Александр Владыкин - Таблицы неделимости 2

Глава 1

Смена всегда приходит рано. Я не успеваю зубы почистить. Надо попросить начальника караула, чтобы поменял мне напарника, пол ночи не спал, достал он меня своим храпом. Решётку открыли, как всегда, ровно в полвосьмого утра, не минутой раньше. Я оплатил завтрак на неделю вперёд, поэтому мой маршрут был прогнозируем; после столовой, я приложил временный пропуск к сенсорному датчику и, «первый пошёл» на проверку…Охрана, привычно, провела осмотр, не касаясь частей моего тела. Выходной костюм был выстиран и выглажен, вычищенные туфли, были как новые. Носки пахли духами, как и рубашка, одетая на голое тело. Волосы, кучерявясь на моей груди, делали тело сексуальнее, выглядывая через ворот рубашки. Я оставил чаевые охраннику. Я всегда здоровался с начальником смены и оставлял чаевые… у охранника было девятеро детей, из них пятеро приемных. Робот последний раз осветил меня и открыл выходную дверь тюремного блока. Чтобы выбраться из тюрьмы, мне необходимо было пройти пятьдесят метров сеточного туннеля, расписаться в тюремных журналах, получить временный пропуск на сегодняшний день, и я на работе. Рабочий день у меня начинался с первого шага на свободу и заканчивался тем же самым, но в обратном направлении. Сегодня мне не повезло: ближайший банкомат был выломан и раскурочен, возле него в луже масла валялись два робота и «Криминальная хроника» отрабатывала свои деньги. Пришлось идти пешком через два квартала. Молодёжь шалила, пользуясь нехваткой специалистов. Камеры видеонаблюдения были уничтожены, обрывки кабеля и средств связи сожгли ещё месяц назад. Теперь атаке подверглись семафоры и датчики автоматического такси. Аварии мгновенно перекрыли улицу; и первая проба нападения на меня была предпринята, когда я пытался протиснуться через покорёженные автомобили. Сосунки, лет четырнадцати – шестнадцати, такая скороспелая уличная банда, вооружённая, больше, для своего «авторитета», выстрелили в воздух. Пуля прошла над моей головой. Я достал парализатор. Кто-то из мелких увидел моё оружие:

– Кукольник!

Крик ещё не успел утонуть в уличном шуме, как мелких не стало. Им посчастливилось повстречаться с тем, что в этом мире называют ужасом. Если вам с утра повстречался Кукольник, то про невезение в оставшейся жизни можно забыть. Я не женат, у меня даже нет подружки. Мои друзья живы и здоровы, я надеюсь, они и меня переживут. Нет, я с ними не общаюсь, только иногда, когда

возникает необходимость заменить энергетические элементы. Их жёны всегда пытаются экономить на своих мужьях. У меня тоже была любовь, только давно и в другом городе, моя невеста узнала о моей специальности… я тогда только начинал свою производственную деятельность, работал сборщиком, и получаемых мною денег, едва хватало на цветы для моей девушки. Её отец запретил нам встречаться, и вскоре выдал её замуж за биологического робота, которого я собрал своими руками. Я уехал из этого города и никогда в него не возвращался. С тех пор прошло семнадцать лет, я стал мастером своего дела, пройдя все этапы становления. Я стал четвёртым из Кукольников в этом мире, выше меня был только Кукловод – глава концерна производства биороботов. Официально моя должность была по работе с клиентами – я был инспектор по возвратам. Это когда клиента не удовлетворяет заказ. Кукольник – это была последняя стадия конфликтов продаж, только он мог решать прав или не прав клиент. Такая ситуация возникала редко, очень редко. Никто не хотел встречаться с Кукольником, никто и не знал, что я им работаю. Меня везде представляли, как психолога, психотерапевта. Это наверно было основой для моей неблагодарной специализации.

***

Можно уйти от себя, но не от незаконченной работы. Она догонит в вежливом напоминании Кукловода. Мне было назначено… на яхте, где-то в Атлантике. Атлантика оказалась Индийским океаном, а яхта была больше похожа на скалу с пещерой, находящуюся на небольшом острове с гуляющими по берегу пеликанами. Кукловод собрал всех, это был его последний аврал. Он лежал на больничной кушетке, весь опутанный медицинскими датчиками и трубками. Нас было четыре кукольника, мы символизировали четыре части света. Я был – Запад. Кукловод сказал, что мы все одинаковы, ему всё равно, кто вытянет жребий и кому будет принадлежать империя. Нас подвели к сфере, сфера должна была назвать победителя. Чтобы выждать время и особо не нервничать, стюард предложил нам разнос с вином. Я выбрал светлое искристое и изнывая от жажды, залпом выпил бокал. Больше к вину никто не притронулся, каждый крутил в руках свой бокал, ожидая результата жребия. Наконец сфера остановилась, перестала вращаться и внутри было четыре бумажки. Каждый из нас выбирал свою участь. Все бумажки были пусты. Я уже собрался покинуть гостеприимный остров, но мои коллеги-кукольники стали падать один за другим, расплёскивая красное вино, которое, как густая кровь растекалась по паркету зала. Я остался один. Кукловод рассмеялся и потерял сознание, врачи ему давали считанные часы. Стюард принёс ключ от главного офиса:

– Вы теперь глава империи. Завещание и документация в сейфе.

Я не хотел, не стремился, считал себя недостойным, а получил ключ от этой планеты, и особое влияние на ещё десятках таких же планет. Над планетой всходила звезда, чем выше подымался крейсер, тем ослепительней казался диск Вечности. Так древние назвали звезду, дающую тепло и свет. В офис я смогу войти только после похорон предыдущего хозяина, а пока… пока я вернулся на свою планету. Этим же вечером я улетел на Империал. Дворники с улиц столицы убирали траурные ленты и транспаранты, под ногами хрустел пластиковый мусор. Роботы раньше появлялись на улицах, открывались магазины, офисы, полицейские участки, чуть позже газетные киоски, зоопарки, кинотеатры. Люди прибегали за пять минут, до начала работы. Потом, где-то разбивалось окно и со звоном стекла, с гомоном и с бестолковым движением во все стороны – появлялась молодёжь. Старики позже всех выходили погреться на лавочках. Потом начинался обычный день для столицы, как для любого провинциального городка Империала. Ездил транспорт, проходили спланированные манифестации, полиция выборочно вылавливала прохожих, снимала отпечатки пальцев и проводила идентификацию, карманники ссорились с контролёрами, платили штрафы и подрезали кошельки зазевавшихся граждан.

Первым я нашёл Гемо. Город мутантов находился под землёй на третьем уровне столицы, и выходил далеко за окраины, до пересечения промышленных автострад и сетчатых заборов фермеров. Обычный обитатель столицы не рисковал появляться в этих местах, люди избегали мутантов, а роботы не хотели потерять то, что у них есть. Слух о том, что чужой пересёк их границы, среди мутантов распространился мгновенно. Ни одна банда не вела свои дела без благословения Гемо, на этот раз к нему выстроилась очередь. Вожди подземных шаек вылетали, как пули из помещения, вращая расширенными глазами. Я шёл по пустым улицам, похожим на подземные переходы, навигатор подвёл меня к дому Гемо, перед которым ещё не успела рассосаться очередь. Я спросил: