Джеффри Лорд - Ричард Блейд, агент Её Величества

Когда повелитель находился в подпитии, он нередко забывал о том, что первый кусок должен достаться шуту. Но сейчас Всемогущий почему-то заколебался. Он опустил золотистый плод и хитро глянул на маленького человечка

— А ну, кусай первым, болван! Тебе платят, чтобы ты пробовал мою еду… Так пробуй ее!

Вдруг половинка дыни в руке Морфо запищала тонким голоском.

— Съешь меня, дурак! Тогда великий Кхад сможет съесть моего брата! — дыня звонко расхохоталась. Ты же сам разрезал меня на глазах у всех. Хватит ломаться, ешь меня скорей!

Гном наклонил голову и отправил в рот здоровенный кусок. Кхад покатился со смеху, и все остальные тут же присоединились к веселью. Всемогущий вонзил зубы в свою половину, откусил и, чавкая, принялся жевать. Прозрачный сок, стекая по подбородку, капал на роскошное одеяние.

Блейд глубоко вздохнул и вытер выступивший на лбу пот. Если Морфо сработал правильно, то ждать осталось совсем недолго.

Садда ласково погладила его по колену.

— Что с тобой, Блейд? Ты выглядишь взволнованным.

Кхад, снова запустил зубы в сочную мякоть, поднялся и взмахнул рукой.

— А теперь, — провозгласил он, швырнув кожуру на пол, — у меня есть для вас еще одна приятная новость. Я, ваш повелитель, тоже женюсь! Наконец-то я нашел ее — луну среди тусклых звезд, что на старости лет тронула мое сердце! — Кхад резко ударил в ладони. — Введите сюда невесту великого Кхада, повелителя мира!

Толпа изумленно ахнула. Кхад широко улыбнулся, довольный тем, что в очередной раз ему удалось повергнуть всех в изумление. Он поднял кувшин с броссом и надолго приник к нему. Пока Всемогущий пил, его здоровый глаз, выглядывая из-за края сосуда, буравил собравшихся в шатре вельмож и военачальников.

Садда, как показалось Блейду, восприняла новость спокойно, лишь тень раздражения промелькнула на её лице и тут же исчезла. Взгляд принцессы упал на чернокожих евнухов и вернулся обратно к разведчику. Чуть шевельнув губами, она произнесла:

— Приготовься, уже скоро.

Евнухи, медленно шагая по проходу, подталкивали перед собой тоненькую, одетую в богатое платье, девочку. Её темные локоны густыми волнами спадали на беззащитные, узенькие плечи. Она была по-настоящему прекрасна, и сердце Блейда на мгновение перестало биться.

Девочка споткнулась и чуть было не упала, но один из чернокожих вовремя подхватил се. Она слепо зашарила руками по сторонам, и в наступившей гробовой тишине слабым эхом прозвучал её голос:

— Отец, где ты? Мне здесь не нравится. И… и я боюсь!

Перед троном стояла Нанти.

Сжав в кулаке нож, гном с криком ярости бросился к Садде.

Блейд, словно пригвожденный к своему креслу, только беспомощно наблюдал за разыгрывающейся перед ним сценой. Садда, полуобернувшись, расширенными от удивления и ужаса глазами смотрела, как тонкое лезвие входит ей точно под левую грудь. Потом она пронзительно завизжала, словно отказываясь поверить, что это стальное острие почти по рукоять вонзилось в её драгоценную золотистую плоть. Затем принцесса бессильно сползла на ковер перед своим креслом; из горла её фонтаном брызнула кровь.

В следующий миг, когда находившиеся в глубоком шоке гости еще не опомнились, рядом с сестрой повалился Кхад. Страшные судороги сотрясали его тело, но к падучей болезни они уже не имели никакого отношения.

Только сейчас к Блейду вернулась способность двигаться. Два евнуха рванулись к Морфо, и разведчик, вскочив, запустил в них креслом; черные великаны рухнули перед помостом и больше не шевелились. Выхватив из ножен меч, Блейд закричал:

— Морфо! Быстро ко мне за спину!

Растум извлек из-под покрывала длинный обоюдоострый кинжал и заревел:

— Ко мне, монги! Ко мне!

В ту же секунду шатер превратился в поле боя. Воеводы Кхада попытались пробиться к тронному возвышению и были мгновенно перерезаны. Двое телохранителей попробовали достать карлика, укрывшегося за широкой спиной Блейда, Свистнул огромный меч, и их головы покатились на пол.

Проверив, что Морфо остался цел и невредим, Блейд спокойно сунул меч за пояс. Растум был отличным стратегом, и сражение уже подходило к концу. Только у входа, через который пробивались люди Кхада, возникла ожесточенная свалка. Там успешно действовал Бейбер; раздобыв где-то меч, он разъезжал под ногами сражавшихся, подрезая врагам сухожилия.

Через три минуты вход был очищен. Самым ретивым смутьянам удалось прорезать дырки в стенах шатра и скрыться; Растум послал вдогонку своих солдат.

Воеводу, смертельно бледного, но улыбающегося, посадили на тронное кресло. Растум по-приятельски махнул Блейду рукой:

— Видишь, я слишком слаб, чтобы передвигаться самостоятельно. Так что нового Сотрясателя Вселенной приходится нести на трон. Не слишком хорошее начало.

— Ну, какое ни есть, однако — начало, — возразил Блейд. — Что будем делать дальше, воевода? Или мне лучше называть тебя повелителем?

На секунду их взгляды скрестились, но Растум быстро отвел глаза.

— Ты будешь называть меня так, как прежде, сейчас не время для подобной чепухи. Ты и Морфо останетесь со мной. Нам нужно многое обсудить.

Да, сегодня для сотен знатных монгов выдалась кровавая ночь! Растум превосходно организовал слежку за своими противниками; они лишились голов прежде, чем успели что-либо сообразить. С простыми воинами проблем не возникло; под рукой удачливого полководца они были готовы идти на край света — за богатством, пленниками, рабами и славой! Вскоре тысячные толпы окружили черный шатер, чтобы приветствовать своего нового правителя.

Всех оставшихся в живых сотников Кхада схватили и провели перед Растумом. Воевода предлагал им на выбор две альтернативы — либо принести ему присягу, либо расстаться с головой, причем палач ожидал свои жертвы тут же, в соседней палатке. Как правило, эти мелкие военачальники предпочитали сохранить голову на плечах; большинство соглашалось дать клятву верности.

К восходу солнца с делами было закончено, и Растум, укрывшись старым плащом, мгновенно заснул на своих носилках.

Тела Кхада и его сестры убрали, и Блейд добился от Растума обещания, что Садду похоронят по обычаям монгов. Слишком долгое время он разделял с женщиной если не любовь, то постель; он не мог допустить, чтобы труп её бросили обезьянам.

Карлик почти всю ночь просидел в углу шатра, успокаивая и убаюкивая дочку. Наконец, она выплакалась и заснула, сжимая в руках маленькую ладонь Морфо.

Блейд, устроившись рядом, посмотрел на спящую девочку и улыбнулся.

— Думаю, теперь все будет в полном порядке, — успокоил он шута. — Вряд ли твоя Нанти сообразила, что с ней собирались сделать… Пройдет время, и в её памяти мало что останется от всех этих волнений. К тому же, Растум взял её под свою защиту.