Игорь(Михаил) Васильев(Лактионов) - Игрушка

– Сергей! Ты идешь или нет! Все давно остыло!

Я закрыл папку с рукописью и засунул ее под матрац. Не хотелось, чтобы она попалась жене на глаза, пока я сам во всем не разобрался.

– Сейчас спускаюсь! – крикнул я в ответ. Видимо, Лена звала меня уже не первый раз, а я так зачитался, что и не слышал.

– Ну, сколько можно тебя звать? Не могу я по десять раз разогревать, мы же не в городе. И так второй газовый баллон за этот сезон поменяли.

Жена была явно не в духе.

– Извини, исправлюсь, – я постарался пошутить.

– Садись быстрее, мы уже поели.

Мы – это жена и сын Алешка. С улицы доносилось его веселое улюлюканье, похоже, он опять гонял нашего кота.

Кислые щи оказались вкусны и наваристы. Жена куда-то вышла, и мои мысли опять устремились к истории, случившейся со мной сегодня в лесу. Истории просто фантастической. Если бы не папка с рукописью под матрасом и не “дипломат”, набитый долларами, который я спрятал за листами фанеры на чердаке, я бы мог поклясться, что все случившееся мне приснилось…

– Молодой человек, осторожнее! Бревна очень скользкие!

Я остановился и посмотрел в ту сторону, откуда слышался голос. На поваленной березе шагах в тридцати слева от меня сидел пожилой мужчина, скорее даже старик, и махал мне рукой.

– Спасибо! – крикнул я в ответ и уже занес ногу над мостиком через канаву.

– Огоньку не найдется?

Пришлось подойти к нему. Он угостил меня сигаретой, а я зажег спичку.

– Извините, я вас не очень отвлекаю? – он смотрел на меня как-то странно, то ли изучающее, то ли пытаясь вспомнить мое лицо, но очень добрым и даже каким-то восхищенным взглядом.

– Да ничего страшного, грибы не убегут – ответил я и, смутившись, отвел взгляд. Тут я заметил, что у его ног стоит большой черный кожаный “дипломат”. Обычно люди в лес ходят с корзинами или ведрами, но никак уж не с “дипломатами”. Корзины у старика явно не было. И одет он был для грибника довольно странно – разноцветная спортивная куртка, джинсы, короткие резиновые сапоги зеленого цвета, на голове – бейсбольная кепка, из-под которой торчали седые волосы. И вся одежда абсолютно новая, как будто только что с магазинной полки. Мне даже стало как-то неловко за свой гардероб. По сравнению со стариком я выглядел, как пугало – старая куртка, разорванная во многих местах, проеденная молью фетровая шляпа, резиновые сапоги с неровно обрезанными голенищами. Видимо, он заметил мое смущение, потому что сказал:

– Я не за грибами.

И, помолчав секунду, спросил:

– Вы ведь Сергей Бакетов, так?

Я опешил и невольно отодвинулся от него на шаг.

– Да, я Бакетов – ответил я автоматически. – А мы разве знакомы?

Старик молчал. А я смутился окончательно – он меня откуда-то знал, а я его не помнил.

– Нет, мы с вами раньше не встречались, – он просто читал мои мысли. – Так что можете не пытаться меня вспомнить.

– А вы откуда меня знаете? – задал я резонный вопрос.

– Времени у меня, к сожалению, очень мало, – он посмотрел на наручные часы. – Минут двадцать, я думаю, еще есть. Так что придется без долгого вступления.

Он на несколько секунд замолчал, глубоко вздохнул и сказал:

– Я тоже Сергей Бакетов.

Я удивленно посмотрел на него.

– Нет, нет, мы с вами не тезки, – он как-то виновато улыбнулся. – Просто вы и я – один и то же человек.

Видимо, на моем лице было написано все, о чем я в этот момент подумал, потому что старик рассмеялся и сказал:

– Я не сбежал из психушки и не начитался фантастических романов. И у меня нет никакого желания вас разыгрывать, я говорю правду. А вообще-то, сейчас не так уж важно, что вы обо мне думаете. Важно, чтобы вы согласились меня выслушать. Уделите мне пятнадцать минут.

Догоревшая сигарета обожгла мне пальцы. Сумасшедший старик достал из кармана пачку сигарет и предложил:

– Давайте присядем.

Негнущимися пальцами я выудил сигарету из предложенной пачки и, оглянувшись, сел на пенек напротив старика.

– В чемодане, – старик пнул носком сапога стоящий на земле “дипломат”, – рукопись и около полутора миллионов долларов.

Поймав мой недоверчивый взгляд, он наклонился с явным намерением показать содержимое “дипломата”, но, видимо передумав, снова выпрямился и махнул рукой.

– А, потом сам посмотришь. Сейчас времени нет.

И тут же, спохватившись, предложил:

– Давай на "ты"? А то я все равно собьюсь – неудобно как-то обращаться к самому себе на вы, да еще такому молодому.

В ответ я промычал что-то нечленораздельное, что должно было выражать мое полное согласие. От необычности всего происходящего я, видимо, отупел и плохо соображал. Мельком взглянув на свою руку, я заметил, что держу между пальцев не зажженную сигарету.

Старик наклонил голову на бок и на мгновение застыл, как бы к чему-то прислушиваясь, а потом продолжил:

– Если я тогда все правильно понял, то, – он взглянул на часы, – через пятнадцать минут меня здесь уже не будет.

Он тяжело вздохнул:

– Не знаю, что со мной будет дальше, но хотелось бы верить… А не верить нет никаких оснований. Все, о чем мне тогда здесь говорили тридцать с лишнем лет назад, все сбылось.

И вдруг спросил:

– Ты знаешь, кто такой Гагарин?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что я сходу выпалил:

– Наш главный инженер, Петр Николаевич.

И тут же пожалел о сказанном, потому что вспомнил, как, поступая на работу в НИИ, давал подписку о неразглашении секретных сведений. В том числе – и фамилий начальников.

Старик невесело усмехнулся:

– Гагарин, Юрий Гагарин! Раньше каждый мальчишка знал это имя.

Тут он снова пнул “дипломат”.

– Когда я исчезну, забирай “дипломат”. Ты мой самый ближний родственник, если так можно сказать о самом себе, поэтому все это принадлежит тебе по праву. Не сомневайся, деньги эти заработаны честно. Американцы всегда ценили умные головы. А в той ситуации, в которой я оказался, с тем багажом знаний можно было заработать и намного больше. Правда, через границу их пришлось перетащить нелегально. С рукописью можешь делать что хочешь, – можешь выкинуть, не читая, можешь издать, но в ней нет ни слова лжи. Написана она в стиле художественного произведения – мне просто не захотелось излагать свою жизнь сухим языком мемуаров. Некоторые имена я изменил, некоторые факты и события домыслил, но от этого быль не стала выдумкой.

Он замолчал, по-видимому, задумался о чем-то. Я тоже молчал, крутя в пальцах его сигарету.

– Так много хотел сказать, – продолжил старик. – А теперь все из головы вылетело.

Вдруг он насторожился, привстал с бревна и замер. Потом посмотрел на меня и спросил:

– Слышишь?

При этом он показывал рукой куда-то вверх в сторону болота.