Керк Монро - Ночная охота

— Ничего не понимаю, — Гвай потер пальцами старый шрам на виске. — А в чем прочие странности? Достойный герцог упомянул, будто вышла чересчур темная история?..

— Тринадцать дней назад, около полуночи, к замку приехал странный визитер, — казалось, эрл был готов разрыдаться, так затравленно звучал голос вельможного. — Постучал в ворота, потребовал встречи со мной. У меня в страже люди простые: гостя приняли, проводили наверх. Вдруг на самом деле что-то важное? Человек представился волшебником.

— Откуда в нашей глухомани волшебники завелись? — озадачил сам себя Гвай. — Приезжий, гипербореец?

— Ничего подобного, месьор Гвайнард. Он отлично знал всю географию и обычаи Полуночного Райдора, по разговору видно. Гость был из местных — никакой чужак никогда не научится говорить с нашим акцентом, и не будет знать маленькие секреты Ронина, танства Кернодо или других земель округи.

— Как одевался маг? — Конан решил вступить в беседу. — Большинство волшебников носят гильдейские облачения или знаки магических конклавов, которым служат. Гвай посмотрел на варвара с одобрением.

— Черная хламида, черный плащ, — ответил эрл Ронин. — На голове капюшон, так что лица я не рассмотрел. Цепочка с изображением свернувшегося в кольцо дракона, кусающего свой хвост. Дракончик серебряный или платиновый.

Асгерд, Гвайнард и Эйнар вопросительно глянули на варвара. Тот лишь плечами пожал.

— Темные одежды носят и колдуны Черного Круга Стигии, и гиперборейцы из Белой Руки или Звездного Братства. Дракон на цепочке? Символ вечности, ничего особенного. Мне это ни о чем подозрительном не говорит. Имя назвал?

— Сказал называть его месьором Рэлем.

— Рэль? Необычное имя. И что дальше?

— Объяснил, будто знает об упыре. И хочет помочь. Причем совершенно бесплатно.

— Колдун, и не потребовал денег? – поразился Конан. — Чудеса, не иначе!

— Месьор Рэль сказал, что золото ему не требуется. Ему просто интересно поймать и убить настоящего каттакана. Он допросил стражу замка, видевшую тварь, затем потребовал у меня рескрипт, дающий право бесплатно ночевать в каждой деревне или на любом хуторе владения и требующий любой помощи со стороны кметов и старост поселков. Бумагу я сразу выправил. Потом волшебник исчез на несколько дней и нападения упыря временно прекратились. А через седмицу каттакан уничтожил Зеленый хутор. Целиком. Семью владельца, поденных работников, даже домашнюю скотину. Кровь не пил, просто убивал. Я туда ездил, посмотреть — зрелище жуткое. Некоторые тела разорваны на части. У двоих откушена голова.

— Откушена? — Асгерд даже поперхнулась вином.

— Именно. Ясно были видны следы острейших зубов. Тем же вечером явился волшебник и потребовал нанять Дербников ему в помощь. Не представляю, откуда месьор Рэль мог знать, что вы находитесь именно в Райдоре, однако он посоветовал немедля седлать коня и ехать в столицу герцогства. Я бы отправился прямиком ночью, но…

Эрл Ронин смущенно замолчал.

— Но ты боишься семейного проклятия и по ночам из замка не выходишь, — дополнил Эйнар. — Посему выехал с рассветом.

— Так и случилось, — согласился вельможный владетель Ронина.

— Припомни любые странности, особенности, все, что показалось необычным в этой истории, — потребовал Гвай. – Кроме неестественного поведения каттакана, разумеется.

— Волшебник, — немедленно отозвался эрл. — Приходил всегда после заката. Днем его никто не видел, хотя ночами только самые отчаянные ронинцы покидают дома — боятся и упыря, и моего фамильного монстра. Лошадь у колдуна просто чудовище, а не лошадь! Черная, громадная, по шкуре искорки голубые скользят, глазищи огнем пылают!

— Цену себе набивает, — презрительно сказал Конан. — Обычная иллюзия, морок. Сто раз видал.

— Погоди, киммериец, не спеши, — Гвай нахмурился. — Что еще?

— Однажды месьор Рэль снял перчатки. Лицо у него, как помянуто, постоянно закрыто капюшоном, но руки я хорошо рассмотрел. Пальцы длинные, почти нечеловеческие. Ногти острые. Очень белая кожа, как самый дорогой пергамент! Я предлагал ему редкостное в Райдоре вино, настоящую «Золотую лозу» из Пуантена — отказался.

— М-да, последнее наблюдение особенно поразительно, — фыркнул Гвай. — Кажется, я уже начинаю догадываться, кто именно скрывается под личиной месьора Рэля, но пока не стану говорить — вдруг ошибаюсь? Хорошо, мы беремся за это дело. Аванс?

— Мы платим половину немедленно, — вместо эрла заговорил герцог. — Серебряными слитками или золотом?

— Лучше золотом, — Гвай принял решение за всех.

— Немедийским, аквилонским, бритунийскими шеллинами, денариями Офира?

— Золотыми ауреями Трона Дракона. Если половина выплачивается сразу, получается ровно тысяча монет.

— Я распоряжусь, чтобы казначей доставил деньги на постоялый двор, — светлейший внимательно посмотрел на Гвайнарда единственным светло-карим глазом. — Остается верить, что вам будет сопутствовать удача. Когда собираетесь выехать?

— Завтра утром. Через два дня окажемся в Ронине и немедля приступим к работе.

— В таком случае — искренне желаю удачи. Ты, Гвайнард, никогда меня не подводил.

— Благодарю, светлейший.

Когда четверка Ночных стражей миновала ворота герцогского замка, Гвай проворчал, ни к кому не обращаясь:

— Влипли мы. Прикончить настоящего каттакана невероятно сложно, а выследить — еще сложней. Впрочем, у нас будет великолепный помощник. Если, конечно, мои предположения оправданы. Хороший праздник выдался — заработали по двести пятьдесят ауреев… Идем домой, перекусим. Конан, ты в кости играешь?

— А то!

После долгих расспросов, Конан выяснил, что возглавляемая Гваем команда охотников промышляет только в Бритунии. Чудовищ здесь хватает, а посему Гвай и его соратники редко остаются без работы. Состав компании частенько меняется — одни погибают, другие просто уходят, неплохо заработав своим мечом и разумом. Верными ремеслу до конца остаются только Гвай и Эйнар, составляющие костяк отряда. Последний их товарищ, именем Торгейр, оказался недостаточно быстр и по весне попал в клешню мантикора. Таким образом, осталось лишь трое охотников.

Асгерд ничуть не соврала и не приукрасила, сказав Конану, будто является дочерью самого настоящего нордхеймского херсира — военного вождя, командовавшего несколькими морскими дружинами. Когда херсир Олейв погиб в походе, папашино наследство разделили между братьями Асгерд. Ей самой предстояло только одно – скучное замужество и прозябание в глухом поселке на берегу Полуночного моря.

Асгерд, с ранней юности привычная к мечу и арбалету, решив, что подобное будущее ее не устраивает, попросту ушла из рода и однажды наткнулась на ватагу Гвайнарда, тогда состоявшую из восьми человек. Неизвестно, чем именно приглянулась Гваю решительная нордхеймская девица, однако Асгерд была принята в отряд и со временем превратилась в верного сподвижника и прекрасного следопыта.