. Все, что Алиса хотела – это чтобы дядя поскорее уложил ее спать, сил не осталось даже дойти до постели. Одно желание: накрыться теплым одеялом и выпить снотворное. В последнее время сон приходил лишь урывками. Не кошмары, а пограничное состояние между явью и бредом. Между болью и грустью.

–Моя Алиса, – дверь машины открылась, она услышала голос, – моя девочка приехала.

Дядя поднял ее исхудалое тельце и понес в дом.

-Я по тебе очень скучал,– говорил он, пока нес ее наверх, в ее комнату, – черт с ней, с этой школой, ты и так успевала сверх программы. Зато сейчас отдохнешь, наберешься сил.

–Андрей, – Алиса впервые за долгое время набралась смелости и спросила, глядя ему в глаза, – мне сказали… Правда, что я умру?

Алиса могла быть обыкновенным подростком, не слишком общительным, замкнутым в себе и в меру подвижным и любознательным. Еще несколько лет назад она любила бег и была завсегдатаем школьных стычек, не терпя чужого задирства. В ее планы, как и в планы многих ее сверстников, входило поскорее закончить школу и начать взрослую интересную жизнь. Но два года назад, упав в спортзале на мат, она вдруг почувствовала, как будто что-то лопнуло в черепной коробке. Слепящая боль заполнила тело и изогнула его судорогой. Сначала ее осмотрела школьная медсестра, потом – врач, ну а еще позже было полное обследование – снимки, анализы, МРТ, еще врачи… затем ее дядя и по совместительству опекун приехал в школу и услышал окончательное заключение: злокачественная опухоль в правой височной доле. Довольно большая – странно, что ее обнаружили только сейчас…