Скотт Бэккер - Падение Святого города

Понесшие большие потери, инхорои бежали и укрылись в сво­ем Ковчеге, забрав с собой Нин'джанджина. Куъяара-Кинмои гнал их до Кольцевых гор, но был вынужден прекратить преследова­ние, когда услышал весть о новых напастях. Воодушевленные тем, что Сиоль занят войной, восстали Нихримсул и Сил-Ауджас.

Ослабленный битвой при Пир-Пахале, Куъяара-Кинмои был вынужден восстанавливать свою империю. Была поставлена вто­рая стража Холойнаса, но никто не пытался проломить золотые рифленые стены Ковчега. После многих лет тяжелых боев Куъ­яара-Кинмои покорил наконец ишроев Кил-Ауджаса, но король Син-ниройха и ишрои Нихримсула продолжали сопротивлять­ся. «Исуфирьяс» перечисляет десятки кровопролитных, но без­результатных столкновений между двумя королями: сражение при Кифаре, сражение при Хилкири, осада Асаргоя. Гордый Куъяара-Кинмои не уступал и убивал всех послов Син-ниройха. И только когда Син-ниройха в результате женитьбы стал королем Ишариола, верховный король Сиоля утихомирился. «Владыка трех обителей,— заявил он,— может стать братом королю двух».

После этого «Исуфирьяс» упоминает инхороев только один раз. Не желая посылать отчаянно необходимых ему ишроев на вторую стражу Ковчега, Куъяара-Кинмои приказал Ойринасу и Ойрунасу — единственным выжившим из первой стражи — на­брать для этого людей. Среди тех халароев был и некий «преступ­ник» по имени Сирвитта. Судя по всему, Сирвитта соблазнил же­ну высокопоставленного ишроя, и она зачала от него дочь по име­ни Кимойра. Судьи ишроев были озадачены — такого прежде не случалось. Несмотря на то что в жилах Кимойры текла челове­ческая кровь, правду о ее рождении скрыли, а саму ее стали счи­тать одной из кунуроев. Сирвитту же отправили во вторую стражу.

Каким-то образом («Исуфирьяс» не уточняет) Сирвитта сумел попасть внутрь Инку-Холойнаса. Прошел месяц, и его сочли по­гибшим. Затем он вернулся — в безумии. Он говорил такое, что Ойринас и Ойрунас сразу же отвезли его к Куъяара-Кинмои. Не осталось записей о том, что Сирвитта сказал верховному королю. Хроники сообщают лишь одно: выслушав Сирвитту, Куъяара-Кинмои приказал убить его. Правда, позднейшая запись уточня­ет, что Сирвитте вырезали язык и отправили в заточение. Похо­же, верховный король по какой-то причине изменил приговор.

Миновало много мирных лет. Из своей крепости в Кольцевых горах ишрои Сиоля следили за Ковчегом. Оставались там инхо­рои или уже вымерли, никто не знал. Куъяара-Кинмои постарел, поскольку в те дни нелюди еще были смертны. Зрение затумани­лось, прежняя сила покидала его. Он уже слышал, как Смерть шеп­чет ему на ухо.

И тут вернулся Нин'джанджин. По древнему ритуалу он явил­ся пред Куъяара-Кинмои, прося милости и воздаянии. Верхов­ный король Сиоля велел Нин'джанджину приблизиться, чтобы получше рассмотреть былого врага, и был потрясен, поскольку тот ничуть не постарел. И тогда Нин'джанджин открыл ему истин­ную цель своего прихода в Сиоль. Инхорои, сказал он, слишком боятся Куъяара-Кинмои и потому не покидают Ковчега. Они жи­вут жалкой жизнью в тесноте и потому послали его просить о ми­ре. Они хотят знать, чем можно смирить гнев верховного короля. На это Куъяара-Кинмои ответил: «Хочу быть юным сердцем, те­лом и лицом. Хочу, чтобы смерть покинула чертоги моего народа».

Вторая стража была распущена, и инхорои стали свободно хо­дить среди кунуроев Сиоля. Они помогали нелюдям в качестве врачевателей, раздавали им лекарства, вмиг сделавшие кунуроев бессмертными,— и стали их роком. Вскоре все кунурои Эарвы, даже те, кто поначалу сомневался в мудрости решения Куъяара-Кинмои, соблазнились инхоройским снадобьем.

Согласно «Исуфирьясу», первой жертвой бедствия, названно­го Чревомором, стала Ханалинку, легендарная супруга Куъяара-Кинмои. Хроника, правда, восхваляет усердие и искусство инхо-ройских лекарей верховного короля. Но когда все младенцы куну­роев стали рождаться мертвыми, хвала превратилась в проклятия. Инхорои бежали из Обителей и вернулись в разрушенный Ковчег.

По всей Эарве ишрои откликнулись на призыв Куъяара-Кин­мои к войне, хотя многие считали, что в смерти их близких вино­ват верховный король. Обезумевший от горя повелитель повел их через Кольцевые горы и построил на Инниур-Шигогли — Чер­ной Выжженной равнине. Затем он положил тело Ханалинку пе­ред мерзким Ковчегом и потребовал инхороев к ответу.

Но инхорои все эти годы, прошедшие после битвы при Пир-Пахаль, без дела не сидели. Они прорыли глубокие ходы под Ин­ниур-Шигогли и Кольцевыми горами. И в этих подземных ходах они собрали толпы уродливых тварей — шранков, башрагов и могучих драконов. Они не походили ни на что, виденное кунуро-ями прежде. Нелюди Девяти Высоких Обителей Эарвы, пришед­шие добить остатки выживших при Пир-Пахаль, были окружены со всех сторон.

Ишрои колдовством и силой убивали шранков, но те все при­бывали. Башраги и драконы наносили противнику чудовищный урон. Еще ужаснее оказались немногие выжившие инхорои, осме­лившиеся выйти на битву из недр. Они парили над схваткой, рас­секая землю своим световым оружием, а чары ишроев им совсем не вредили. Дело в том, что после разгрома при Пир-Пахаль инхо­рои сумели соблазнить адептов Апороса, которым запрещалось заниматься их искусством. Отравленные знанием, те изготовили первые хоры и сделали своих хозяев неуязвимыми для кунурои - ской магии.

Но на Выжженной равнине собрались все герои Эарвы. Киог-ли Гора, сильнейший из ишроев, голыми руками сломал шею Вут-теату Черному, отцу драконов. Ойринас и Ойрунас бились плечом к плечу, сея смерть среди шранков и башрагов. Ингалира, герой Сиоля, задушил могучего инхороя Вшиккру и швырнул его горя­щее тело шранкам.

Сильные сошлись с сильными. Битва шла за битвой, и не бы­ло им конца. Но как бы ни напирали инхорои, кунурои не отсту­пали. Ибо их воспламенял гнев за гибель дочерей и жен.

И тут Нин'джанджин сразил Куъяара-Кинмои.

Медное Древо Сиоля рухнуло в толпы шранков, и кунурои ужаснулись. Син-ниройха, верховный король Нихримсула и Иша-риола, пробился к тому месту, где пал Куъяара-Кинмои, но нашел лишь его обезглавленное тело. Затем погиб герой Гин-гурима, рас­терзанный драконом. За ним — Ингалира, тот, кто первым увидел инхороев. Затем Ойринас — его тело пронзило инхоройское све­товое копье.

Осознав свое отчаянное положение, Син-ниройха созвал своих воинов и начал прорываться сквозь Кольцевые горы. За ним по­следовала большая часть выживших кунуроев. Оторвавшись от врагов, блистательные ишрои Эарвы бежали, охваченные безум­ным ужасом. Инхорои не осмелились преследовать их, поскольку опасались ловушки и слишком ослабели.

Пять сотен лет кунурои и инхорои вели войну на уничтожение. Кунурои мстили за убитых жен и вымирание своей расы, а инхо­рои воевали по своим причинам, известным им одним. Больше кунурои не называли Ковчег Инку-Холойнасом. Теперь они на­рекли его Мин-Уройкас — Бездна Мерзостей. Позже люди дадут ему имя Голготтерат. Много столетий мерзкие твари побеждали, и поэты «Исуфирьяса» перечисляли длинный ряд поражений. Но мало-помалу страшное оружие инхороев потеряло силу, они все больше полагались на своих отвратительных рабов, и тогда кунурои и их халаройские слуги получили преимущество. Нако­нец выжившие кунурои Эарвы загнали остатки уцелевших вра­гов в Инку-Холойнас и заперли их там. Двадцать лет нелюди рыс­кали по лабиринтам Ковчега, пока не перебили оставшихся ин­хороев в недрах земли. Не в силах уничтожить Инку-Холойнас, Нильгикаш приказал своим квуйя окружить ненавистное место могучими чарами. Он и уцелевшие короли Девяти Обителей за­претили своим подданным упоминать об инхороях и их кошмар­ном наследии. Последние кунурои Эарвы удалились в свои Оби­тели ждать неизбежного конца.