Джей Болтон - Ледовая сага

Постукивая зубами от холода, Дуна начал спускаться. И не успел он пройти и половины, как снизу послышался неясный шум.

До земли было далеко.

Путаница мохнатых ветвей и сгущающиеся сумерки мешали разглядеть, что происходит внизу. Юноша бесшумно скользил по стволу. Ноги сами собой находили опору – голова была занята совсем другим: «Конан!»

А Конан стоял, прижавшись спиной к шершавому стволу и выставив перед собой меч.

Три волка-оборотня тоже замерли в обманчивой неподвижности в нескольких шагах от киммерийца. Оскаленные пасти с огромными желтыми клыками и горящие жутким багровым огнем глаза не предвещали человеку ничего хорошего.

А рядом с ними – на шаг ближе к Конану – стояла юная девушка, тонкая и хрупкая, как молодая березка, с длинными светлыми волосами до плеч, одетая в зеленое платье, стянутое в талии серебряным пояском.

Большие серые глаза пристально смотрели на киммерийца. В них ясно читалось любопытство… и что-то еще, Конан никак не мог понять, что же именно. Возможно, красный отблеск заката, порой вспыхивающий искрой в девичьих глазах, мешал ему.

Еще один волколак – самый нетерпеливый – валялся в стороне с перебитым хребтом.

– Зачем ты убил Хаму, человек? – голос девушки был глубок и звучен, как у зрелой женщины.

Вопрос не требовал ответа. Конан не сомневался, что перед ним враг – беспощадный, страшный, который ждет малейшего неверного движения, чтобы вцепиться ему в горло. И киммериец понял наконец, что светилось в глазах этой девицы, помимо любопытства.

Желание. Вожделение. Она хотела его. Десятки женщин смотрели на могучего киммерийца, и в их глазах он тоже видел желание, но несколько иного рода. Те женщины видели в нем мужчину, а эта… о, Кром, иного слова, чем «пища» и не подобрать! И огонь в ее узких зрачках отнюдь не отсвет заходящего солнца!

«Как там Дуна? Лучше бы ему посидеть на дереве, пока все не кончится… впрочем, только боги знают, что тут лучше…»

Стоящий рядом с девушкой волк глухо заворчал и подался вперед.

– Стой!

Волк даже присел на задние лапы от этого крика, красный огонь в его глазах погас, и в них появился страх. Слуга ослушался господина!

– Отчего же ты молчишь человек?

– Ты – из Детей Младших Богов? – медленно спросил Конан, хотя и так знал ответ.

«Оборотни – тоже из Детей, да не из тех…» – вспомнились ему слова Унны. А сейчас перед киммерийцем стояла одна из «тех».

– Люди нас так называют? По-моему слишком длинно. Мое имя – Толара. Как зовут тебя, человек?

Она неожиданно приблизилась – Конан и глазом не успел моргнуть – на пару шагов, порыв ветра взметнул ее светлые волосы, и красный огонь, таящийся в глубине ее глаз, стал ярче, будто стремясь вырваться наружу.

И, словно отвечая на этот демонический блеск и на ее улыбку, холодную, как вода северных озер, белым пламенем полыхнул клинок двуручного меча, испившего Древней Крови. Волки-оборотни взвыли и прянули назад. Отшатнулась и Толара. От улыбки на ее лице не осталось и следа. Она что-то пронзительно взвизгнула и раскинула в стороны руки.

Конан не был бы самим собой, если бы не попытался воспользоваться растерянностью противника. Варвар прыгнул вперед, занося над головой пламенеющий меч. Тут же один из волков, презрев опасность, бросился на киммерийца. Удар, предназначенный Толаре, достался ее слуге. Рассеченное пополам серое тело вспыхнуло нестерпимо ярким пламенем. Одновременно облик Толары стал быстро и жутко меняться: очертания девичьего тела словно размылись, вокруг Дочери Младших Богов заклубился багровый туман, и из этого клубящегося «нечто» начало расти невообразимо уродливое членистое, покрытое слизью тело с гигантскими клешнями, способными перекусить пополам корабельную мачту.

И эти клешни потянулись к киммерийцу.

В следующее мгновение послышался хлопок тетивы, и длинная стрела, свистнув в вечернем стынущем воздухе, исчезла в центре полупрозрачной фигуры-

Вспышка яростно взметнувшегося вверх пламени – и на том месте, где стояла Толара, остался лишь обгоревший мох.

Рванувшийся вперед Конан поразил еще одного волколака, а вторая стрела Дуны испепелила последнего оборотня.

Все было кончено. И все только начиналось.

Они убегали в ночь, стремясь как можно дальше уйти от выжженной поляны и того жуткого безмолвного хутора. Трудно было предполагать, что живущие там поселяне, кем бы они ни были, не заметили сполохов пламени, но друзей никто не преследовал, никто, кроме темного ужаса.

Хриплые испуганные вскрики невидимого в ночи Тереса, летящего где-то над их головами, свист ветра, бьющего в лицо, и вызывающее холодный пот между лопаток чувство незащищенности – вот, что запомнилось Дуне от этого безумного бега.

Конан, бежавший впереди, вдруг резко остановился.

– Клянусь Кромом! – заревел он, оборачиваясь.- Я не позволю гонять себя, как кролика!

Черные волосы варвара стояли дыбом, глаза метали молнии, огромная рука грозила в темноту невидимым врагам, пальцы другой с силой сжимали эфес меча.

Дуна со всхлипом повалился на землю.

– Я больше не могу! – простонал он, задыхаясь.

– Вставай, парень! Сражайся, как подобает воину!

Дуна сжал голову руками. Конан поворачивался то в одну, то в другую сторону, глухо рыча. Где-то истошно вопил Терес.

– Спокойно, спокойно…- шептал Дуна.

В небе мертво скалилась ущербная луна, и ветер буйствовал в кронах деревьев, то издевательски хохоча, то злобно завывая, как стая голодных волколаков.

– Ну, где же эти твари?! – голос Конана звучал твердо, хотя и вибрировал от ярости.

– Конан, их нет,- прошептал Дуна.- Никого рядом нет! Это магия! Я чувствую чары… Они пытаются одолеть нас страхом!

– Чем? Страхом?

Меч киммерийца опустился. Лезвие тускло светилось, отражая свет звезд, а не пламенело, как если бы рядом были оборотни.

Конан вдруг расхохотался.

– Ну, этим меня им не победить! – смеясь, сказал киммериец.- Напустить туман страха и не спрятать в нем дюжину клинков – как глупо с их стороны! Хотя поначалу мне и вправду казалось, что за нами гонится целая стая,- признался он.- Как ты думаешь, Дуна, они знают, где мы?

– Лучше нам с тобой не рассчитывать, что они потеряли наш след – Юноша медленно поднялся на ноги, все еще дрожа и пугливо озираясь.- К тому же я собираюсь сотворить укрепляющее заклинание, а волшба сразу укажет врагам, где нас искать…

– А зачем тогда нужно твое заклинание? – нахмурившись, спросил Конан.

– Чтобы рассеять страх.

– Вот еще! И тем самым навести на нас оборотней? В своем ли ты уме, парень?

– Я не могу больше! – чуть не плача крикнул Дуна.- Я задыхаюсь от ужаса, я готов кататься по земле и выть, понимаешь – выть?! Я не такой толстокожий, как ты!