Игорь(Михаил) Васильев(Лактионов) - Игрушка

Я так уверенно это заявляю, потому что в моей реальности в 1996 году уже давно никто не строил коммунизм, доллары свободно продавались в любой сберкассе, а основная масса населения не могла свести концы с концами. Но те изменения, которые мне пришлось сделать в вашем мире, привели к тому, что все глобальные и наиболее значимые события у вас стали происходить с опозданием на несколько лет по сравнению с моим миром. Удивительно то, что все это совершенно не затронуло судьбы конкретных людей (во всяком случаи тех, кого я знаю). Ты и я женились в один и тот же день на одной и той же девушке Лене, день в день у нас родился сын Алешка, и сегодня в первый понедельник августа 1996 года я в своей капиталистической реальности и стране, которая уже не называлась Советским Союзом, и ты, живущий в СССР под мудрым руководством КПСС, встали оба рано утром и отправились в этот лес.

Есть такая поговорка – знать бы, где упаду, – соломки бы подстелил. А я знал не только где, но и когда. Поэтому сегодня я оказался в лесу у болота и остановил тебя, не дав ступить на мостик. Скорей всего, ничего страшного с тобой не случилось бы – шишка на затылке и мокрая одежда. Но кто его знает, ведь я тридцать шесть лет назад в этот день в первый понедельник августа 1996 года упал с мостика, и вернуться домой уже не смог никогда. Правда, на это существовали определенные причины, которых сейчас нет. Прочитав содержимое белой папки, ты поймешь, о каких причинах я говорю. То, что ты видел несколько минут назад (я надеюсь, что и в этот раз зрелище оказалось впечатляющим), подтвердит мои слова.

P.S. В кожаном мешочке – алмазы".

Подписи не было. Почерк, действительно, очень походил на мой. Я сложил письмо и сунул его в карман. Я ничего не понял. О каком капитализме в СССР он говорил? Это же бред! Почему он решил, что я обязательно свалюсь в канаву именно сегодня? Кто он, вообще, такой? Что, черт побери, все это значит? А, главное, для чего все это? Может, это какая-то проверка или эксперимент. Ходили же слухи, что КГБ ставит опыты с психотропным оружием на совершенно ничего не подозревающих людях. Может, я подвергся действию гипноза или старик всучил мне сигарету с сильным галлюциногенным наркотиком? Да, но чемодан! Я готов поклясться, что он вполне реальный.

Я взял из чемодана кожаный мешочек, развязал стягивающий его шнурок, положил на траву бумажный лист с подписью старика и вытряхнул на него содержимое мешочка. Несколько десятков сверкающих на солнце небольших стеклянных камешков рассыпались по листу…

– Сережа! Ну посмотри, что ты делаешь!

Голос жены вывел меня из состояния задумчивости, и я посмотрел, что же я делаю. Оказалось, я сижу и крошу ножом совершенно червивый подосиновик в миску с хорошими грибами. Я стал выковыривать подосиновик обратно, но Лена остановила меня:

– Не надо, Сергей, иди лучше отдыхай. Я сама дочищу, все равно от тебя толку никакого, ты уже спишь на ходу.

Спорить по этому поводу я не стал, поднялся и пошел мыть руки к умывальнику. Был теплый августовский вечер. Солнце уже село и на начинающем темнеть небе показались первые звезды. Когда я снова зашел на веранду, где мы разбирали грибы, Лена сказала:

– Ты на чердак спать иди, а я сегодня внизу у Алешки переночую. Он никак к новому месту не привыкнет. Прошлой ночью пять раз к нему спускалась.

Я подошел к Лене и поцеловал ее в щеку.

– Спокойной ночи.

Меня так и распирало похвастаться и показать жене чемодан, но я решил, что пока не прочитаю рукопись, не скажу ей ни слова. Поднявшись на чердак, я заглянул за листы фанеры. Чемодан оказался на месте. Если бы он исчез, я бы не очень удивился. Осторожно, что бы не шуметь, я вытащил чемодан из-за фанерных листов и положил его на диван. Затем, сев рядом с ним, стал одну за другой вынимать пачки долларов. Всего я насчитал сто четыре пачки – по сто стодолларовых купюр в каждой – итого один миллион сорок тысяч долларов. Американские доллары на черном рынке шли по курсу один доллар – пять рублей. Я умножил в уме, и у меня получилась просто астрономическая сумма. На эти деньги можно было купить пятьсот автомобилей “Жигули”. Вспомнилась где-то слышанная фраза: "За валютные махинации в особо крупных размерах приговорен к исключительной мере наказания – расстрелу". Какова мера наказания за хранение бриллиантов, я не знал и, тем более, даже ориентировочно не мог определить стоимость этих сокровищ. Если верить словам старика, то этот маленький мешочек – это еще полчемодана денег. Я высыпал на ладонь из мешочка несколько прозрачных камешков, выбрал самый крупный из них, подошел к окну и провел камнем по стеклу. Насчет подлинности долларов можно было сомневаться, тем более что я их никогда раньше и в руках-то не держал, но этот камешек, по-видимому, действительно был настоящим алмазом – на оконном стекле осталась глубокая полоса. Я ссыпал алмазы обратно в мешочек, аккуратно сложил деньги в “дипломат” и на минуту задумался: "Куда его спрятать? Может, снова поставить за фанеру? Пока о долларах никто не знает, их и искать некому. Правда, Алешка у меня любит лазать на чердаке по пыльным углам".

В конце концов, я запихал “дипломат” между полом чердака и потолком веранды. Никогда раньше я не имел дело ни с валютой, ни с бриллиантами и что делать с этим богатством, где и у кого можно превратить его в рубли, даже отдаленно не представлял. Я включил маленькую настольную лампу-ночник, разделся, вытащил из-под матраса белую папку, лег и стал читать дальше …

Он вздрогнул и открыл глаза. По-видимому, незаметно для себя он задремал. Сквозь сон ему показалось, что он слышит какой-то шум. Но сейчас вокруг было тихо.

Сергей попытался встать и не смог. Заснул он на рельсах, прислонившись спиной к осине, полусидя на корточках, – поджатые ноги затекли и не хотели слушаться. Он их вообще не чувствовал. Пришлось действовать руками. Сергей взял свою правую ногу и попытался осторожно ее выпрямить. Казалось, тысячи маленьких иголок вонзилось в кожу – по пережатым до этого венам толчками пошла кровь. Ощущение было одновременно и болезненное и приятное. Вторую ногу выпрямить он не успел. Громкий звук, похожий на выстрел, заставил его резко повернуться вправо. В первый момент в голову пришла мысль: его ищут с вертолета и освещают лес прожектором. Действительно, справа от насыпи, в нескольких десятках метров быстро двигался уходящий в небо столб света. При этом с той же стороны слышался громкий звук, похожий и на вой турбины и на треск отбойного молотка и еще черт знает на что. Сергей принял его за шум двигателя вертолета. Самого вертолета из-за тумана видно не было.

Сергей, забыв о своей левой ноге, вскочил, замахал руками, закричал и попытался побежать к вертолету, но, не сделав и двух шагов, споткнулся о рельс и скатился с насыпи. Он тут же снова вскочил и, помогая затекшей левой ноге руками, поковылял дальше, но луча света уже не было видно. Сделав несколько шагов, Сергей остановился и прислушался. Полная тишина! Как это вертолет успел так быстро улететь? Сергей огляделся по сторонам. За те несколько часов, прошедших с момента его купания, ничего не изменилось вокруг – все так же тихо, так же светло, тот же серый туман повсюду.