Джей Бакури - Миссия в глубины времени

Освобождаясь от материальных забот, круговорота жизни и смерти, их души устремлялись ввысь. Учитель Нарс говорил:

«Жизнь – это всего лишь сон, который заканчивается с пробуждением!» Возможно, он был прав!

Грузовики с пленными продолжали подъем. Внезапно потемнело, у машин зажглись фары. Я высунул голову и увидел, как грузовики один за другим въезжают в тёмный туннель. Туннель был громаден и вход в него тоже был огромный. Нас везли по тёмным коридорам, потом грузовики остановились, разъехались по сторонам. Прозвучали команды немецких офицеров, солдаты открыли борта машин и приказали нам выходить.

Спрыгнув с грузовика, я оглянулся по сторонам и увидел удивительное зрелище. В просторной высокой пещере над нами висели сверкающие сталактиты и освещали верхнее пространство своим ярким сиянием. Падающий откуда-то солнечный луч расцвечивал прозрачные кристаллы, и от них исходил невероятно красивый серебристо-голубой свет – он освещал всю пещеру, как гигантская хрустальная люстра. Люди, задрав головы, смотрели на эту красоту, забыв на какое-то мгновение о страхе, унижении, плене. В их глазах я видел радость и удивление.

Выстрелив в воздух, немецкий офицер оглядел толпу людей и, ухмыляясь, прокричал:

– Что, красиво? Это хорошо, что вы умеете видеть красоту природы! А я-то думал, что русский мужик может только на балалайке играть и сено косить.

– Ну почему же, господин офицер! Русский мужик не только на балалайке играть может, он и Днепрогэс строит и даже самолётами умудряется управлять! Из Москвы через Северный полюс пролетел, и заметьте, без пересадки, наш мужик Валерий Чкалов, и посадил самолёт в самой Америке. А ещё наш мужик скоро будет в Берлине разъезжать на танках по вашим улицам с победным знаменем! – неожиданно заявил немецкому офицеру один из пленных. Это был командир Красной армии, которого никто из бойцов не выдал раньше. Он снял с себя круглые очки, спокойно вытер их платком и, посмотрев на офицера, холодно улыбнулся.

Немецкий офицер от неожиданности оторопел, потом подбежал к бойцу и ударил наотмашь по лицу. Выругавшись на красноармейца, он приказал двум солдатам забрать его и отвести в сторону. Прозвучала автоматная очередь. Эхо повторило выстрелы и стон умирающего командира. Всё опять стихло, но теперь красота пещеры не согревала душу радостью, а наоборот усиливала страх и отчаяние.

Просидев на сырой земле несколько часов, мы увидели, как за это время прибыли ещё более десятка грузовиков с пленными. Это были не только зрелые мужчины, но и подростки лет четырнадцати-шестнадцати. Их усадили на пол рядом с нами под охраной автоматчиков с собаками. Нас собралось порядка пятисот человек, в нетерпении ожидающих своей участи.

«Пожалуй, Александр был прав насчёт того, что нас привезли сюда не работать, а совсем для других целей». Я смотрел на грустные лица ребят, испуганные, измученные, мне стало их невыносимо жаль. Молодым только жить и жить… Страшно подумать, что они могут оказаться в контейнере с пришельцами и быть заживо съедеными! Мне почему-то захотелось поговорить с Сашей. Я обернулся и стал искать его в толпе. После того как нас погрузили в разные грузовики, я больше его не видел. Он не отвечал мне, когда я звал его телепатическим способом. Я ещё раз оглянулся, а затем выкрикнул:

– Саша, где ты! – Вытянув голову поверх толпы людей, я ещё долго звал его, но, как ни странно, он не отвечал мне. Я ходил среди пленных, пытаясь разыскивать своего друга, но не находил его. Я подошёл к Бахтияру, сидящему молча рядом с Гасаном.

– Бахтияр, ты не видел Александра Николаевича? Его почему-то здесь нет. Не случилось ли с ним что-нибудь в пути? Вы же были вместе, в одном грузовике!

– Да, я видел его, мы ехали вместе, но когда мы спрыгнули с грузовиков, Александр Николаевич куда-то ушёл с немецким офицером. Он шёл с ним не как пленный, а как знакомый ему человек. Они о чём-то говорили, смеялись, а затем исчезли в одном из туннелей. Мне даже показалось, что Александр Николаевич говорил с ним на немецком языке. В школе я изучал этот язык…

– Что ты такое говоришь, Бахтияр? Ты уверен в том, что это был именно Александр?

– Да, я тоже его видел, Ильхам! – подтвердил Гасан. Он немного помолчал, а потом добавил:

– Я думаю, что этот ваш Александр Николаевич – предатель и немецкий шпион. Я тоже слышал, как он на немецком говорил – ничем не хуже этих солдат, да и потом, он мне ещё в поезде не понравился, когда изображал из себя больного человека. Всё это были игры шпиона, который хотел завоевать наше доверие. Просто так человек не станет падать на пол, а потом как ни в чём не бывало расхаживать по вагону. Вот тогда-то я и заподозрил его в хитрости и коварстве. Шпион он, я вам точно говорю!

«Неужели это правда, что Александр – шпион и предатель? Но как же так? Ведь он необычный человек, и вообще, после того, что с нами было, он не мог просто так уйти и предать нас. А хотя, всё в этом мире возможно, если вокруг нас существуют тёмные силы!» Я был подавлен и, раздумывая над возможной изменой Александра, беспокоился, чтобы его знания и сила не перешли в руки врагов.

Он стал человеком со сверхвозможностями – в какой-то мере и я тому был причиной. Теперь я нёс ответственность перед миром за поступки Александра. Саша мог бы продолжить свою жизнь больным фокусником, если б не моя помощь. Но теперь всё изменилось, он стал другим. Я чувствовал себя виноватым в том, что доверился этому человеку, теперь мне необходимо было действовать в одиночку и рассчитывать только на самого себя.

Я сидел в раздумье, Гасан подсел рядом ко мне и тихо произнес:

– Послушай, Ильхам, быть в плену и слушать сказки немцев про хорошую жизнь, работу и всякую другую ерунду я больше не намерен! Нам надо бежать отсюда, пока мы ещё можем двигаться. У нас нет другого выхода, они всё равно застрелят нас, как собак, и отдадут на кормёжку своим собакам. Нужно продумать план побега. Бежать отсюда нужно, дружище, бежать! Ты ведь грамотный и толковый человек, может, придумаешь что-нибудь? А если выберемся отсюда, начнём партизанскую войну с фашистами.

После слов Гасана ещё несколько людей присоединились к нашему разговору и смотрели на меня в ожидании ответа.

– Это очень рискованная затея. Если мы решимся бежать, то могут погибнуть люди, Гасан. Я не против этой идеи, мне тоже хочется выбраться из этой норы, но нам придётся хорошо продумать каждый шаг, прежде чем решиться на побег.

– Так вот, я к тебе за этим и пришёл, чтобы мы обсудили с тобой все детали побега. Я человек не очень грамотный, но ты всегда можешь положиться на меня.

– Спасибо, Гасан! Я постараюсь что-нибудь придумать!

Собравшиеся вокруг люди начали улыбаться и тихо хлопали меня по плечу, почему-то называя командиром. Я увидел надежду в их глазах, они шептались между собой, обсуждая вероятность побега из плена.