Керк Монро - Ночная охота

— Странно, — проворчал Гвай. — Очень странно. А ну, пошли к корове!

Воняло так несносно, что и хладнокровного Конана слегка замутило. Мухи кружились над животным подобно черному вихрю, а их жужжание превратилось в навязчивый слитный вой.

Гвайнард, спустившийся прямиком в яму, казалось, ничего кроме ранений на шее коровы не замечал. Эйнар стал бледен, Асгерд морщилась, но терпела.

Наконец, бравый предводитель ватаги поднялся, отряхнул штаны и уставился на верных соратников.

— Это работа каттакана, никаких сомнений. Проник в хлев, убил животное и до отвала налакался крови. Видите, отметины зубов расположены полукругом? И зубы ровные, одинаковые… Как у Рэльгонна.

— Давайте уберемся отсюда! — всхлипнул зажимающий нос Эйнар. — Иначе за чистоту твоей одежды я не ручаюсь!

— Никогда бы не подумал, что броллайхэн такие неженки, — фыркнул Конан. — И верно, отойдем.

— Мне надо подумать, — мрачно сообщил Гвай, взяв одну из лопат. — А думается лучше всего за работой. Сначала погребем людей, потом буренку. Асгерд! Отправляйся домой, мы управимся.

«Домой? — мысленно усмехнулся киммериец. — Быстро же чужой хутор стал нашим домом. Ничего удивительного, для Ночного стража вся вселенная — дом родной…»

Двоих поденщиков аккуратно поместили в могилу, укрыли холстом и быстро забросали песком. Гораздо дольше возились с коровой — мешали мухи и запах. Гвай молча швырял песок в яму, работая с непонятным варвару ожесточением. Лицом командир был хмур. Что конкретно раздосадовало Гвайнарда, киммерийцу осталось непонятно — расстроился, увидев неприглядные следы нападения каттакана? Ночному стражу следует быть менее впечатлительным! Или есть другая причина?

Вернулись на хутор. Лошади уже разместились в просторной конюшне, вещи были перенесены в дом, а над крышей клубился сизоватый дымок: Асгерд вступила в права хозяйки дома и принялась за готовку. Женщина в отряде незаменима — всегда найдется, кому позаботится о голодных мужчинах.

Гвай несколько отрешенно сел на длинную лавку, протянутую вдоль необъятного, начисто выскобленного стола, понаблюдал, как варвар откупоривает найденный в кладовой кувшин с медовой настойкой на корешках, и вдруг громко, раздельно сообщил:

— Можете резать меня на куски, но я убежден: в округе действуют два упыря. Каттакан и… И кто-то другой. Не один — два! Ничего не понимаю!

Cпорили громко, ожесточенно, приводя десятки мнений, догадок и соображений. Конан благоразумно в разговор не встревал, понимая, что с его невеликим опытом в профессиональной охоте на вампиров лучше внимательно слушать, а не говорить лишнего.

— Двое упырей? Как двое? Откуда? — хмурилась Асгерд, позабыв об очаге и котелках. – Ты хочешь сказать, будто на Журавлиный хутор одновременно напали и дикий каттакан, и неизвестный нам упырь?

— Ты внимательно оглядела мертвых? Корову загрыз каттакан, это неоспоримо. Очень уж приметные челюсти у родственничков месьора Рэля. Только каттакан мог очутиться в запертом хлеву.

Я осмотрел постройку — в отдушины под потолком пролезут хорек, кошка или белка, но не крупный хищник. Каттакану, понятно, никакие преграды не страшны. А поденщики были убиты другим вампиром!

— Каким «другим»? — Асгерд не желала сдавать позиции. — Муля? Не может быть! У этой разновидности упырей отсутствуют когти, а на телах остались отпечатки сильной когтистой лапы. Муля пьет кровь, усыпив жертву мысленным внушением, предпочитая не раздирать людей на части. Кальконикс? Эти твари не подходят, слишком маленькие. Человека они почти не трогают, хотя изредка могут нападать на детей…

— На хуторе побывали брукса или кяур, — уверенно сказал Гвайнард. — Неувязочка во времени получается: корова погибла в самом начале ночи, после заката. Пролежала долго в тепле, а потому сильно воняла. Люди же умерли ранним утром.

— Это еще почему?

— Не заметила разве? Скажи, какой нормальный человек ляжет спать в рабочей одежде? Поденщики спокойно отдохнули ночью, на рассвете поднялись, оделись и пошли чистить хлев. На них напали во дворе — пятна крови находятся возле сарая, стена забрызгана. Если бы каттакан забрался в дом среди ночи, на трупах было бы одно исподнее. А не промасленные фартуки для черной работы, холщовые штаны и сапоги.

— Соображаешь, — понимающе отозвался Эйнар. — Меня это тоже насторожило. Добавлю несколько своих наблюдений. Если поденщики вышли из дома, значит, на дворе было светло – в темное время суток кметов на улицу никакими сокровищами не выманишь. Боятся упыря. А упырь вот он, тут как тут! Каттакан перед рассветом обязан уйти в логово, иначе не миновать солнечных ожогов. Глаза каттаканов не переносят яркого света — они слепнут, едва начинает разгораться заря.

— Может, упырь приспособился? – осторожно спросил Конан. — Привык к солнцу? Он же бешеный!

— Давай засунем тебя в кузнечный горн и поглядим, как ты приспособишься, — ядовито бросил Эйнар. — Есть некоторые законы природы, которые никакому упырю не обойти. Ни бешеному, ни мирному. Каттаканы не переносят солнца, это неоспоримое правило. Продолжаю. Итак, каждому ясно, что люди погибли при свете и вне дома. Допустим, что поденщиков действительно атаковал каттакан, носивший привычную охотничью личину в виде гигантской летучей мыши. Опять нестыковка: дикие сородичи Рэльгонна предпочитают одиночные жертвы, не любят суматохи. Как мы раньше не заметили! Вельможный эрл Алаш Ронин говорил, будто на других хуторах упырь резал по нескольку человек за ночь! Кроме того, на крыльях каттакана растет всего три когтя, на сочленениях перепонок. Расположены когти минимум в десятке ладоней друг от друга, а поденщика словно тигр лапой ударил… Какой вывод?..

— Простой, — буркнул Гвай. — Каттакана используют как ширму — любое убийство можно свалить на дикого упыря, охотящегося в округе. Кметы не разбираются в тонкостях вампирьей жизни и уверены, что все беды Ронина исходят от одной-единственной зубастой неразумной твари. Кто-то следит за действиями каттакана, и едва тот наносит первый удар, незамедлительно следует второй. Куда более жестокий и страшный. Сами посудите: упырь задрал корову, а неизвестная нам тварь напала на людей. Причем сразу на двоих. Не опасаясь, что ее заметят и опознают. Как я не догадался допросить старика! Уверен, всплыли бы интересные подробности.

— Завтра съезжу в деревню, найду владельца хутора вместе с семейством и припру к стенке, — сказал Эйнар. — Выведаю любые мелочи!