Николай Станишевский - Страна Семи Туманов

Туман продолжал редеть. Грозовые тучи пришли в движение, вспухли, разрослись, словно хотели дотянуться до земли. На улицах стало совсем темно. Страх ещё сильнее сковал испуганные сердца людей, заставил их оцепенеть, пронзил души леденящим, обжигающим холодом. Жизнь в городе окончательно замерла.

А в одном из переулков внезапно появился мальчик.

Он медленно вышел на середину вымощенной серым булыжником площади и изумленно огляделся по сторонам. Было ясно, что попал он сюда впервые. Его сопровождала большая белая собака с чёрными ушами.

В ближайшем переулке послышался топот копыт приближающихся лошадей, и мальчик вздрогнул. На вид ему было лет семь, не больше, однако поражал пронзительный взгляд карих глаз. В нём читалось умение мыслить и правильно оценивать ситуацию – то, что доступно детям старшего возраста.

Грохот приближался. Мальчик (а это был Даниэль) ещё раз испуганно огляделся, и понял, что спрятаться негде. Тяжело вздохнув, он присел на корточки, и ласково погладил свою собаку – большого, белого бультерьера. Собака шумно чихнула, мотнула головой и приняла боевую стойку.

Глава 3

Похоже, приближающийся конный отряд был совсем близко. Вновь подул сильный, порывистый ветер, неожиданно пошёл снег. Лицо Даниэля застыло, взгляд потемнел, но преисполнился решимости.

– Волли, – прошептал он. – Сейчас нашего папы нет рядом. Нам придется надеяться только на себя…

Волли понимающе моргнула и угрожающе зарычала. Шерсть на загривке встала дыбом, мышцы напряглись. Даниэль ласково похлопал её по спине.

– Не будем торопиться, сестрёнка, – тихо произнес он. – Я знаю, ты не оставишь меня в беде. Подождём, я скажу, когда придёт время.

Шерсть на загривке опустилась. Мальчик ещё раз погладил собаку и почесал ей за ухом. Та быстро взглянула на него и вновь устремила настороженный взгляд в сторону переулка. Приближалось нечто огромное, грохочущее десятками копыт.

Из переулка выбежал человек. Кто это был – зазевавшийся прохожий, запоздалый путник, чужеземец, Даниэль не знал. Вслед за ним на площадь вынырнули два черных всадника на таких же черных лошадях. Поравнявшись с путником, они зажали его с обеих сторон и остановились. Из-под чёрного железного шлема послышался низкий голос:

– Чужестранец, ты осмелился нарушить приказ Серого Гресса! Знаешь ли ты, что ожидает тебя?

Человек упал на колени.

– Пощадите! – хрипло выкрикнул он. – Я всего лишь день в вашем городе и не знаю ваших законов!

Грубый, утробный голос послышался вновь.

– То, что ты их не знаешь, не даёт тебе права на прощение! Никто не должен находиться на улицах, когда Серый Гресс въезжает в город!

Волли вновь угрожающе заурчала.

Один из черных всадников выдернул из-за спины короткое копье. Даниэль невольно зажмурился. Раздался судорожный всхлип.

Открыв глаза, Даниэль увидел, что несчастный распростёрся на булыжной мостовой. Глаза его были открыты, словно в последнюю минуту жизни он обращался за помощью к небесам.

Ветер завыл громче, подхватывая последнюю песнь души и вновь швырнул колючие снежинки в лицо Даниэля. Мальчик зажмурился, и понял, что страх, который преследовал его поначалу, бесследно исчез.

Волли рванулась, но Даниэль успел ухватить её загривок.

– Подожди, – прошептал он. – Мы уже ничем не сможем ему помочь.

Кулаки непроизвольно сжались. Даниэль с ненавистью посмотрел на черных рыцарей.

– Вот она, типичная средневековая жестокость, – процедил он сквозь зубы. – Нет, это не средние века, это – века темные! Мрак души порождает слабоумие и глупость, они, в свою очередь, порождают жестокость! И те двое, на лошадях – настоящие трусы! Смелости у них хватило лишь на то, чтобы вдвоём напасть на безоружного человека!

– Мерзавцы! – выкрикнул он.

Всадники, услышав окрик, повернули головы в его сторону.

«У меня нет оружия…», – пронеслось в голове Даниэля.

Всадники пустили лошадей в галоп. Но как только мир вокруг заполонил дробный стук копыт, мальчик отчётливо понял, что сейчас его единственное оружие – Волли. Он опустился на корточки.

– Волли, – шепнул он ей на ухо. – Ты должна мне помочь. Ты сама прекрасно знаешь, что делать, ты же боец. Если со мной что-нибудь случится, папа с мамой этого не переживут!

Волли покосилась и насмешливо посмотрела на него.

«Ты что, с ума сошёл? – читалось в ее взгляде. – Если я с детства старалась тебя охранять, неужели ты думаешь, что я не смогу защитить тебя сейчас?»

Даниэль густо покраснел и отвёл глаза.

Всадники были уже близко. Из лошадиных ноздрей валил пар, копыта били о мостовую с такой силой, что, казалось, рушится окружающий мир. Вьюга вновь накрыла площадь – колючие серые льдинки метались, словно обезумевшие и больно кололи лицо и руки. Один из рыцарей вскинул руку и вытащил из-за спины короткий, широкий меч. Тускло блеснула гладкая сталь.

Даниэль посмотрел на приближающееся безумие. Он по-прежнему не чувствовал страха.

«Лезвие Судьбы, – вспомнилось ему папино выражение. – Лезвие Жизни и Смерти».

Всадник угрожающе взмахнул мечом. Блёклый клинок со свистом рассек сгустившийся воздух.

Подобно выпущенной из лука стреле метнулась Волли. Выгнувшись в воздухе, она впилась зубами в ногу ближайшего коня. Тот присел, захрапел, чуть привстал на дыбы. Волли перехватилась выше. Метнувшись в сторону, обезумевший от боли конь налетел на своего собрата. Удар был настолько силён, что того отбросило на стену ближайшего дома. Всадник, сидевший на этом коне, вылетел из седла и ударился о грубый камень. Отпустив поводья, он издал сдавленный крик. Одна нога запуталась в стремени.

Белое тело Волли мелькнуло вновь. На этот раз она атаковала того коня, что ударился о стену и повисла у него на боку. Взбрыкнув задними ногами и дико заржав, тот устремился вглубь переулка, волоча за собой седока.

Второй всадник резко натянул поводья, постаравшись сохранить равновесие. Его вздыбившийся конь всё еще храпел и дико вращал глазами.

Волли прыгнула. Конь взмахнул копытами, но собака, сумев уйти от удара, вцепилась ему в живот. Ржание, полное боли, огласило безлюдную площадь. Волли сжала челюсти сильнее, ржание стало похоже на волчий вой. Конь снова поднялся на дыбы. Не ожидавший такого всадник не успел ухватить поводья и повалился на мостовую. Меч отлетел в сторону.

Волли вынырнула из-под коня и глухо рыкнула. Конь метнулся от неё, как от жуткого монстра, и быстро поскакал в противоположный переулок.

На какое-то время наступила тишина. Даже падение снега прекратилось.

Опершись о стену, стражник медленно поднялся на ноги.

Даниэль перевёл дыхание – наблюдая за поединком, он, похоже, перестал дышать. И тут из соседнего переулка вновь послышался топот копыт, и на площадь вынырнул сгусток фиолетового тумана.