Алексей Волков - Гусар бессмертия

Летние ночи коротки. Небо стало заметно бледнеть. Но тем темнее казалась земля. Костер окончательно прогорел, лишь в паре мест еще чуть тлели самые упорные головешки. Кондзеровский устал и потихоньку повалился на спину. Под его молодецкий храп веселье затихло окончательно. Хмель из головы выветрился, оставив после себя лишь тяжесть да легкую угрозу головной боли.

– Мне цыганка нагадала долгую жизнь, – непонятно к чему произнес Орлов, затягиваясь трубкой. – Такую долгую, что конца ей не предвидится.

Штаден кивнул. Когда тебе восемнадцать, то предстоящая жизнь кажется долгой без всяких гаданий.

– А если бы ты видел саму цыганку! – уже с элементом мечтательности продолжил Орлов и по примеру Кондзеровского попытался было закрутить кончик уса. Но одно дело – ус, и совсем другое – усики. Потому попытка не удалась.

Впрочем, друг Карл не имел и таких. Мужская краса полагалась только офицерам легкой кавалерии. Всем прочим классным чинам растительность на лице предписывалось в обязательном порядке брить, и кирасиры не были исключением.

– Я по дороге сюда мимо табора проезжал, – встрепенулся Штаден и коротко хохотнул.

Сердце Александра предательски екнуло. Конечно, не факт, что Рада находилась именно в этом таборе, мало ли цыган слоняется по свету, но все-таки…

– Поехали? – Трубочная затяжка получилась чересчур нервной.

– Да? – Штаден несколько отяжелел от выпитого и сейчас сам не знал: продолжать гуляние или лучше немного поспать перед возвращением в полк?

– Съездим, посмотрим… Если не те, вернемся, – Орлов уговаривал своего друга без особого нажима.

Как дополнительный аргумент ему был протянут полный стакан вина. Да и сам Орлов явно нуждался в подкреплении сил. Не являться же перед прелестницей с больной головой!

– А если те? – спросил Штаден, когда вино было выпито, и поощрительно засмеялся.

– Тогда увидишь такую красавицу… – протянул Александр и прикоснулся к своим пальцам, словно целуя их.

Или это он целовал в воображении прекрасную цыганку?

– Едем! – решительно подвел итог Карл. – Посмотрим на гадалку. Может, погадать удастся, – с намеком добавил он.

Друзья весело рассмеялись, заранее радуясь приключению. Хотя в глубине души Орлов не был уверен, так ли он хочет некоего продолжения или ему достаточно увидеть девушку своих грез. Этакая раздвоенность, свойственная молодости и первым проблескам чувств…

Пока искали своих коней, пока среди множества бутылок выискали целые, пока Александр отговаривался от Аполинария и говорил ему, что сказать, если отсутствия вдруг кто-то хватится, почти рассвело. Да еще веселая дорога, как водится, петляющая, едва ли не ведущая по замкнутому кругу…

Табор увидели уже засветло. Кибитки вольготно раскинулись по косогору. Неподалеку паслись стреноженные кони. Кто-то из людей уже встал и теперь из-под ладони наблюдал за приближающимися всадниками.

Орлов и Штаден представляли заметную пару. Один в черном гусарском мундире, другой – в белом кирасирском, оба на породистых скакунах, хорошие наездники, оба молоды и привлекательны этой молодостью…

– Тот? – спросил Карл так, словно его друг мог различить таборы по кибиткам.

Орлов лишь пожал плечами.

По дороге офицеры то и дело прикладывались к бутылке для бодрости духа и большего куража. Однако по мере приближения к цели Александр почувствовал несвойственную гусарам робость. Весь его любовный опыт ограничивался посещением борделей, где главным была плата. Но не предлагать же Раде деньги! Да и не хотел поручик продажной любви. Он вообще окончательно запутался и понятия не имел, чего ему надо. Скорее всего – просто посмотреть на гадалку, перекинуться с ней парой слов…

Но слов никаких у Орлова не было. Лишь шумело в голове, непонятно – от выпитого или от чего другого. Ах, молодость, молодость…

Первый цыган попался им неподалеку от ближайшей кибитки. Пожилой, с сединой в густой бороде, он спокойно смотрел на офицеров, словно безмолвно спрашивал: «Что угодно господам?» Да как всегда и везде крутились вокруг беспокойные мальчишки.

Штаден покосился на Александра, мол, говори, чего уж там, однако как раз говорить Орлов сейчас был неспособен. Пришлось кирасиру выкручиваться самому.

– Скажи, э… – Карл замешкался, не зная, как лучше обратиться к цыгану, – …любезнейший. Есть у вас в таборе Рада?

– Какая Рада? – спокойно переспросил цыган.

Может, имя было не настолько редким, раз требовалось уточнение.

Штаден пощелкал пальцами в поисках подсказки. Орлов продолжал молчать, словно его не было.

– Гадалка Рада, – наконец вспомнил Карл.

– Молодая такая, – словно очнулся Александр.

А в следующий миг он уже увидел ее. Юная гадалка вышла откуда-то из кустов. Одета она была ярко, празднично, как любили одеваться все цыганки. И походка ее была походкой уверенной в себе женщины.

Рада остановилась неподалеку, вгляделась и улыбнулась. Словно второе солнце загорелось в мире. Но на этот раз не в небе, а на земле. От света двух светил Орлов едва не ослеп. Он едва не ощупью спрыгнул с коня и неестественной походкой, чуть косолапя, как истинный кавалерист, двинулся к девушке.

Штадену осталось только наблюдать за встречей. Как и тем из цыган, кто оказался снаружи кибиток.

Гадалка сделала несколько шагов навстречу гусару. Орлов взглянул в черные с искринками глаза и вновь утонул в их омуте.

– Здравствуй, барин, – низкий с легкой хрипотцой голос проник не столько в мозг, сколько в душу. – Нашел уже?

– Что? – не понял Орлов.

– То, что повлияет на твою судьбу, – серьезно поведала цыганка. И тут же вновь ослепительно улыбнулась. На щеках возникли пикантные ямочки.

Поручик отрицательно мотнул головой и неожиданно для себя вымолвил:

– Шуханов умер.

– Кто? – не сразу поняла Рада. Затем ее лицо омрачилось. – Тот второй офицер?

– Да. Еще за Неманом. От ран.

– Это судьба, – вздохнула девушка. – Ничего тут не поделаешь. Что на роду написано, того не исправить.

Каждый воевавший поневоле верит в нечто, находящееся вне нашего понимания. Иначе чем объяснить, что в одного попадает пуля, а другой из того же огня выходит без единой царапины? Но чувствовать себя обреченным… Человеку свойственно верить в вечность. Даже вопреки всему.

Почему-то вспомнились слова Кондзеровского, что цыганка все знала заранее.

– Тебе-то чего бояться? – вдруг улыбнулась Рада. – Смерть тебя не возьмет. Разве что ранят…

Она неожиданно коснулась пальцами шрама на щеке Орлова. Пальчики были холодными, будто девушка недавно имела дело с родниковой водой. Но Орлова прикосновение бросило в жар.

– Рада… – совсем тихо вымолвил поручик.