Керк Монро - Ночная охота

— И Алаш Ронин не виноват, что его пращур был развратником и насильником, — парировал Гвай. – Однако, псина будет преследовать самого эрла, его семью и потомков еще несколько столетий. Грехи отцов падают на детей.

— Господа философы, может быть вам стоит заткнуться и проверить, как поживает упырица? — Асгерд решительно пресекла бесцельный спор. — Давайте оставим ее здесь и поедем домой. Холодно… И жутко.

Рэльгонн вместе с Конаном сняли графиню с лошади и положили на землю у подножия менгира. Упырь сбросил с головы Лары черную ткань.

Супругу эрла Ронина связали весьма тщательно: руки и ноги скованы кандалами, тело опутано шнуром. Во рту — серебряный брусок с веревочкой, завязанной на затылке. Смотрит, впрочем, яростно, без страха.

— Снимем веревку и браслеты с ног, — распорядился каттакан. — Гвайнард, будь любезен, разреши мне поговорить с ней. Только осторожнее вынимай серебро изо рта — останешься без пальцев, откусит!

— Хочешь поговорить — говори, но снимать кандалы я не позволю!

— Почему? Запястья и пальцы останутся скованными, колдовать она не сможет!

— Сказал же — не позволю! — проворчал Гвай, развязывая шнурок и выхватывая серебряный прямоугольник из губ бруксы. — Сбежит. И что потом прикажешь делать? Гоняться за ней по всему континенту?

Рэльгонн присел рядом с госпожой графиней и проникновенно воззрился на нее своими золотистыми мерцающими очами.

— Ну, милочка, давайте недолго побеседуем. Надеюсь, вы понимаете, что вас ждет?

Лара на упыря и не посмотрела.

— Не хотите разговаривать? Обидно. Тогда я буду говорить за двоих. Поймите, мы оказываем вам неоценимую услугу — ваша душа уйдет на Серые равнины, где вас не будут преследовать никакие демоны! В Царстве Отдохновения вы освободитесь от проклятия, которое приносит и вам, и всем остальным сплошные неприятности. Очень жаль, что вам досталась такая вот злосчастная судьба.

— Что ты можешь об это знать?.. – проронила графиня.

— Очень многое, моя дорогая. Я знавал людей, которые решительно сопротивлялись тварям Черной Бездны, пытавшихся овладеть их душами. Вы поступили наоборот. Вам понравилось быть всемогущей. Демон даровал вам призрак власти, и вы упивались ею. Ошибка в том, что настоящая власть отнюдь не заключается в праве распоряжаться чужими жизнями.

— Вы меня убьете?

— Ни в коем случае, даже пальцем не тронем! Просто оставим здесь, а дальше…

Брукса резко повернулась к каттакану. Привлекательное женское лицо изменилось в одно мгновение — черты лица обострились, глаза стали миндалевидным и узкими, зрачки полыхнули багровым. Лара оскалилась, показав сдвоенные клыки.

Она вызвала на помощь своего демона, немедленно овладевшего телом.

— Отпусти нас, — голос стал мужским и хриплым. — Мы уйдем и больше никогда не вернемся в эти земли. Я могу даровать тебе все, о чем попросишь!

— А у меня все есть, — Рэльгонн ничуть не испугался. Выдержке упыря из Рудны можно было позавидовать. — Да и что такого особенного может предложить мне существо, порожденное Нижней Сферой?

— Хочешь вернуться домой? В свой мир? Немедленно?

— Не такой ценой, — ответил каттакан. — Кроме того, я имею повод сомневаться в твоей искренности. Соглашения с тварями из Черной Бездны чреваты губительными последствиями… Домой придется возвращаться тебе, а не мне.

Асгерд неожиданно вскрикнула и метнулась к Конану, больно схватив его за предплечье. Гвай и Эйнар попятились. Если бы не заклинание броллайхэн, лошади давно бы убежали — скакуны дрожали всем телом, с губ падала пена.

На краю островка стоял трехглавый ронинский пес, с интересом наблюдавший за происходящим во все шесть зеленых глаз. Пасти выдыхали темно-красное пламя — прямо дракон какой-то, а не собака!

— Извините… — вид незаметно появившегося безобразного пса пронял даже выдержанного каттакана. Рэльгонн начал осторожно отступать в противоположную сторону. — Не хотел помешать, честное слово… Наверное, нам следует оставить собачку наедине с графиней?

Последний вопрос относился к компании охотников. Гвай первым вскочил в седло, подавая пример остальным. Связываться с проклятием Ронинов никому не хотелось.

Огромная псина медленно двинулась к менгиру. Встала над одержимой немедийкой, обнюхала и вдруг отскочила, взвизгнув всеми тремя глотками и поджав хвост. Зверюга явно почуяла неладное.

— Неужели Триголов спасует перед трудностями? — сказал Рэльгонн, отъехав на полсотни шагов. — Остановимся, понаблюдаем.

— Может, не надо? — робко попросила Асгерд. — Меня подобные зрелища не привлекают.

— Меня тоже, — поддержал девушку Конан. — Очень уж несимпатичный этот зверь…

— Хотите — поезжайте! — раздраженно бросил упырь. — Я обязан знать, что упырица умерла! Потом все расскажу.

Разумеется, никто не уехал. Долг Ночных стражей обязывал оставаться на месте событий до последнего.

Пес, порыкивая, ходил кругами, подскакивал к добыче, ударял лапой и отпрыгивал обратно. Болотный демон не понимал, с чем именно столкнулся. Перед ним был человек, которого следовало убить, но кроме человека зверь видел… Нечто. Возможно, своего собрата, порожденного Изначальной Тьмой. И собрата отнюдь не доброжелательного!

Наконец, терпение пса иссякло. Он замер, подняв переднюю лапу. Средняя голова, будто подавая сигнал, коротко тявкнула. Зверь прыгнул, подмяв жертву под себя и начал рвать клыками. Вот тут и начался сущий кошмар — оба демона вступили в смертельную схватку. Никто из охотников так и не разобрал, откуда появились струи жидкого зеленоватого огня, почему высокий менгир вдруг с грохотом развалился на части, каким образом вскипела вода в окружавших островок полыньях…

Яростный рев пса накладывался на тонкий визг бруксы, шипело колдовское пламя, кольцом расползавшееся вокруг места поединка, выли струи пара, но Триголов не отступал. Проклятие Ронинов должно исполниться!

Нечто, поселившееся в человеческом теле, покидало мир живых. Над болотами разнесся последний взрыв надрывного хохота, перемешанного со стенаниями и плачем. И все затихло.

— Кажется, проклятие исполнилось, хотя… — начал Рэльгонн, но сразу осекся. Мимо пробежал ронинский пес — обожженный, прихрамывающий, на правой голове оторвано ухо. Мерзко пахнуло жженой костью. На всадников собака внимания не обратила. Разбежалась, прыгнула, и с тяжким хлюпом исчезла в трясине — только круги по воде…

— Светлейшему эрлу несколько ночей можно спокойно разгуливать по своим владениям, — не преминул съязвить Эйнар. — Думаю, псине теперь будет не до охоты. Взглянем на то, что осталось от нашей прелестной бруксы?

— Утром, — отмахнулся Гвай. — Когда земля остынет… Знаете, какая мысль меня вдруг посетила? Оказывается, Вселенское Зло не столь хитроумно и каверзно, как принято считать. Повелителями Черной Бездны допущена невероятная, почти немыслимая ошибка — не учли, что Тьма может сама уничтожить своего отпрыска. Мы попросту сыграли на их противоречиях. И сыграли блистательно!