Остин Гроссман - Скоро я стану неуязвим

— Ну, хватит. Поддай-ка, Блю. Этот тип нам ничего не скажет.

Не помню, что там дальше, да и без разницы. Стараюсь, чтобы голос не дрожал. Неизвестно, сколько еще выдержу.

— Карлик все приходил к ней и спрашивал: «Как меня зовут? Как меня зовут?».

Феном беспокойно переминается:

— Ладно, док. Хочешь поиграть с Феномом?

Клинки выскальзывают из укрытий на обоих предплечьях, каждый с полтора фута длиной. Он работает напоказ, устраивает представление для приятеля. Блютус бросает косой взгляд на смотровое окно, но там нет ничего опасного. Теперь уже скоро; я чувствую это всем своим измененным кровотоком.

— Тогда она просто спросила, как его зовут, а он говорит… — правильно рассказываю? Не помню.

Феном моментально оказывается подле меня, лицом к лицу, одна рука прижата к груди, лезвие у горла. Чувствую, передние ножки стула отрываются от пола. Готовлюсь погибнуть как истинный суперзлодей.

— Эта сволочь сражалась с моим отцом!

— Слушайте. Карлик отвечает… — Я просто хочу договорить.

— Джаред, он… — Блютус протягивает руку, но он слишком далеко. Феном вполоборота смотрит на приятеля. Стул кренится, и вдруг опрокидывается. Я вижу только потолок.

Ну почему так всегда? Я об этом позабыл. Как-то даже успокоился… Воспоминания о школе Петерсона смешались с событиями сегодняшнего дня. В комнате с кафельным полом все стоят и смеются надо мной, а я лицом в унитазе… Я медленно иду прочь, с пустым взглядом, не помня себя от унижения. Где-то там, во тьме позора, заключил я вечный союз с наукой, гением и злобой. Как же я все это позабыл?

— Румпельштильцхен!!! — ору я. Подтягиваю под себя ноги, вскидываюсь и изо всех сил пяткой бью в подбородок Фенома. Обычному человеку перелом шеи и челюсти гарантирован, но скелет Фенома почти целиком из металла. Он выдержит.

Перекатываюсь на бок, поднимаюсь на колени… Блютус таращится, раскрыв рот. Перехожу к самой опасной процедуре: Феном распростерт на полу, удачно вытянув руку, и я откидываюсь назад, с размаха ударяясь наручниками о титановый клинок нового поколения. Надавливаю всем весом, и через несколько секунд острие впивается в оковы. Металл подается, и вот я свободен!

Приподнимаюсь — рука все еще продета сквозь прутья стула — и обрушиваю всю конструкцию на лысую голову Блютуса. В клетушке для допросов раздается грохот, как от разорвавшейся бомбы. Еще удар — и стул разваливается на куски.

Как же я забыл? Жизнь подсовывает тебе лимоны? Выжми из них сок! Сделай невидимые чернила… ядовитую кислоту… плесни ее в глаза!

Феном опять на ногах; пошатывается, но цел. Руки вскинуты, клинки наружу. Любой способен срезать голову, как цветок одуванчика. Ныряю под клинки, впечатываюсь плечом в его солнечное сплетение. Мелькает мысль: успею ли? Надо же, сражаюсь с детьми старых врагов. Что у них новенького? Обхватываю его рукой за пояс и швыряю к стене.

Он молод, здоров, полон биотехнических модификаций, но, кажется, никогда не учился драться врукопашную. Я пригвоздил его! Шлем слетает с головы и с лязгом падает на пол. Белобрысый мальчишка, совсем сопляк. От него пахнет шампунем и одеколоном. Звенит сигнализация. Он пытается вырваться, но я держу крепко, ему не разорвать захват. Запыхавшись, он ругается, бьется… Если высвободит клинок — все кончено. Блютус корчится сзади, пытается встать на ноги.

Ныряю ему под руку, обездвиживаю, и, прижав головой к стене, не слишком-то аккуратно приканчиваю. Рука заживет. Охранники испуганно толпятся у смотрового окна. Не люблю зрителей, но сейчас внимание публики вполне уместно. Их не раз предупреждали. Может, они целый курс лекций прослушали о том, как охранять металюдей, но думать не думали, что им это пригодится. Прямо-таки вижу, как они прокручивают в голове: «Вот мы и влипли! Все пропало!» С глухим стуком запираются все уровни максимальной защиты, и стражники остаются со мной в западне.

Вижу свое отражение в полупрозрачном зеркале. Нос чуть кровит, но в целом могло быть и хуже. Вставляю клинок Фенома в дверной запор, нажимаю. Охранники бросаются врассыпную. Кое-кто встает в стойку, но в коридоре я справлюсь с тремя за раз, размахивая оковами как битой, волк среди овец. Иногда приятно поработать руками…

Мысленно разворачиваю чертежи тюрьмы — четко, ясно, в трех измерениях. Я запомнил их много лет назад, на случай, если окажусь внутри. Стены из шлакобетона усилены титановыми панелями, оборудованы датчиками тепла, движения и удара. Мне известны все особенности этой ловушки.

Но у меня есть преимущество. Тащу за собой Фенома и Блютуса, ухватив их за ноги — весьма понятное послание побледневшим охранникам на каждом пропускном пункте: «Хотите, чтобы герои погибли во время вашей смены?».

Через несколько минут чую свежий воздух. Выстрелом выбиваю армированное стекло, и вот я снаружи, под светом прожекторов и черным небом, герои брошены позади, а я несусь к забору. Стоит дикий холод; в меня вовсю палят снайперы с вышек. Один попадает мне между лопаток, но это ерунда. Всего лишь пули.

Я добегаю до стены, окружающей тюрьму, и здание содрогается от рева, заглушающего шум выстрелов, вертолетов, сигнализации, всего этого цирка. Благодарно вскидываю руки, слегка кланяюсь. Это мой двенадцатый побег из федеральной тюрьмы.

Стремительный рывок к внешней ограде, через дренажную канаву, и — вперед, в мерзлую темноту; дальше — долгая ночь, прятки-догонялки в полях Иллинойса. В голове выстраивается новая схема. Надо мной безмятежно сияет месяц.

С ближайшей базы ВВС поднимут истребители, но меня не поймать. Знаю — Сполох все еще в строю, и Лили, и все остальные, но я запасся приемчиками против них. Когда меня поймали в прошлый раз, я разрабатывал кое-что поинтереснее, взращивал его долгими тюремными днями, и сегодня это даст первый цвет.

Я замерз, но на свободе. Я — самый умный человек на свете, и на сей раз, клянусь, я им докажу!

Спустя три дня получаю письмо с адреса admin@champions.com. Медлю, не открываю — знаю, что там должно быть. Придумываю дюжину срочных дел, ведь вчерашние события — лишь мимолетная странность, я вернулась домой, все это уже не важно. Спираль, по которой я двигалась последние три года, закручена слишком сильно, ее так просто не остановишь.

Наконец, заставив себя открыть письмо, несколько секунд смотрю на текст, не в силах прочесть… Меня приняли. Временно, с испытательным сроком, условно — но приняли! Теперь у меня есть удостоверение — пропуск в Белый дом или на мыс Канаверал. Рассчитываете на вопли и пляски, всякое такое? Нет, почти минуту я неподвижно стою, закрыв глаза. Оказывается, мне не удалили слезные протоки…

Наливаю стакан воды, усаживаюсь читать письмо, внимательно, не торопясь. В нем расписана команда: все участники вчерашней встречи. Формальных позиций ни у кого нет, но сразу видно, как сложится группа. Дева — руководитель, заводила… хотя, если дойдет до дела, Лили по крайней мере так же сильна. Черный Волк — главный тактик, в бою устоит против любого. Эльфина — прирожденная воительница, всамделишное мифическое создание, отлично подготовленное к битвам и имеющее доступ к странным источникам силы. Мистер Мистик действует в собственных сферах, сверхъестественных и непостижимых; большинство его талантов следует принимать как данность. На мне — техническая сторона и наблюдение; к тому же, я привнесу в команду улучшенные способности. Дикарь — полноправный член команды, грубая сила и уличные связи. Торжество Радуги — несовершеннолетняя, назначена помощницей к Черному Волку.