Джеффри Лорд - Ричард Блейд, пэр Айдена

Открыться самому? Получить доступ к мощнейшей технологии — в условиях благожелательного сотрудничества, что само по себе невероятно? Хейдж пришлет телепортатор, и на Землю хлынут сокровища ратонского клада… Источники энергии, долговечные аккумуляторы, двигатели, прочнейшие материалы, новые методы использования сырья, трансмутация элементов, фантастические способы связи… Мечта Лейтона!

Блейд горько усмехнулся. Можно представить, что его соотечественники сотворят со всеми этими достижениями мирной тысячелетней цивилизации! Для начала Англия покорит весь мир — если не одна, так в компании со Штатами, — а потом морская пехота и зеленые береты заявятся в Ратон. С лучевым оружием, силовыми экранами и бронированными флаерами! Это будет куда похлеще айденских ветеранов и ксамитской фаланги… Вряд ли ратонцы успеют улететь к звездам. А успеют, так их и там найдут.

Но они же и сами не идиоты! Если лже-Эльс откроет свою истинную сущность, то можно предвидеть первый вопрос к нему, к представителю развитой культуры, сумевшей преодолеть барьер времени. А как там у вас… Если сказать правду, любопытство и доброжелательность быстро перейдут в ужас; значит, придется сочинять? Но Ричард Блейд чувствовал, что даже пробудившаяся в нем тяга к писанию хроник тут не поможет. Не мог же он в самом деле создать псевдоисторию мудрой и миролюбивой земной цивилизации плюс собственное приглаженное жизнеописание! Да тот же Клевас поймает его на первом противоречии!

Нет, Ричарду Блейду надо сидеть тихо и благодарить Семь Священных Ветров Хайры, что никто из сотрудников Хорады не лицезрел прежде Арраха Эльса бар Ригона… такого, каким тот был с год назад. Сейчас бы их сильно удивило его преображение!

Только Лидор, его златовласая возлюбленная, знала, что он — не Рахи. Она думала, что светлый Айден послал ей вместо сгинувшего бесследно брата дальнего родича из Хайры… И только Найла почти догадалась, что ее спутник — не Аррах бар Ригон, и не Эльс-хайрит, а странное существо, пришелец из иных миров… Но Найлы уже не было в живых, и Блейд не собирался менять свою милую Лидор на какую-нибудь прелестную, но слишком проницательную южанку. Даже на Састи.

Он посадил флаер прямо у крыльца жилища синеглазого координатора. Ее обитель представляла собой трехэтажную деревянную пагоду, каждый следующий ярус которой был меньше предыдущего. Второй и третий этажи обрамляли балконы, скрытые вьющейся растительностью; зелень плотно оплетала башню, не давая возможности полюбоваться резными фризами, колоннами и бордюрами вокруг широких окон. Казалось, Састи жила в стволе циклопического дерева, перевитого лианами и лишенного кроны. Выглядело это необычно, но красиво.

Сам Блейд выбрал гораздо менее экстравагантное жилище. В Хораде ему предложили десятка два пустующих домов и домиков, и он осмотрел их все — исключительно из любопытства. Разнообразие стилей, материалов, украшений и отделки было поразительным; ему не встретилось двух похожих зданий.

Одни обитатели Ратона предпочитали современные коттеджи, похожие на огромные сплющенные разноцветные пузыри, на шары, цилиндры, конуса или диски. Обычно внутреннее пространство такого дома делилось на два-три этажа, не разбитых на отдельные комнаты. В просторных светлых помещениях стояла хрупкая на вид, но весьма прочная мебель из полупрозрачного пластика, на первом ярусе присутствовал небольшой бассейн, иногда — с затейливым фонтаном, окна имели форму овала или круга. Стены домов-пузырей, толщиной в десятую дюйма, переливались всеми цветами радуги и оставили на ладони ощущение тепла; вероятно, пленка, из которой выдувались эти строения, служила аккумулятором солнечной энергии.

Пузыри радовали глаз, но Блейд предпочитал нечто более капитальное и традиционное. Дома из натурального камня и искусственных блоков нежных тонов, напоминавших формой кирпич, в принципе устраивали его, однако в каждом он находил свои недостатки. Мраморные были слишком красивы и вычурны, здания из гранита своей тяжеловесностью напоминали мрачноватые рыцарские замки в миниатюре либо готические постройки, и показались страннику великоватыми. Он не претендовал на жилище из пятнадцати или двадцати комнат — слишком много углов, из которых скалится в ухмылке одиночество.

Конечно, замок на окраине Тагры был куда больше этих каменных особняков, но родовое гнездо бар Ригонов наполняла жизнь. Слуги, повара, музыканты, ремесленники, конюхи, кони и хайритские тароты… Чос, ратник десятой алы, хитрец и весельчак… Учтивый и спокойный бар Занкор… Златовласка Лидор…

Осматривая один за другим дома, Блейд внезапно ощутил острую тоску по ней. Как бывало не раз, новая женщина вошла в его жизнь, заслонив предшественницу, однако ласки Найлы не вытравили память о пунцовых губах и золотых локонах Лидор. Кто знает, что случилось бы потом, если б маленькая ратонская колдунья осталась жива! Ведь они только начинали понастоящему узнавать друг друга… Возможно, Найла стала бы ему близкой, очень близкой. В конце концов, Блейд мог считать ее своей современницей — в широком смысле слова, — тогда как Лидор была женщиной средневековья.

Однако Найла погибла, и с ее смертью оборвалось то, что едва начало зарождаться. К Састи, например, он не питал таких нежных чувств. Он хотел ее, хотел больше, чем Фалту, Хассаль и Зурниму (две последние девушки пополнили список его побед на прошлой неделе), но он ее не любил.

Тогда, в первые дни в Хораде, Блейд выбрал скромный домик из соснового бруса на каменном фундаменте. Деревянные дома выглядели особо привлекательно, ибо в них прихотливая конструкция сочеталась с разнообразием древесных пород, богатой резьбой и каменной отделкой. Мебель в них была основательная, тоже деревянная и резная, нередко инкрустированная серебром и костью. Кое-где Блейд невольно раскрывал рот — такие бунгало и такая обстановка не снились даже нуворишам из Штатов, любителям пускать пыль в глаза! Его удивляло не богатство и простор предлагаемых на выбор чертогов; он повидал слишком много дворцов, замков и храмов, чтобы теряться при виде роскошного убранства. Нет, поразительным было другое — доступность всего этого! Он мог занять любой дом, мог снести его и выстроить новый, по собственному вкусу и разумению, никого при этом не ущемив и не обидев — кроме, быть может, архитектора, чей шедевр пошел бы на слом.

В конце концов, он выбрал, что хотел. Этот дом напоминал его коттедж в Дорсете — не столько внешним видом, сколько простотой и пленительной непритязательностью. В нем пахло сосновой смолой, стены и потолок были обшиты гладким светлым деревом без всяких следов лака, мебель не сверкала золотом и серебром, но казалась надежной и удобной. И тут был камин! Настоящий камин, с торчавшей над островерхой крышей трубой, сложенный из дикого камня. Это окончательно пленило странника.