Оксана Демченко - Вспомнить всё

Ох, не люди они, не люди…

Эта мысль, сколь короткая, столь и неоднозначная, дятлом долбила череп. Дрожью опасности отдавалась во вспотевших ладонях, холодком азарта ползла по спине. Будила странную истеричесую икоту. И, словно многозвучным лесным эхом, обрастала смыслами и интонациями.

Ох, не люди они. Думается повествовательно и утвердительно – это самое первое и простое соображение. Само собой, не люди, того точнее – нелюди! Эльфы. Лес здешний исконно им принадлежит, вся долина, и горы западнее, и сухая степь к востоку. Что следует из сказанного? Проблемы следуют, а как иначе. Добыть точную карту местности – уже трудность. Найти помощника… Да не шутите, какое там! Ни один длинноухий не вступит в сговор с человеком. И не потому, что побрезгует. Глупости, нет у них к иным расам неприязни. Просто золотом нелюди не интересуются. Ценности его не понимают. Да, владеют. И с непостижимой простотой пытаются доказать: так сложилось. Не в стоимости дело, а в памяти и уважении. Гномы дарят, люди тоже, да и сами эльфы мастерством ювелирным славятся. Каждая вещица в долине – шедевр, мечта человеческих королей и президентов. Бросовых эльфы не хранят. А уж камни… В общем – не люди они. На золоте сидят. И хранят, исключительно как память. Ценят, как дар.

Ох, не люди они…. Звучит иначе: испуганно и затравленно. У людей нет следопытов, хоть в чем-то сопоставимых по таланту с самым никудышным городским эльфом. А здешний лес оберегают вовсе не худшие и отнюдь не городские. Мастера своего дела. И руководит ими – страшно упомянуть даже мысленно – Хран королевы. По слухам, мимо этого чудовища можно пройти, наступив ему на ногу, споткнувшись – и не заметив! В чистом поле, где трава выкошена жадным скотником под корень. Белым днем! А уж ночью, в чаще… Потому и существуют лишь сплетни о Хране – нет свидетельств. Не видели, не слышали, не ощущали через предупреждающие об опасности талисманы и обереги, самые дорогие и надежные. А потом р-раз – и приходили в себя с киркой в руках, в гномьей исправительной шахте. Впрочем, ходить по лесу не запрещено. Долина открыта для гостей. Его, например, давным-давно заметили, даже сомневаться глупо. Проследили путь, убедились, что без лука или там арбалета. Так что не станут останавливать или хуже того – хватать. Он ведь не браконьер.

Ох, не люди они! На сей раз – восхищенно и мечтательно, с оттенком презрения к непрактичности. Когда Гарри-Жмот принес листок из журнала и показал, точно такая мысль и посетила в первый раз. На картиночке было намалевано парадное платье длинноухой королевы. С полным набором украшений. Старый Жмот выдрал с потрохами рисунок, разорвал свеженький глянцевый выпуск светской хроники. А чего жалеть эдакую макулатуру? Вся она – для молодых дурищ наживка. Половина издания – рисунки с бала. Иначе фиксировать увиденное там нельзя. Лишь по памяти. А она у многих людей хороша. Усердно глазеют и конвертируют свою наблюдательность в звонкую монету. Мол, вот что носила прекраснейшая королева прошлой осенью на главном балу. Все в точности расписано: ткани, вышивки, броши, перстни, веер, цепочки… Да уж! У кого есть приглашение на бал и навык рисования, тому и воровать не приходится. А прочим надо выворачиваться наизнанку, чтобы дотянуться до денежек, не горбатясь от зари до зари.

Ну что есть для успеха у него, именуемого Огрызком? Молодость и неприметная внешность. Тощий, не особо рослый, волос темный, кожа не смугла, но и не бледна. Глаза карие. Особых примет – никаких. Что ловок и бегает быстро – так это не наказуемо. Еще, пожалуй, неглуп. Выгоду чуять умеет. Достойных партнеров подбирать. К месту не прирастать излишне. Как говорится, если у вас нету тещи – вы еще вор, а не зять…

Зато есть наставник. Толковый, опытный человек. Старой школы мастер. Как раз Гарри Жмот и зачитал бывшему ученику сноску про цепочки. Особенно про поясную. Два пальца толщины, довольно простое плетение, массивная. Украшена «прозрачными камнями бриллиантовой огранки». И подвеской того же стиля. Камешки – покрупнее вишни каждый. Прямо на обороте все детально перечислено, и там же указано: хранятся платье и весь набор к нему во дворце. В зале бальных нарядов. Все читатели модного журнала могли задуматься и скумекать. А допер-то один Гарри! Он дотошный мужик и вообще – голова. По библиотекам пошастал, служанок в посольском квартале пощупал. Выяснил: свои сокровища эльфы толком не охраняют. И наказания у них за кражу тоже, в общем-то, не предусмотрено. Не люди они! На магию полагаются. Мол, что возьмешь – то к рукам и прилипнет. А если взять бережно, двумя пальцами? Потом в спокойном месте отпилить на весу основную часть изделия. И, само собой, продать. Подумаешь, останется кусочек золота в ладошке. Пустяк! После такой работы можно смело уходить на покой. И бездельничать на юге, в окружении самых сладких лапушек. Всю оставшуюся жизнь держать в руке золото – разве плохо?

Красные клены под легким ветерком возмущенно всплеснули листьями, словно убеждая не затевать непосильного дела. Зря! Все продумано. Гарри сколотил отменную бригаду, проверенные ребята. Каждый исполнит свою часть задания точно и профессионально. Им – по силам!

В лощине вора окружил осинник и задрожал своими робкими, вечно испуганными, листьями. Опять же – зря старается. Это все происки эльфийской магии. На совесть давит, к порядочности взывает. Так делается дело – из самых совестливых и честных побуждений. Гарри, он ведь вроде отца своим парням. Заказы подкидывает, доходы помогает вложить в надежные предприятия, адвокатов нанимает. Последнее время, впрочем, стало туго. В Дэйгэ озверели: руки за воровство рубят. Опять же, на чистую магию не рассчитывают. Особых зверей к поиску приставили. Бегают те побыстрее эльфов. И вора чуют исключительно…

Приходится искать новые регионы. Идти на риск. Впрочем, с эльфами нет риска. Верняк. Безвредные они, в раскаяние верят. То ли дело – гномы. У одного пятак нечаянно позаимствуешь, слезами изойдешь. Найдут, истратив без счета времени и золота. Психи. Мстительные маньяки, да еще и клановые! Нет, у бородачей воровать – это для изощренных мазохистов. Помнится, Тычок польстился на заказ. Слиток золота ему посулил клиент за одну гномью пуговицу. Для коллекции она требовалась, особенная, с королевским гербом Гхросса. Медная. Дурень решил: за столь малоценную штуковину его не станут преследовать… До сих пор в исправительных шахтах умнеет. Отливает медные пуговицы, полирует и гравирует. Как гласит приговор, десятитысячная медяшка будет ему подарена при выходе на свободу. Так сказать, заслужил – бери.

Трудно стало жить вору. Суровые времена, последние. Гибнет профессия. Медвежатники сдались первыми. Гномий замок вскрыть, да еще под охранной магией находящийся – это хуже, чем украсть пуговицу. Хотя… Те же глубинные шахты, та же пресная каша три раза в день. То же кайло в руках. Одна деталь: шахты – серные. Или вовсе фосфорные заводы.