Павел Кокранов - Трисказ

– Давайте уходить, – предложил Петр.

– Нет! Я в порядке, – Софья оправилась от боли. – Слышите? Кругом тихо. Я

продолжу.

Она подняла с пола отвёртку. Ковырять стало гораздо проще, но Софья не предала этому большого значения. Вскоре отвёртка пробила «то ли глину, то ли нет» насквозь. Все замерли.

– Посвети фонариком, – сказал Глеб, но Софья рукой отвергла протянутый ей

источник света и, прильнув одним глазом к отверстию, всмотрелась в темноту, непроглядную, густую, пугающую. Было странное чувство, как будто смотришь в глаза живому человеку, растворяешься в них и утопаешь, при этом с каждой секундой узнавая друг друга все лучше и становясь одним целым. Софья тонула во тьме, она становилась ею. От этого захватывало дух, кружилась голова. Ей показалось, что тело ее стало невесомым, ноги оторвались от дощатого пола, и она воспарила. Что происходило за ее спиной? С детьми, братом Глебом – она не видела, да и это мало ее волновало, ведь она куда больше, чем переживания, обиды, амбиции, мечты, надежды, желания, страхи. Она – Тьма. А Тьма – это она. А это значит, что в комнате их уже двое.

Опустившись на пол в незнакомом пространстве, София осмотрелась. Ей было видно все, как при солнечном свете. Помещение загадочной комнаты оказалось небольшим и наполненным огромным количеством вещей, однако при этом не создавалось впечатления бардака. По правой стороне стена изобиловала оружием, София не слишком разбиралась в нем и смогла отметить ружья, арбалеты разных размеров, ножи и топорики. Много было причудливых приспособлений, как ими пользоваться – девочка могла только гадать. На этой же стене было несколько черепов животных и гобелены со странным гербом, который она уже видела на папином перстне. Крест с кругом посередине напоминал прицел. На полу вдоль стены стояли сундуки. Замков на них не было, но девочка не спешила их открывать и продолжила осматриваться. У стены по левую руку от нее стоял увесистый резной письменный стол, заваленный бумагами, странного вида свитками, книгами, пожелтевшими газетами. У стола стоял стул, который вполне можно было назвать троном, будь он чуточку побольше. Его изголовье украшали две маленькие гаргульи. Над столом висела карта, истыканная цветными иголками, подписи на ней были на неизвестном Софии языке. На той же стене, что и карта, висело несколько портретов в толстых резных багетных рамах. На них были изображены мужчины, каждый обязательно был с оружием в руках.

Софии попалось на глаза решетчатое окно, но она не могла вспомнить, чтобы с улицы в этой части здания было такое. Неуверенность в этом заставила ее отвлечься, и она не заметила, как за ее спиной из легкой дымки соткалась фигура женщины. Сначала только очертания тела, худощавого и жилистого, затем очертания лица с впалыми глазами и ярко выраженными рогами на лбу и, наконец, из тумана раскинулись два перепончатых крыла. Существо взвыло. Оно стояло так близко к Софии и кричало так громко, что она подумала о последнем миге своей жизни. Ей показалось, что этот миг настал. Парализованная страхом, она не могла пошевелиться. Крик понемногу стихал, и появилась возможность повернуть голову, но София не спешила. Она была ещё жива и предпочла придерживаться тактике неподвижности до тех пор, пока паралич ее не отпустит. Такой момент настал очень скоро, и, поставив на кон все, отважная девочка решила совершить маневр и юркнуть к двери. Она рванулась влево, одним шагом оказалась за спиной монстра, вторым – оттолкнулась, чтобы прыгнуть в сторону двери, но ногу повело, и София всей своей небольшой массой рухнула навзничь.

И тут глаза ее открылись. Она увидела привычный потолок в побелке и люстру. Сердце ее колотилось бешено, руки вспотели, прядь черных волос прилипла ко лбу. Вдруг она услышала голос брата – он говорил с кем-то.

– Они уснули. Выдвигаемся. Только тихо, все идут за мной нога в ногу, я знаю каждую скрипучую доску в этом доме наизусть.

София поняла, что спала все это время, а то, что ей привиделось, было, вероятно, смесью всех переживаний последних дней: страшилки брата, странного разговора отца с незнакомцем, падения с самоката, а чудище она сравнила с учительницей по русскому языку. Объяснив все себе самой, она успокоилась и на удобном диване перевернулась со спины на бок. Комната была пуста – все пошли проверять легенду о странной комнате. Тут на Софию накатило странное чувство: «А вдруг ей не почудилось?» Проверить это можно было, только спустившись вниз к остальным. Нахлынула паника. Она не хотела знать правду, особенно если правда могла оказаться такой пугающей, такой, как во сне. Любопытство и страх вступили в неравную схватку, в которой первое чувство одержало верх над вторым, и девочка, захватив с полки первую попавшуюся книгу (так сделать подсказывала ей интуиция), засеменила по лестнице вниз. В темноте пугало все, от страха София промахивалась и наступала на скрипучие доски, от этого пугаясь еще больше. Но вскоре звуки знакомых голосов приблизились, и ей стало поспокойнее.

– Попробуй снизу!

– Сильнее дави!

– Да не шумите вы так! Разбудите, – это Глеб. Кому принадлежали другие голоса – София не могла точно сказать.

– Давай, принеси молоток!

– Ты сдурел? – Снова голос Глеба.

– А чё?

– Да ничё! – Тшшшшшш! Идёт кто-то, – голоса затихли.

– Это я, – поспешила оповестить ребят София. Ну как тут у вас?

– Плохо, – Глеб выдохнул. – Чем-то залеплен замок, не можем расковырять. Похоже, что не глина.

– Понятно, – протянула София как можно спокойнее, хотя внутри у нее бушевала буря.

Были догадки, и от них сердце едва не выпрыгивало наружу. Было страшно и любопытно одновременно. – Попробуйте ударить разок. Не получится – сразу разбежимся по комнатам.

– Ладно, но только разок. Я за молотком, – Глеб вернулся быстро. – Давайте без дурости. Один удар и бежим наверх. Все усекли? – раздалось угуканье. – Ударю я сам. Разойдитесь!

Никто не заметил, как София потихоньку зашла за спину Глебу и встала слева от него чуть поодаль, очень близко к коридорному шкафу – так ее стало почти не видно. Прогремел удар, результата он не принес. Отвертка отскочила, упала на пол с грохотом, дети бросились бежать прямо по коридору и вверх по лестнице. А внизу, тайком ото всех, осталась София. Она открыла книгу на первой попавшейся странице, одной рукой натянула ее, а указательным пальцем второй резко провела по ней. Потекла кровь. Палец с ранкой она поднесла к замочной скважине и прикоснулась к «неглине», затем поскребла ногтем, совершенно без усилия, и из замка тонкой струйкой потек песок. Отверстие для ключа было свободным. В него даже можно было заглянуть при желании. Вот только теперь София испугалась настолько, что и не помнила, как пробежала весь коридор, лестницу и оказалась в своей комнате под одеялом. Всю ночь она шарахалась от любого звука и тряслась от страха. Ей казалось, что страшная сущность вылезла из комнаты и рыщет по дому в поисках. А ещё ей было страшно оттого, что завтра отец поймет, что произошло, и будет ругать. Наконец, когда из-за леса показались первые лучи солнца и запели соседские петухи, София заснула и проспала до обеда. Ей снилось море.