Ирина Замотина - Евангелие от покойника

– Нам выше! – услышал или скорее почувствовал приказ Лёша.

Он покорно повиновался, и они начали подниматься по лестнице. Хотелось старался побыстрее освоиться в новой роли призрака, что было весьма трудно, хотя где-то на границе его подсознания маленький мальчик, мечтавший стать супергероем, уже прыгал до потолка: «Стоило умереть, чтобы научиться этому!».

– От гордости не лопни, малыш.

Они поднялись на второй этаж и направились к спортивному залу. Преодолели дверь, стойку регистрации, раздевалку. У Лёши невольно мелькнула мысль о женской душевой, но, опасаясь гнева Лики, он тут же избавился от этой мысли. Она же на секунду задумалась, повернула направо и двинулась в тренажёрный зал к единственной занятой беговой дорожке. На ней бегала ещё совсем юная девочка-подросток лет семнадцати, невысокого роста, эдакая пацанка с короткими чёрными волосами, пирсингом в носу и в тёмной майке с символикой рок-группы.

– Это она… – остановившись, констатировала Лика. – Я с ней работала.

– И что ты сделала? – всё ещё пытаясь свыкнуться с новой для себя ситуацией, спросил Лёша.

– Я помогла ей сделать судьбоносный выбор. – Судя по голосу, она улыбалась.

– Это как?

– Это часть нашей работы. Помимо всего прочего, мы ещё играем роль её величества судьбы. Судьбы на самом деле нет, есть жизненный путь, который человек проходит. Он похож на обычную дорогу, которая то идёт прямо, то петляет, то расходится на множество путей поменьше. Обычно у человека за жизнь есть несколько самых важных «развилок», выбор на которых определит весь дальнейший путь. Часто бывает, что их выбор влияет на жизнь других людей, а бывает, и целых народов. Мы делаем так, чтобы определённые души оказались в определённых обстоятельствах, на определённых "развилках", а затем следим, чтобы в этих ситуациях они сделали нужный нам выбор.

– Нужный для чего?

– Нужный хотя бы для того, чтобы человечество не вымерло в ближайшую тысячу лет. Иначе умрём и мы.

– И всё?

– Не знаю, – призналась она. – Такие задания – одно из условий сохранения потока энергии, их дают проводники.

– А кто даёт им?

– Тем более не знаю. Может, никто не даёт. Может, это просто больная фантазия держателя Дома, в смысле проводника, и не более. – Лика стала очень серьёзной. – Об этом не принято спрашивать. За такие вопросы можно умереть. Да я и не хочу знать.

– Почему?

– Это ничего не изменит… – Лёша ощутил отчуждённость.

Лика сосредоточенно смотрела на спортсменку.

– А я могу увидеть её судьбу?

– В первый раз нет. Ты новичок, тратишь катастрофически много энергии. Я попытаюсь показать. Расслабься.

«Интересно, что ещё мне нужно расслабить?» – задался справедливым вопросом он.

Несколько секунд ничего не происходило, но вдруг невесомого Лёшу что-то резко подхватило и потащило прямо к голове брюнетки. Он изо всех сил пытался закрыть несуществующие глаза, боясь столкновения, и, когда уже, повинуясь инстинкту, приготовился к удару о черноволосый затылок, вместо этого врезался в огромный прозрачный экран, появившийся из ниоткуда.

Экран напоминал снимок местности из космоса, которые печатают в географических атласах для школьников. Из левого нижнего угла в правый верхний бежала синяя кривая линия, напоминавшая реку с множеством рукавов и разветвлений. Они затейливо переплетались, сходились и расходились, пересекались с другими такими же, но другого цвета. Это было завораживающее и одновременно пугающее зрелище.

– Это и есть её жизнь?

– Ага. Развилки – это тот самый выбор, о котором я говорила. Вот смотри! – Картинка приблизилась. – Основная линия ярче, те варианты выбора и соответственно ответвления, которая она отвергла, – бледнее. Если приглядеться, можно увидеть события, которые повлияли на выбор. К примеру, моя работа. – Экран сфокусировался на одной из развилок. – Здесь она выбирала, куда пойти учиться. Я сделала так, чтобы она пошла в педагогический, поскольку нужно, чтобы она стала учительницей. Я всё сделала хорошо. А теперь смотри, смотри внимательно, видишь ли ты что-нибудь там?

– Эээ… Ну, вижу то же, что и ты.

– Нет, опиши всё, что видишь! – настаивала Лика.

– Ну, синяя кривая раздваивается, одно ответвление бледное, другое – яркое. Дальше идёт себе спокойно… пересекает чёрное пятно, потом совсем бледнеет.

– Там есть чёрное пятно?! – Голос Лики аж зазвенел в голове у Лёши.

– Ну да, такое среднее.

– Чёрт, вот дура!

Лёшу закружило, тренажёрный зал превратился в калейдоскоп огней, его потянуло вниз, как будто в сливное отверстие огромного унитаза, и в следующий момент он уже открыл глаза в собственном теле.

– Шевелись, нужно его найти! – Лика тормошила его изо всех сил.

– Да кого нужно найти? – обалдел от смены ситуации Лёша.

– Сволочь, которая пытается уничтожить мою работу. Чёрное пятно – это результат вмешательства. На одной развилке нельзя влиять на человека больше одного раза, это приводит к смерти, соответственно – к отмене предыдущего задания. Здесь кто-то пытается влезть ей в судьбу и уничтожить всё, что я сделала, причём закрывшись персонально от меня. Кто-то тонко работает. Блок поставили. Я могу пробить его в лобовую, вбухав кучу энергии или…

Лика замолчала, подыскивая варианты. Она явно забыла про присутствие Лёши и начала говорить сама c собой.

– Или я могу попытаться найти его самого. Блок шикарный, но на него уходит много сил, плюс он уверен, что я туда не пойду. Надо торопиться. Идём!

Она, не вынимая ключа зажигания, мгновенно выскочила из машины и побежала к зданию. Изумлённый Лёша чертыхнулся, вытащил ключи, ругаясь себе под нос, выполз из автомобиля и последовал за ней.

Догнал он её в холле. Лика стояла в самом центре и крайне внимательно разглядывала присутствующих. Она была очень возбуждена и рассержена. Раскрасневшиеся от мороза щеки пылали, взгляд стал холодным и хищным, рыжий хвост растрепался, и несколько прядей упали на лицо, делая её похожей на древнюю амазонку.

«Лучше бы тому парню побыстрее убраться отсюда», – подумал Лёша.

Он не понимал Лику. То она казалась почти нормальным человеком, то превращалась в сущую стерву. Лика ведь делала невозможное, вмешивалась в чужую судьбу, творила чудеса, но при этом не могла удержаться от показушной колкости, агрессивности и раздражительности. Не было в ней мудрости, спокойствия, гармонии с миром. Похоже, что после смерти, если Лёша действительно умер, мало что менялось. И это разочаровывало.

Лика тем временем взглядом сканировала одного человека за другим, настойчиво и даже требовательно вглядываясь в каждого, пытаясь обнаружить малейший знак, элемент одежды или волнение, которое бы выдало противника. Семья с ребёнком в углу, лысый мужчина с молоденькой блондинкой, подвыпившая компания, одинокий бизнесмен, говорящий по телефону, – всех она отметала по неизвестной причине, каждый раз переходя к следующему.