Виталий Пищенко - Замок ужаса

— Следствие завершено, — сообщил я. — Нет сомнения, что убийство совершил Вильям Ройский. Помимо косвенных улик есть и прямые. В шкафу Ройского обнаружена рубашка со следами крови убитого. Очевидно, убийца испачкал ее, когда искал что-то под кроватью Гюстава. Предположительно — перстень, закатившийся в угол. На нижнем сгибе ладони правой руки Ройского обнаружена незначительная гематома. По мнению патологоанатомов, она получена в результате сильного удара — Ройский ушиб руку об оболочку железной перчатки. Целью убийства, бесспорно, было похищение перстня. В бумагах Ройского нами обнаружен любопытный документ.

Шеф вынул из папки несколько листков бумаги и протянул присутствующим.

— Вот его копия, — пояснил он, — продолжай, Николай.

— Это запись ориентировочно конца шестнадцатого — начала семнадцатого века, — пояснил я, — хотя эксперты считают, что это лишь список с документа, относящегося к гораздо более раннему периоду. Письмо некоего Генриха фон Ройского своему наследнику. Вот что здесь говорится: «Не стану объяснять тебе, сын мой, каким путем проник я в эту тайну. Источник — самый достоверный. Знай же: перстень, коим владеют нечестивые наследники Гуго Однорукого, таит в себе секрет неземной власти. Тысячи тысяч сильных мира сего с помощью перстня станут покорными вассалами его властелина. Верю, что знание этой тайны позволит роду нашему подняться из запустения и возвыситься до пределов, очерченных ему Создателем нашим. Будь решителен, сын мой, не отступай ни перед чем, ибо таким должен быть обладатель сего сокровища. Но заклинаю тебя, не рискуй понапрасну, ибо ни один человек на целой Земле не знает этой тайны, кроме тебя, не посвящены в нее и клятвоотступники, оскверняющие сегодня перстень своими руками. Помни — это последний шанс нашего рода и ниспослан он свыше». Почему сын не выполнил завещание отца, мы, наверное, никогда не узнаем. Но есть косвенные сведения, что за перстнем охотились многие поколения Ройских. Начальником фашистского отряда, занимающего замок в 1941 году, например, был унтершарфюрер Герман Ройски. Похоже, идея завладеть перстнем стала для этого рода наследственной манией. И когда Вильям Ройский увидел вожделенное сокровище совсем рядом, он не выдержал. Установлено, что Ройский вернулся в замок буквально накануне свадьбы. До этого он отсутствовал почти полгода — работал в архивах Мюнхена и Вроцлава. По сути, он был больным человеком, и по мнению врачей, в момент убийства находился в невменяемом состоянии. Вот, собственно, и все.

— От чего умер Ройский? — спросил Савенко.

— Сердечный приступ. Есть версия, что его смерть — результат страшного разочарования: ведь перстень, наконец попавший в его руки, оказался обычным украшением. Да и осознание содеянного им не могло не сказаться на состоянии Ройского. Он был достаточно стар, а напряжение тех дней потрясло нервную систему людей куда моложе и выносливее Ройского.

— Такова официальная версия, — заговорил Савенко, видя, что я окончил. — Вполне логичная и убедительная, если бы не одно но…

Терри извлек из под стола огромный старомодный портфель, достал из него миникомп, пощелкал клавишами… На столе возникла миниатюрная голографическая модель хорошо знакомого мне замка.

— Шестнадцатого июня сего года в двадцать один час сорок шесть минут восемнадцать секунд по среднеевропейскому времени, — объявил Савенко, — грузовой флаер, находящийся в тридцати километрах от замка, неожиданно потерял управление. Аппаратура вывела флаер из пике, все закончилось благополучно. Пилот пояснил, что внезапно почувствовал беспричинный ужас, а затем потерял сознание. Медицинские датчики рассказ пилота подтверждают. Зафиксируем этот факт.

Как завороженные проследили мы за тем, как над столом возникло микроизображение флаера.

— В то же время, — снова заговорил Савенко, — заметьте, совпадающее до миллисекунды, экипаж орбитальной обсерватории «Ариэль-4», находящейся в перигее на расстоянии почти полутора тысяч километров от Земли, почувствовал сильное волнение, беспокойство, имелись нервные срывы. Многие сотрудники обсерватории были вынуждены обратиться к врачу, который, несмотря на все старания, причин для такого феномена не обнаружил. Это факт номер два.

Сверкающая линия соединила место нахождения «Ариэля-4» и изображение флаера, уперлась в пристройку к замку…

— Где окно вашей комнаты, Андрей Васильевич? — поинтересовался Савенко, — Это? Отлично. Все три точки, как видите лежат на одной прямой. Если же мы продолжим линию дальше, она упрется в землю в том самом складе, где не то от угрызений совести, не то из-за разочарования отдал богу душу Вильям Ройский. Вот такова картина, друзья мои. Физики давно знают о возможности генерирования волн, способных вызвать у человека, да и вообще у живых существ состояние ужаса. Замок обследовали, и заверяю вас, очень тщательно, ни один камень не был пропущен, но генератора не обнаружили. Да и скорость распространения… Возникает ощущение, что из этого сарая, — Савенко ткнул пальцем в сторону макета, — узким лучом вырвалось нечто, затем — почти мгновенно, во всяком случае, гораздо быстрее скорости света, пронзило флаер, расширяющимся конусом накрыло «Ариэль-4» и кануло в мировое пространство. Сегодня мы знаем, что быстрее скорости света распространяется, например, гравитация. Но гравитационные генераторы человечеству неизвестны. Что вырвалось из сарая? Не думаю, чтобы это была грешная душа Вильяма Ройского. Нет, неведомое что-то явно хранилось в перстне, в мизерном углублении камня. И результат его освобождения не может не настораживать.

Я почти с суеверным волнением посмотрел на мирно покоившийся на столе перстень. Камень по-прежнему был повернут, темнело крошечное углубление в его грани. Невероятно, фантастика какая-то…

— Теперь вы понимаете, как важно для нас узнать как можно больше об этой безделушке, — снова заговорил Терри, — если эти, назовем их волны ужаса, создал человек, то когда и где? И почему об этом открытии ничего не известно? Нам нужна твердая гарантия, что это изобретение не станет новым оружием, может быть, самым страшным из всех известных.

— Мы проверили версию тысяча девятьсот сороковых годов, — заговорил Патлай, — в те времена, как вы знаете, родилось немало оружия. Рейды хронодесантников показали, что шкатулка с перстнем оставалась в тайнике с апреля 1940 по наши дни. Никто к ней не прикасался. Уверенность стопроцентная.

— Ну что ж, — вздохнул Савенко, — придется восстанавливать биографию этого перстенька. Вы что скажете, Вильям Оттович? Профессор Джибрин, — представил он нам незнакомого мне старика, — крупнейший специалист в своей области.