Константин Толстов - Один миг вечности, или Экзистенциальная повесть о человеке

У него было много всякой всячины, собранные за долгие годы скитаний по разрушенному человеческому миру, он нашел и собрал целую пригоршню в своей сумке.

Помимо наладонника, там были нож, набор пузырьков с сильнодействующими средствами различного назначения, бинокль, маленькая бутыль со спиртом, небольшая коробочка с таблетками, каменная фигурка женщины, и еще пара мелочей, которые также зарекомендовали себя, как полезные и незаменимые.

Также у него были наручные часы из прочного серебристого металла, амулет в виде египетского креста, который он носил на шее, и стальной меч в ножнах на поясе.

Этакий рыцарь заката человечества.

Он бросил взгляд на север – оттуда размеренно шагал мужчина. Он мгновенно распознал его: черная грубая меховая куртка, темные брюки невнятного болотного цвета, какие-то перебинтованные сапоги с торчащими тут и там клочьями меха. Мужчина был высокий, подтянутый, но имел вид старца, хотя на самом деле ему едва исполнилось тридцать пять. Лицо его было грубым, застывшим, нижнюю половину скрывала густая черная с сединой борода.

Его стальные глаза смотрели прямо, этот взгляд сразу давал понять, что с его обладателем можно говорить о серьезных вещах, в нем была сила. А винтовка, которую он сжимал в большой руке, не давала повода в этом усомниться.

Пока мужчина приближался, он смотрел в небо, прорываемое потоками солнечного света.

Да, вот он идет, этот представитель нового человечества. Ученые времени расцвета цивилизации часто любили сравнивать эволюцию общества либо со спиралью, когда развитие идет виток за витком, но каждый раз проходит через одни и те же похожие состояния, либо с башней, которая все росла и росла по мере того, как человечество получало все новые знания, новые технологии и возможности.

Пока, наконец, не рухнула, задавив человечество и рассыпав его на миллион крошечных острых осколков.

Он, конечно, сразу узнал мужчину, что подходил к нему. Это был Бернос, лидер общины, что жила в руинах города.

Все-таки ему не хотелось признавать, что мир так изменился и потускнел, что люди вернулись в какое-то подобие средневековья. Конечно, они стали не племенем в каменной пещере с дубиной, а скорее общиной в полуразрушенных домах прошлого с обломками высокотехнологичных предметов, которые они нашли на руинах.

И если Бернос был их лидером, то человек, к которому он шел, был их духовным наставником, пастырем в это темное время и сторонним наблюдателем.

Он часто беседовал с людьми сообщества, особенно с Берносом, правда, обычно он говорил мало, и только в редкие дни кому-либо доводилось услышать рассказ о былых днях.

А уж о том, кто он был и откуда пришел – никто не знал и подавно. Потому как пришел он в этот город по человеческим меркам довольно давно, хотя и не находился в нем постоянно.

А он помнил, каким ребенком был Бернос. Мальчик рос смелым, храбрым, при этом проявлял отличные умственные способности, был справедлив и честен.

Бернос напоминал ему былины о витязях древних времен – таких сильных, верных и справедливых, одновременно суровых и способных на милосердие.

И однажды его отец стал слишком стар, чтобы быть лидером. Жизнь утомила его. И тогда его место занял Бернос.

Годы не щадили никого. Почти никого.

–Доброго дня тебе, мудрец!

Бернос обратился к нему и слегка поклонился.

Он повернулся к Берносу и кивнул в ответ.

–Мы помним, мудрец, что сегодня великий день. Сегодня сто четвертая годовщина того дня, когда ты пришел в наш город. И с тех пор ты всегда поддерживал нас словом и делом и ничего не требовал взамен. За это мы тебе будем всегда благодарны. И сегодня мы снова хотели преподнести тебе дар, хотя помним, что ты не принимаешь от нас даров.

Бернос смотрел прямо в глаза.

–Мы почли бы за честь, если бы ты сегодня пришел к нам и рассказал что-нибудь о прошлых временах, когда люди правили планетой.

–Бернос, друг мой. Люди никогда не правили этой планетой.

Он мягко улыбнулся.

–Да, действительно, сегодня и правда сто четвертая годовщина. Именно столько прошло с тех пор, как я пришел сюда.

Однако, я могу сказать и больше. Сегодня мой день рождения. Да, именно день рождения, много лет назад я был рожден и с тех пор каждый отмечаю эту дату, проводя время необычным образом.

Бернос изумленно смотрел на него, выпучив глаза. Его шокировала неожиданная откровенность, и более того – новость о том, что их мудрец – простой человек из плоти и крови.

Надо сказать, что многие жители считали его наполовину богом, духом или еще какой-нибудь сверхъестественной силой.

–Но… Но не будешь ли ты еще откровенней со мной, мудрец, и не скажешь ли, сколько тебе в точности лет?

Он перевел взгляд на одну особенно большую дыру в черных тучах.

Была весна 2999-го года. Планета неспешно летела сквозь бесконечное пространство и несла его на себе в вечность.

Его имя было Джехути. Это имя он не получал при рождении, оно было выбрано им позднее.

Он жил и рос, учился. Пока не пришли люди, которые хотели его уничтожить, а помешали им другие люди, которые стремились защитить его.

И Джехути жил, а другие вокруг него умирали.

Время щадило его, Джехути знал, что благословлен долголетием.

Однако, спустя еще несколько лет он понял, что не просто прожил долгую жизнь – никогда еще не было подобного, чтобы человек прожил сотни лет и остался молод.

Правда, живя так долго, трудно ничему не научиться. А он был умен и в свою юность часто сетовал на то, что видел и понимал слишком много.

Как же он ошибался! Через триста лет он просто заходился иной раз от смеха, вспоминая себя в молодости.

Говорят, что некоторые старики к восьмидесяти годам набирают достаточно жизненного опыта, чтобы он перешел в мудрость.

А что бы вы сказали об опыте столетий?

Порой он думал о людях, измученных многолетней болезнью или старостью, желающих найти свой покой. Даже им было бы трудно понять ту усталость, что нес Джехути.

Он улыбнулся и снова перевел взгляд на Берноса. Затем тихо проговорил:

–Друг мой, прежде чем я отвечу тебе, я хочу кое-что показать. Взгляни туда.

Он указал рукой на западный край неба над холмами, где сквозь дырявую мешанину туч проглядывало великое светило.

–Что ты видишь?

Мужчина был нетерпелив, молод и горяч. Он сам был словно винтовка, что сжимала его рука.

–Я вижу голую землю, проклятые тучи и крошечный край солнца. А что видишь ты, мудрец?

–Если я скажу тебе – ты не поймешь, потому что я прожил куда дольше тебя. Но я могу сказать, чего ты не видишь. Ты не видишь надежды, что дарит это солнце.

Запомни, друг мой. Чтобы наслаждаться целым, иногда достаточно видеть лишь часть.