Ольга Борисова - Убегать непросто

В кармане завибрировал телефон. Отец.

– Пап?

– Здоров, сын, чем занят?

– Работаю, папа.

Их разговор всегда начинался с этого вопроса, и, ответив обычным образом, Денис уже ожидал ответа. Он беззвучно повторял его, зная наизусть.

– Работааешь? А что делаешь? Картиночки для интернетов рисуешь? Разве это профессия… Вот пекарь – профессия. Бухгалтер – профессия…. А у тебя баловство одно.

– Ты по делу или соскучился? – решил пропустить обязательную часть спора Денис. В этом месте он должен был напомнить отцу, что сам оплачивает аренду квартиры, сам купил в нее мебель и стиралку, живет на самообеспечении и вообще недавно добавил им денег закрыть кредит. Отец же в ответ неодобрительно хмыкал и добавлял что-то насчет жены, которую стоило бы завести и вот с которой хрен ты прокормишься на свои картиночки. Денис отца любил и прощал ему нелюбовь к его выбору в жизни, но сегодня настроение было так себе.

– Хотел позвать шкаф собрать, – сказал отец.

– А сам?

– Да я, ты же знаешь…, – замялось в трубке.

Беззлобно посмеявшись, Денис согласился. Отец всю жизнь проработал строителем, что не помешало ему быть беспомощным в домашней работе. По правде сказать, он не столько не умел, сколько не хотел. Вот и сейчас небось не тот болт закрутил, разбираться лень, вот и собрать не может. Мамин помощник.

Захотелось кофе, и он потопал в кухню, как всегда, зацепив бедром стол, сделанный в виде барной стойки. Угораздило же хозяев сделать ремонт в стиле «лофта»! Не сказать, что он был совсем недоволен, но расстояние между холодильником и длинной доской было таким, что толстеть не полагалось ни Денису, ни его гостям, если они рассчитывают добраться до плиты. Больше всего в этой квартире ему нравилось трехстворчатое окно, выходившее во двор. Третий этаж позволял рассмотреть всех, кто сидел на площадке, а забор не давал возможности въезжать машинам. Ему нравилось слышать днем голоса детей, шумно спорящих о мировых проблемах, он любил и бабулек, что вечно кудахтали на лавке. Даже алкаши, спорившие вечерами о своих сердечных делах, не докучали ему. Гораздо хуже, думал он, если бы за окном мелькали бесконечные ряды машин.

Он задумчиво рассматривал себя в серебристую поверхность гейзерного кофейника, не обращая внимания на экран ноутбука, где светилось уведомление о новом письме. Если бы он знал, как волновалась девушка, чье имя значилось в письме, наверное, он бы поторопился. Но он продолжал ждать кофе, рассматривая царапину на стекле плиты, заставляя ее рвать бахрому дыры в джинсах.

«Здравствуйте, den781!

Меня зовут Алиса, мне 19, и я студентка филологического факультета. Надеюсь, что Вы все-таки прочтете мое письмо и не отправите его в корзину, хотя я понимаю, что у вас мало свободного времени. Перейду к сути вопроса. Сейчас я работаю над курсовой, посвященной ошибкам в инстаграм – пабликах. Так как Ваше имя указано, как имя представителя «Шутки-фм», я обращаюсь к Вам. Возможно, у вас когда-то были посты, опубликованные с орфографическими или синтаксическими ошибками, и Вы сможете найти их для меня. В своей работе я хочу проанализировать реакцию читателей: замечают ли они ошибки, исправляют ли. Ну и, безусловно, хочу понять, какие в целом сейчас страдают части речи. Буду рада, если у Вас появится возможность ответить мне. С уважением, Алиса».

Она перечитала письмо еще раз и выдохнула. Кажется, получилось официально и ненавязчиво. Может, чересчур много «Вы»? Нет, вычеркивать не стоит. Должно зацепить столько личных обращений. Алисе очень нужно было, чтобы он ответил, потому что он был практически последней ее надеждой. Все, кому она уже отправила письмо, отказали ей, либо не удостоили ответом. В самом деле, говорили ей девчонки в группе, кому приятно сознаваться в своих лажах?

Она еще раз глянула на фотку в профиле, и подумала, что он немного похож на Макфэдена 3 3 Мэттью Макфэден – английский актер. Алиса имеет ввиду его роль в экранизации по книге Джейн Остин «Гордость и предубеждение», где он сыграл главную мужскую роль, мистера Дарси. , когда тот играл любимого ею Дарси.. Густые волосы, мягкий овал лица, беззащитно суженные глаза. Ну даже если и понравился – что с того? Это ведь для работы надо, не для игр… Алиса была молода и считала себя независимой от чувств девушкой. Так как филфак не предполагал наличия здоровых мужчин, представление о парнях у нее было весьма смутное. Она поделила их для себя на две категории. В первую попали ее бывшие одноклассники и друзья по лагерю. От них остались воспоминания в виде засосов на шее и нескольких совместно выкуренных сигарет. В группе же «мужчин» было двое. Один часами говорил о Толстом и карамазовской истине Достоевского, второй поступил по целевому и все время перепродавал через интернет шины и женское белье. Родители ее погибли, когда Алисе едва исполнилось тринадцать, и последние шесть лет она жила со старшей сестрой, Мариной. Той было уже около тридцати, однако она не рвалась замуж и с каждым годом, казалось, расцветала все ярче. Вместе сестры смотрелись как василек, симпатичный, но скромный и гиацинт, изысканный и самодовольный. Алиса не сомневалась в том, что Марина красивее ее и не завидовала сестре. Не всем же блистать. К тому же, мужчины в книжках куда галантнее, чем нынешние. Чего стоит один Атос….

– Учишься? – услышала Алиса.

Марина стояла в коридоре, надевая туфли. На ней было вычурное платье малинового цвета с воланами и пучок, украшенный невидимками – жемчужинками. Надо же, она так задумалась, что не заметила, как сестра успела собраться! Алиса залюбовалась ею: строгие губы, сложенные в розовую рыбку, высокие скулы, об которые можно порезаться, стройная фигура и узкие лодыжки. От нее разило сексуальностью, мужчины сражались ею намертво, но ее саму покорить было невозможно. Она любила повторять: «давай, но не отдавайся». И Алиса, со всей своей девятнадцатилетней наивностью, пока еще не вполне понимала эту фразу.

Марина победно глянула в зеркало и поправила сбившую кисть-сережку персикового цвета. Алиса позади спросила, не ответив на риторический вопрос, ибо обе знали, что учебу Алиска обожает:

– Куда собралась? На свидание опять?

– Не всем же быть умными, кому-то и красивыми, – подмигнула ей сестра и с нежностью добавила, – готовься, готовься, если мозги есть, надо их использовать.

Марина слегка лукавила насчет себя. Она работала бухгалтером в типографской конторе с видом на институт Алисы. Ей нравилась работа и зарплатой, и тем, что оттуда можно быстро сбегать в кафе, где подавали отменный черемуховый пирог. И она всегда чуточку преуменьшала свои достоинства, чтобы лишний раз услышать похвалу.