Роман Медведев - Лети, не бойся

С помощью местного кузнеца по имени Свагор Миша изготовил себе инструменты и организовал в сарае у Гобояна настоящую мастерскую, где с огромным удовольствием занялся трудом, который знал и любил – изготовлением поделок из дерева. Благо разного материала для заготовок здесь хватало, а нужные растворы и краски ему помогал готовить старик из растений, толк в которых он знал лучше любой энциклопедии.

Михаил изготовил и себе и своему гостеприимному хозяину новую резную посуду с причудливым узором вьющегося плюща. Выварил ее в льняном масле, а затем обработал воском. Краски из лука, ромашки, того же льна и прочих доступных растений не были такими же яркими как синтетические, что Миша покупал в Златоусте, но выглядели довольно живыми. В любом случае его игрушки и поделки казались местной детворе, да и их родителям по-настоящему волшебными. Не прошло и десятка дней с того момента, как Михаил взялся за своё ремесло, а слух о его способностях облетел окрестные поселения.

В один из вечеров Гобоян был особо словоохотлив и немало рассказал Мише о своей земле. Он старательно начертил на песке план страны Одинты, в которой они находились с расположенными в ней деревнями и городами. Нарисовал дороги и границы, очерченные реками, лесами и горами. Вышло вот что:

Миша был впечатлен и тут же потребовал от старика обещания в скором времени провезти его по всей стране, но Гобоян увильнул от ответа. Сославшись на то, что всему придёт своё время, он устранился от дальнейших вопросов и удалился спать. А перед уходом заявил, что художник из него, увы, никудышный, поэтому стёр чертёж на песке, как будто его там и не было.

Но оброненное слово не вернуть. И с того дня Михаил невольно стал подмечать появление чужаков в деревне, с чем те приезжают и какие вопросы стараются решить. Смотрел, как его соседи собирались в путь на гружённых товаром повозках и завидовал им. Вскоре Миша узнал, что чуть ли не главным промыслом деревни, что охотно скупался на стороне, были ткани. Пользуясь случаем, Миша как-то раз попросил, запрягавшего лошадь Пропа, взять с собой на базар несколько Мишиных поделок. Попробовать сбыть их, если получится. Тот взял, а к вечеру привёз назад две тяжёлые медные монеты с изображенным на них профилем бородатого воина в шлеме.

Миша не мог оценить выгоды продажи, поскольку не знал цены товара, но очень обрадовался тому, что тот пришёлся кому-то по вкусу. Он поспешил домой и предъявил Гобояну полученный заработок в качестве взноса за потребляемую пищу и кров над головой. Не сказать, чтобы старик был доволен, но в ходе недолгого обмена мнениями был вынужден признать за Мишей право вывозить поделки на продажу. С того дня Михаил с удвоенной энергией принялся трудиться и при случае выезжал сам с попутчиками по окрестным сёлам и деревням для обмена собственных изделий на требуемые в хозяйстве товары.

Надо признать, что поселения Одинты были похожи друг на друга почти как две капли воды. Похожие дома с участками, перекрестье дорог, где образовывалась торговая площадь. На ней же возвышался традиционный позорный столб, служивший местом общественного судилища. Все они на первый взгляд казались одинаковыми и только тем, кто хоть раз оказывался к такому столбу привязанным, его было не спутать с другими никогда. И ощущения близости с местом позора забыть оказалось совсем не просто, что Миша мог подтвердить на собственном опыте.

Он уже почти ничем не отличался от жителей этого края. Лишнего веса у него не осталось, руки от работы загрубели, а мышцы окрепли. Зоркостью зрения он не уступал лучшим охотникам Одинты. И прищур голубых глаз на скуластом лице теперь возникал только от улыбки. К тому же Михаил начал отращивать бороду, что накинуло его внешности не только лет, но и брутального сходства с соседями.

Оказываясь за пределами деревни, Миша изредка встречал одинокие жилища одной или двух семей, которые слыли отшельниками и сторонились организованной жизни в обществе. Отшельники охотно рассматривали товар, гружённый на телеги, и в случае, если им что-нибудь нравилось, покупали почти не торгуясь. Соседка по деревне рассказала Мише, что у отшельников всегда в достатке денег, ведь, как правило, они выполняли частные заказы по таким специфическим вопросам, на решение которых мало кто отваживался. Например, по поиску того, что лежало за пределами Одинты, в столь опасных местах, куда не решались соваться простолюдины. Либо по содействию в разрешении сложного спора. Промысел рискующих жизнью смельчаков сулил немало звонких монет. Впрочем, что именно добывали охотники и какое посредничество устраивали, пояснить было трудно. Это зависело от заказчиков и их не всегда чистых намерений. Женщина сказала лишь, что никто, даже обученные воины царя Одинты, не рисковали соваться в те места, куда забредали иные отшельники.

Михаил колесил с удовольствием по новой для себя земле. Он примечал ранее не виданные растения, был пленён пейзажами богатой красками природы. Здесь, в этих местах, именно она являлась главным действующим лицом мира. Никакие машины и агрегаты, которыми был перенасыщен мир прежней Мишиной жизни, не присутствовали в Одинте и не отвлекали на себя внимание. Не загромождали мир суетой и шумом, не мутили небесный свет отравленными газами. Здесь не скрывали от глаз солнце многометровые стены высотных домов, утопленные в реках и озерах асфальтового покрытия, давно пожравшего траву.

Он путешествовал, сидя пассажиром в телеге, либо шёл подле неё и любовался дикой порослью цветов, яркими всполохами красного, синего, желтого, раскрасившими зелёные холсты полей. Он пьянел с ароматов, поднимающихся к небу от этой прекрасной и удивительно чистой земли.

То, что напугало Мишу в ночь его побега, преувеличенное фантазией потерявшего связь с природой городского жителя, нынче казалось весьма дружелюбным. Разноголосые птицы, перебегающие дорогу зверушки, вызывали только улыбку. Во всяком случае днём. И пускай он ни разу так и не собрался вернуться именно к тем местам, где его отыскал Крос, Михаил стал убеждён в том, что они так же безобидны, как и все остальные. Природа и человек стремились здесь к гармоничному союзу, где превыше всего было уважение прав и интересов друг друга, которым некий неписанный закон придал статус приоритетных. И лишь преступивший черту этого закона мог навлечь на себя справедливый гнев.

Поскольку его подопечный увлекся путешествиями, Гобоян не преминул воспользоваться сложившимся положением и стал нагружать Михаила поручениями найти и привезти ему ту или иную траву или коренья. Несколько раз старик отправлял Мишу прямиком к отшельнику по имени Сослав, который жил вдалеке от деревни, и встречал посыльного старика на краю дикого леса. Сослав передавал Михаилу некие особенные травы, либо кульки со спрятанным в них содержимым. Мужчина никогда не знал каким. Когда дело касалось секретов, Гобоян не стеснялся в выражениях и открыто предупреждал Мишу о том, что тот может лишиться головы, если сунет свой нос куда не следует. А Михаил, не понаслышке знающий возможности старика, после подобных предупреждений даже и не помышлял о нарушении запрета.