Ирина Светинская - Королева сильфов. Часть вторая

Триана проснулась от того, что жутко замерзла. У нее просто зуб на зуб не попадал от холода. Угли в давно потухшем очаге совсем остыли и не давали ни света, ни тепла. За окнами только-только занимался рассвет. Восходящее зимнее солнце озаряло своими лучами горизонт, окрашивая небо и заснеженные вершины гор в холодный розовый цвет. Начинался новый день – первый день ее замужней жизни.

– Халстейн! – Триана наощупь протянула руку, но горца рядом не оказалось, а постель с его стороны была совсем холодной.

Ушел, обиженный отказом и теперь наверняка злится на нее. А ведь он вполне мог настоять на своем и воспользоваться своим законным правом, но пожалел ее… Наверное, теперь ей никогда не избавиться от чувства вины. Оно будет преследовать ее до конца дней. Вот только теперь еще к вине за смерть Ривена добавятся угрызения совести перед Халстейном. За то, что обманывала его раньше и продолжает делать это сейчас, видя в нем лишь орудие мести. Лучше бы он действительно взял ее силой, не считаясь с ее мнением! Злоба и ненависть лучше этого, раздирающего душу, чувства вины.

Девушка обернулась крыльями, спасаясь от холода. Надо бы позвать горничную, чтобы она принесла дров и разожгла огонь в очаге, но так не хотелось выбираться из постели. Куда же запропастился Халстейн? Что подумают гости и прислуга, увидев его наутро после первой брачной ночи в одиночку разгуливающим по замку? Хотя по всем правилам горец должен как минимум до самого обеда не вылезать из спальни, наслаждаясь прелестями своей новоиспеченной супруги.

Словно в ответ на мысли Трианы, за дверью послышались тяжелые шаги. В комнату вошел Халстейн. Судя по выражению его лица, он пребывал в неплохом расположении духа.

– Как спалось? – как ни в чем не бывало, любезно осведомился горец.

– Ммм…спасибо, хорошо! – смущенно отозвалась Триана. Она все еще немного стеснялась обращаться к нему по имени.

– Чтобы тебе не мешать, я провел ночь в соседней комнате. Но осталась одна маленькая проблема…

Девушка сразу поняла, на что он намекает. В эту ночь ей чудом удалось избежать близости, но ведь еще надо предоставить доказательства своей невинности. Что за дурацкий обычай! И кто его только выдумал? Но никуда не денешься – надо соблюдать. Как бы ей выкрутиться из этой ситуации?

– Думаю, эту проблему мы без труда решим – видя ее замешательство, усмехнулся горец. – Кроме нас с тобой, никто об этом не узнает.

Достав из-за пояса нож, Халстейн закатал рукав и надсек кожу чуть выше запястья. Из раны на белоснежную простынь брызнула кровь, но горец даже не поморщился. Зато Триану при виде крови вдруг резко замутило. Голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Пытаясь сдержать ее, она поспешно зажала рот рукой. А другой ухватилась за стойку кровати, чтобы устоять на ногах из-за внезапной слабости.

– Что это с тобой? Тебе плохо? – встревожился горец.

Борясь с рвотными спазмами, девушка не смогла ответить Она и сама не понимала, что с ней, ведь прежде никогда не реагировала на вид крови. Да и с чего вдруг? Она – отважная воительница, а не изнеженная подруга Милена, которая отродясь не держала в руках меч и падала в обморок от малейшей царапины. За ней в жизни такого не водилось!

Несмотря на все старания, Триане так и не удалось сдержать рвоту, и ее вытошнило прямо на каменный пол у кровати. На глазах у собственного мужа в первый день их совместной жизни… Какой позор! Не зная, куда деваться со стыда, она выпрямилась, сконфуженно глядя на горца.

Нахмурив брови, Халстейн подозрительно косился на нее:

– Послушай-ка, а ты часом не беременна?

Поперхнувшись от неожиданности, Триана отрицательно замотала головой, но его это не убедило. Сопоставив в уме некоторые известные ему факты и сведения, и придя к окончательному неутешительному для себя выводу, горец переменился в лице.

– Так значит, это все-таки правда! Все эти замковые сплетни и слова того проходимца на нашей помолвке…А ведь я еще хотел проучить его, хотя стоило бы сказать «спасибо!»

Горец стремительно шагнул к ней. Триана испуганно отшатнулась, но уперлась крыльями в стойку кровати и замерла – дальше отступать было некуда. Ухватив за плечи, Халстейн одним рывком притянул ее к себе.

– Выходит, мне ты отказала. Мне – твоему законному супругу! – рассерженно прорычал он. – Я, видите ли, недостаточно хорош для тебя. А какой-то тощий остроухий ублюдок легко удостоился такой чести! Так чего же я должен ждать и отказывать себе в удовольствии?

Триане никогда еще не доводилось видеть горца в гневе. Она не знала, чего от него ожидать в подобном состоянии, и это пугало. Неизменно спокойный и доброжелательный, он всегда проявлял вполне искреннюю заботу и участие по отношению к ней. Но сейчас, ощутив себя преданным и обманутым, Халстейн был взбешен не на шутку. Девушка уперлась ему кулаками в грудь, тщетно пытаясь отстраниться, но мужчина в ответ лишь усилил хватку. Он возвышался над ней более чем на голову, а ее страх еще больше его увеличивал. Триана чувствовала себя абсолютно беспомощной в его железных объятиях. Казалось, сожми он руки чуть крепче – запросто переломает ей ребра.

– Поэтому-то твой отец так спешил поскорее сбыть тебя с рук. Вы с ним просто водили меня за нос как сопливого мальчишку! – накручивая сам себя, все больше распалялся горец. – А я верил всему как последний болван! Пожалел тебя и решил дать время, чтобы привыкнуть к своей новой роли, а ты только и делала, что без конца лгала мне!

– Пожалуйста, выслушай меня! Это неправда, – залепетала Триана, пытаясь оправдаться.

Она понимала, что теперь по праву принадлежит ему, но не хотела, чтобы он считал ее лгуньей. Но Халстейн даже не стал слушать, заткнув ей рот поцелуем, в котором не было ни капли нежности или страсти.

Впившись в полураскрытые девичьи губы, он грубо целовал ее, не давая даже вздохнуть и одновременно пытался стянуть с нее платье. Триана сопротивлялась, пытаясь отвести его ладони от своего тела, но горец не обращал на эти попытки никакого внимания. В нем ничего не осталось от того сдержанного и заботливого человека, которого она знала. Не совладав с тугой шнуровкой на платье, Халстейн с силой рванул его за корсаж. Несчастные крючки с треском разлетелись в разные стороны, а платье сползло с тела девушки и с легким шелестом улеглось у ног, оставив ее полностью обнаженной. На мгновение отстранившись, тяжело и хрипло дыша, горец окинул ее оценивающим взглядом и довольно ухмыльнулся. Он давно ждал этого момента и увиденное его не разочаровало. Воспользовавшись минутной передышкой, Триана вновь стала умолять его отпустить ее, но он остался глух к ее мольбам.