Джей Бакури - Миссия в глубины времени

– Ну, вот, товарищ командир, теперь тебе решать нашу судьбу! Люди выбрали своего командира, и вся надежда на тебя, друг мой! – сказал Гасан.

Я не знал, почему их выбор пал именно на меня, но теперь на мне лежала большая ответственность за попавших в плен неопытных бойцов. Я ещё не знал, что делать, с чего начинать, но в глубине души я, как никогда, был уверен в удаче.

К вечеру стало холодно и зябко, немецкие солдаты разводили костры и грелись, распевая песни и играя на губной гармошке. Пока светило солнце, отражаясь в кристаллах сталактитов, в пещере было тепло и уютно, а после захода солнца всё обернулось во мрак и холод.

Вокруг было достаточно досок и старых шпал, чтобы развести огонь и согреться. Я посмотрел в сторону офицера и решил обратиться к нему. Офицер стоял к нам спиной, разговаривая с солдатом, и не заметил, как я оказался рядом, пройдя мимо всей охраны.

– Господин офицер! – позвал я немца, и тем самым испугал его. Он резко обернулся, удивлённо посмотрел на меня и схватился за кобуру пистолета.

– Как ты посмел приблизиться ко мне!

– Господин офицер, разрешите нам собрать дрова и разжечь костёр? Вам ведь нужны здоровые работники, вот я и подумал, если мы разведём костры, то люди не замёрзнут от холода.

– Кто ты такой, чтобы указывать, как мне поступать с вами! Если ты не хочешь оказаться на месте того умника, которого я застрелил утром, то убирайся на своё место!

Офицер явно был не в настроении, от него сильно несло перегаром.

– Ильхам, не связывайся ты с ним, видишь, он не в себе, мы как-нибудь потерпим. Уйди от греха подальше! – воскликнул Гасан и встал на ноги.

– Гасан, оставайся на месте, он может застрелить тебя, – крикнул я в сторону Гасана.

Рассерженный офицер принялся кричать на свою охрану, ругать их за то, что не углядели за пленным, что здесь нет дисциплины. Солдаты быстро подбежали ко мне, схватили и оттащили к другим пленным. Дав автоматную очередь в воздух, офицер предупредил нас, что если кто встанет с места без разрешения, то будет тут же расстрелян. Он посмотрел презрительно в мою сторону и вытянутым указательным пальцем показал на меня, угрожая расправой.

– Зачем ты это сделал, он же мог застрелить тебя! – сказал Гасан, удивляясь моему поступку.

– Я и сам не знаю, почему я к нему пошёл, Гасан! Возможно, мне стало жаль этих молодых людей, они ведь замёрзнут в такой холодине. Посмотри, сколько здесь древесины валяется, а ещё неизвестно, как долго придется нам сидеть на сырой земле.

– Ах ты, добрая душа, я бы, наверное, тоже так поступил, но как ты этому фашисту что-то докажешь? Он и слушать не захотел. Ты же видел, как он с тобой обошёлся.

– Да, ты прав, Гасан! Я думаю, по-человечески с фашистами вряд ли можно договориться. С ними нам придётся по-другому говорить! – сказал я про себя, встал с пола и пошёл к одному из охранников.

Солдат недоумённо посмотрел, направил на меня автомат, передёрнул затвор.

– Стоять на месте! – Охранник хотел было уже нажать на курок. Я же, не останавливаясь, продолжал идти к нему. Подойдя к оторопевшему солдату совсем близко, я отодвинул рукой автомат в сторону, посмотрел ему в глаза и тихо прошептал:

– Люди мёрзнут, им необходимо согреться!

Охранник замер, а потом положил своё оружие на пол и стал собирать доски и палки. Я вернулся обратно к своим товарищам. Солдат бегал как угорелый. Он собирал доски, поломанные шпалы, брусья и бросал их нам под ноги. Этот солдат и все остальные, стоявшие в охране люди, – все они были под моим контролем. Когда я подходил к ним, внушил, что я – их командир. И то, что один из них собирает дрова для пленных, охранники считали приказом своего командира.

– Ильхам, что ты этому солдату сказал такое, что он, как рабочая лошадь, собирает для нас дрова? – спросил Гасан, не отводя глаз от немецкого солдата.

– Да просто попросил его помочь! – с иронией ответил я.

– Ага! Так вот просто взял и попросил? А кстати, чем мы будем разжигать костёр, ведь ни у кого здесь ни одной спичечки нет. Эти… после обыска у нас всё забрали! И что теперь будем делать? – сокрушался Гасан.

В это время к нам подошёл пьяный офицер. Он удивлённо посмотрел на собранные дрова и, показывая пальцем на кучи, спросил:

– Что это? Кто вам разрешил собирать дрова? Вы что, готовитесь разжечь костры? Кто всё это организовал, кто всё это сделал? – закричал офицер и выстрелил в воздух. Он был вне себя от ярости. Немец подошёл ко мне, ткнул в моё плечо дулом пистолета и сквозь зубы процедил:

– Это опять ты всё затеял?

– Успокойтесь, господин офицер, уберите ваш пистолет! Да, это я затеял. Прошу вас помочь нам разжечь костры, чтобы люди могли согреться у огня, – медленно произнес я, глядя ему прямо в глаза. – Положите ваш пистолет обратно в кобуру и вытащите из вашего левого кармана спички. Мы будем вам очень признательны, если вы сами разожжёте костры.

Офицер не отрывал от меня взгляда. Покачиваясь, он засунул пистолет обратно в кобуру и вытащил спички.

Через несколько минут разгорелись костры. Люди радостно подходили к огню, протягивая вперед озябшие руки.

– Ильхам, как тебе это удалось? У меня просто не укладывается в голове, как это вообще возможно? Ведь он чуть не застрелил тебя…

Гасан был в недоумении.

– Ну, скажем так, Гасан, у меня есть способности уговаривать людей! Я попросил его, и он мне не отказал, – пошутил я и хлопнул Гасана по плечу. Тот ничего не проговорил в ответ, просто отвернулся и задумчиво смотрел на огонь.

Греясь у костра, мы до утра обсуждали план побега. В пещере было спокойно и тихо, будто в мирное время. Треск горящих досок и бревен вносил спокойствие и уют в души людей. Огонь, словно магический факел, успокаивал и внушал хоть какую-то надежду на освобождение. Пленные смотрели на пылающий костер и вспоминали свой дом, друзей и любимых.

Глядя на лица товарищей, я непроизвольно проникал в их сознание, читал их мысли. Вчерашние мальчишки, ещё не осознав всей трагедии войны и смерти, думали о мирной жизни и мечтали скорее вернуться домой. Это были обычные человеческие желания: увидеть своих близких, насладиться радостями жизни, любить и быть любимым.

Костёр затухал. Утро было тихим и холодным. Солнечные лучи заглядывали в невидимые щели купола пещеры, и опять то же самое сияние, что было вчера, вновь осветило подземелье. Я сидел у огня и, переворачивая хворостиной тлеющие угли, думал о предстоящей миссии и о спасении людей из заточения.

Раздался шум моторов. В туннеле показался грузовик. С него спрыгнули несколько заключённых с инструментами в руках и стали сгружать стальные решётки и металлические прутья с колючей проволокой. Они спешно приступили к работе, сваривая и монтируя металлические ограды в широкой нише пещеры. К вечеру все работы были завершены, и нас поместили в западню, огороженную стальными прутьями, по всей окружности которой проходила колючая проволока, а сквозь нее был пропущен ток. В этом тёмном, тесном пространстве мы оказались, как в прочной клетке.