Владимир Горбачев - Нефела, Облачная страна

Поселение Ущелье было основано двадцать два года назад. В настоящее время в нем обитали полторы тысячи человек. Большая часть людей работала на шахтах – добывала руду, содержавшую вольфрам. Другие трудились на обогатительном комбинате, где руду превращали в металл, который затем отправляли на Землю. Кто-то был занят на плантациях, на станциях синтеза и очистки. В общем, здесь жил честный трудолюбивый народ. Жители Ущелья хорошо зарабатывали на продаже вольфрама; они ни в чем особенно не нуждались и не занимались такими незаконными делами, как продажа оружия, наркотиков или оснащение пиратских кораблей.

Однако здешние жители ценили не только труд и богатство, но и свободу. Они гордились тем, что основали свой поселок сами, без разрешения и помощи какого-либо государства или корпорации; потому Ущелье и имело статус свободного поселения. Здесь не привыкли слушаться начальства, ни земного, ни марсианского; не действовали многие запреты, которые выдумали чиновники в Вашингтоне, Страсбурге или Сентрал-Сити. Порядок в Ущелье поддерживался, можно сказать, идеальный, пиратам сюда ходу не было, а в остальном каждый был волен ставить собственный купол на свободном участке и жить, как считает нужным.

Именно это и привлекло Петра Вакано в горняцкий поселок. Явившись в мэрию, он откровенно объяснил, что занимается научными исследованиями, связанными с перестройкой живого организма – исследованиями, которые на Земле запрещены. Его работа может помочь справиться с врожденными патологиями, излечить болезни, считавшиеся неизлечимыми; она также позволит наделить людей и животных новыми, необычными свойствами. На Земле ему этого делать не разрешили, поэтому он и бежал на Марс. Здесь, в Ущелье, он планирует открыть научный центр. Будет ли мэрия ему в этом препятствовать?

Мэр поселка Виктор Селин, крепкий сорокалетний зеленщик (владелец плантации, на которой выращивали хлореллу и большую часть потребляемых в Ущелье овощей), поскреб в затылке и ответил так:

– До сих пор таких поселенцев у нас не было. Научный центр! И, как я понял, ты собираешься в своем центре не просто пробирки переставлять, а совершать какие-то открытия?

– Да, таких работ не проводит больше никто на всей Земле, – сказал Вакано. – У меня уже сейчас на подходе несколько открытий мирового значения. Но ведь вы слышали, что я сказал: подобные работы на Земле запрещены. К тому же их осудил Всемирный совет церквей.

– Но у нас-то эти работы не запрещены, верно? – сказал мэр. – А что до церквей, то не их это дело – всякие опыты осуждать. Пусть возделывают свою делянку, в душах человеческих, поливают и пропалывают. Глядишь, и вырастет что путное. Оставайся, парень, ставь свой купол, проводи опыты. Может, прославишь наше Ущелье на всю Систему, туристы будут к нам ездить. А что, ты правда врожденные болезни лечить можешь?

Вакано приступил к работе немедленно. С того момента, как они с Громом вырвались из заблокированного здания института, а потом каким-то чудом смогли вылететь с Земли – вначале на Луну, встретиться с Вакановичем-старшим, а потом на Марс – им владело настойчивое желание скорее продолжить начатое. Материалом для опытов служили мыши и мухи, привезенные с Луны; позже ему удалось установить связь с поставщиками и получать новый материал здесь, на Марсе. Кроме того, Петр продолжил опыты на Громе – он стремился наделить организм пса новыми свойствами.

С соседями доктор практически не общался – по работе это не требовалось, да и характер у него был нелюдимый (по крайней мере, он сам привык так думать). Кроме того, Марс – не Земля; здесь нельзя выйти вечером на лужайку, вдохнуть свежий воздух, перекинуться парой слов с соседом. Из-под купола здесь выходят только по делу, всегда в скафандре, соблюдая все меры предосторожности. Под открытым небом человек здесь дальше от природы, чем у себя в куполе, среди газонов и цветочных клумб. Каждое утро Вакано находил в тамбуре пакет с продуктами: молоко, фрукты, пищевые смеси, мясо для Грома; а оставленный им пакет с мусором исчезал. Несколько раз он получал приглашения принять участие в жизни поселка: вначале его пригласили на выборы новых членов поселкового совета, а потом пару раз – помочь в расчистке дороге, заваленной обломками скал после небольших колебаний почвы. Петр не хотел отгораживаться от людей и на предложения откликнулся. Правда, в поселке он никого не знал и на выборах голосовал наугад, да и при разборе завала принес не слишком много пользы; однако соседи его вклад оценили, и при встрече (а встречи вне купола здесь иногда все же случались) приветственно махали ему руками. Ему даже стали присылать приглашения на собрания трех местных церквей (католической, лютеранской и Общества Космического Разума), на театральные представления и танцы в общественном центре; но это было уже слишком, он от всего отказался.

Так прошел месяц, и доктор думал, что так будет и дальше; всегда. Однако он ошибся.

Однажды в почте он обнаружил письмо. Девушка, которую звали Марта Воронцова, просила разрешения посетить его купол, чтобы своими глазами увидеть, а если разрешат, и потрогать живую собаку. «Понимаете, я родилась здесь, на Марсе, – объясняла Марта, – и никогда не видела существа крупнее кошки. Кошки здесь есть у некоторых – вот у нас, например, – а собак нет. На видео они мне так нравятся! Очень хочется увидеть вблизи. Вы разрешите? Напишите, если можно, и я зайду со своей подругой. Мы отнимем у вас совсем немного времени».

Петр просмотрел послание дважды. Это был первый случай, когда девушка просила его о встрече. Правда, она хотела видеть не его, а Грома; правдой было и то, что Марта Воронцова ему не слишком понравилась. Хотя она записывала свое обращение сидя, все равно можно было догадаться, что она высокая, выше его. Вакано знал, что из-за малой силы тяжести дети, рожденные на Марсе, вырастают очень высокими – если не принять мер, то выше двух метров. Как видно, родители Марты таких мер не принимали. Она была высокая и не слишком красивая: близко посаженные глаза, острый подбородок. Нет, это была не та девушка, о которой он мечтал. Но было что-то в звуках голоса, в манере говорить… И потом – первый случай, когда девушка… Он дал согласие.

В назначенный вечер в его купол вошли две молодые особы. Одна привлекательная, кареглазая, хорошо сложенная – Жанна, другая высокая, угловатая, нескладная – Марта. С Громом вопрос приема гостей был согласован заранее. Пес против визита не возражал; как понял Вакано, ему это было даже интересно. Нерешенным оставался только вопрос поглаживания; его решено было пока отложить.

Поскольку Гром был объявлен главной целью визита, он был размещен на ковре в центре гостиной, люди уселись вокруг. Хотя доктор не скрывал, что его спутник не является обычной собакой, что он, в частности, умеет разговаривать, до сих пор никто в поселке не имел возможности в этом убедиться. Теперь же Гром смог продемонстрировать свое умение. Он ответил на вопросы, нравится ли ему на Марсе («Нет. Негде бегать. Не пахнет. Нет ничего живого»), не скучно ли ему здесь («Нет. Мы работаем. Я помогаю»), и ряд других. Потом беседа естественным образом коснулась той самой работы, в которой Гром, по его утверждению, помогал доктору. Вакано рассказал о своем открытии, возможностях, которые оно дает.