Чингиз Цыбиков - Хроники Земли Простой

Вдумчивый читатель уже, наверное, догадался, что особой популярностью принц пользовался среди представительниц прекрасного пола. Среди девушек Земли Простой это превратилось во что-то вроде религии со всеми внешними атрибутами – иконами, сотворением кумира и молитвами. Эпидерсия эта, то затухая, то разгораясь, длилась вот уже целый век, и жертвою её пало немало достойных представительниц прекрасного пола. Единственное, что утешает – недуг этот, видимо, в те времена носил возрастной характер, поскольку после вступления в брак большинство адепток Штарка как-то незаметно и довольно безболезненно приобретали иные жизненные ориентиры. На беду же Хромой Сома, Аманда и Белинда пребывали в самой тяжкой стадии – когда светлый образ принца Штарка застил всех мужчин Земли Простой. Именно поэтому маг второй руки их ни капельки не понимал.

– Он жив, – голосом тяжко оскорблённой верующей сказала Аманда.

– Штарк – это наше всё, – подтвердила Белинда холодно и увесисто.

– Э-э-э… – сказал маг и перевёл взгляд на Зелькава Беньяминаса. Тот в ответ вытаращил слегка глаза и пожал плечами. Похоже, происходящее его забавляло.

– Он всегда возвращается на землю в образе прекрасного юноши, – повысила голос на полтона Аманда.

– Потому что при первой своей жизни… – тоже добавила накала Белинда, – он остался свободным и подарил надежду всем и каждой девушке мира!

– Ах, возвращается, – с облегчением сказал маг. Первая и очевидная мысль о том, что обе девушки безумны, порядком его напугала, и посему теперь, когда эта мысль оказалась неверной, Сом приобрёл настрой великодушный и даже был готов идти на уступки.

– Ну что ж… тогда, конечно, это вполне может быть Штарк.

– Дядюшка! – тоном, исключающим возражения, заявила Аманда, – мы едем в Бленд!

Улыбка сползла с лица Беньяминаса.

– Кто это мы? – спросил он ошарашено.

Аманда приподняла изумлённо бровь.

– Я и Аманда! – поддержала свою сводную сестру Белинда.

– Гм… – сказал Беньяминас и посмотрел на Хромой Сома. Было видно, что маг третьей руки испытывает сильное затруднение. Старый товарищ не подвёл.

– Вряд ли юным девушкам стоит пускаться одним в столь дальнюю дорогу, – солидно сказал Хромой Сом.

– Мы найдем себе провожатого, – сказала Белинда и отчего-то посмотрела на Микки с’Пелейна. Все присутствующие механистически перевели свой взгляд на ученика лекаря.

– Гм… – сказал Беньяминас во второй раз. Теперь казалось, что затруднения, испытываемые им, выросли до размеров почти неприличных.

На такой оборот юный c’Пелейн продемонстрировал реакцию для человека свободного вполне естественную.

– Не, – сказал Микки. – Какой ещё Бленд… Чего я там не видел.

– Вы считаете, это может быть опасно? – спросила Аманда так простодушно, что это уже отдавало неким коварством. Микки оскорбился. Похоже, упоминание об опасности пробудило и натянуло в его душе некие струны.

– Я могу дать своих боевых свиней, – сказал Беньяминас, неверно истолковав причину Миккиного возбуждения.

– Им скорее понадобится телохранитель сопровождения, – сказал Хромой Сом, с некоторым сомнением разглядывая с’Пелейна.

– А что такого? – спросил вроде как сам у себя Беньяминас. – Пусть прогуляются!

Похоже, перспектива избавиться разом от свиней и племянниц хотя бы на время его изрядно воодушевила.

– Ладно, – сказал Микки. – Мне, в общем-то, всё равно. Подумаешь… в Бленд, так в Бленд.

Слова юного с’Пелейна извиняет лишь его молодость. Человек зрелый же должен понимать, что так говорить, а уж тем более вести себя так не совсем правильно. Сегодня ты говоришь, что тебе всё равно, а послезавтра враг ликует на развалинах твоего дома. С другой стороны, если всем будет не всё равно, жизнь может приобрести излишне деятельный характер. Гм… составители хроник, право слово, затрудняются сделать выбор, так что подумаем об этом на досуге, а пока вернёмся к нашим героям.

Разговор перетёк в деловую плоскость. Было решено, избегая встреч с гномами, вечером пройтись по кабачкам. В них за плату можно было найти какого-нибудь профессионального вояку, который проводил бы девушек до Бленда. Хромой Сом объявил так же, что через месяц Микки должен прибыть в Билгейтц. Это была его собственная инициатива. Ему казалось, что в этом и в самом деле есть какая-то необходимость, хотя на самом деле он просто хотел показать его одному знакомому, увлекающемуся геральдикой и разъяснить наконец-то ту татуировку под Миккиным соском. Знакомый к тому же входил в Обжаловательный совет, в который надо было подавать апелляцию в случае, если решение Совета Пятнадцати тебя не устраивало, и после некоторых процедур Совет Пятнадцати мог ещё раз рассмотреть твоё дело и… Ну вы помните про соискание? Хромой Сом стелил соломку, и никто не вправе его за это осуждать. Впрочем, мы отвлеклись.

Девушки тут же заявили, что всё складывается удачно, поскольку им тоже надо будет съездить в Билгейтц до начала учебного года (учились они, разумеется, в Ортаске). То, что учебный год должен был начаться лишь через четыре месяца, отчего-то никого не смутило. С’Пелейн снова пошёл на поводу у прекрасного пола. Возможно, на это решение повлияли ножки Белинды, белою кожей мелькавшие из-под довольно смелого платья, открывавшего почти всю нижнюю половину голени (!), но нам не хотелось бы думать о нашем герое так. Было похоже, что, по большому счёту, ему и в самом деле было всё равно куда идти.

А пока что решили пообедать, и немного отдохнув, двинуться по кабачкам.

– Самое главное, не привлекать чьёго-либо внимания, – шатким голосом инструктировал молодежь Беньяминас, шагая по улице неправдоподобно твёрдыми шагами. – Не вздумайте пить крепкие вина! Но! на всякий случай пропускайте в кабачке стаканчик-другой пива, поскольку человек, не вкушающий хмельного в кабачке, вызывает всеобщее подозрение. Вас могут принять за не того, и того… намылить вам шею.

– Йых! – отвечала молодежь немного невпопад. Было два часа ночи, шел четвёртый час героического похода по кабачкам, и эту лекцию молодые люди слышали уже в пятый раз. Правила маскировки, тем не менее, все выполняли неукоснительно в каждом кабачке, и теперь шикарными зигзагами вся компания, булькая от выпитого, двигалась по центральной улице к следующей пивнушке. Время от времени кто-нибудь пытался запеть. На такого хором в полный голос орали, что, дескать, неча привлекать чьё-нибудь внимание, тут дела серьёзные, кто не умеет хранить тайны, пусть сидит дома и всё такое. В конце концов, за ними увязалась довольно приличная толпа обывателей, привлеченных этими криками. Они шли следом уже около часа, делая вид, что им просто по пути и тихо рассуждая на тему, какого рода может быть тайна. Самые оптимистичные считали, что речь идёт о золоте, и предрекали скорое начало золотой лихорадки в Северном Ортаске. Хромой Сом, единственный, кто ещё помнил о цели похода, злобно косился на окружающих, соблюдая причудливую очерёдность. Белинда и Микки шли, обнявшись, и болтали о всякой чепухе, немного позади плелась и при этом деликатно икала Аманда, заботливо поддерживаемая под локоток дядюшкой. Даже боевые свиньи, нахватавшиеся по кабачкам объедков, вели себя уже не так бодро, как обычно, а цель похода была всё так же далека, как и вначале. Ни в одном заведении им не попадалась подходящая кандидатура. Либо воин был слишком стар, либо слишком молод, либо уже завербован на западную границу Вентаны, либо вообще оказывался не воином.