Стефан Корджи - Боги Чаш

…А далеко позади широко шагавшего киммерийца следом за ним ползло и ползло черное непроглядное облако, мало-помалу меняясь на пути. В нем замелькали знакомые черты лица верховного жреца Марагара, только гротескно увеличенные. Физиономия врага Конана заняли все ущелье, от края до края…

Киммериец шел по горной тропе до самого вечера. Ледники на вознесшихся к поднебесью вершинах уже зарозовели под закатными лучами, когда ущелье внезапно кончилось. Прямо под ногами у Конана разверзлась пропасть. Тропа вела в никуда, точнее — на дно, тонувшее в голубоватой дымке. Сквозь нее смутно виднелись лоскутья желтевших полей. А еще дальше, за полями, там, где мгла становилась почти непроглядной, острые глаза Конана сумели различить смутные контуры какого-то колоссального строения — наверное, в таких жили сказочные горные великаны, которыми матери Киммерии пугали непослушных детей…

Северянин невольно присвистнул. Вниз уходила совершенно отвесная стена, и похоже было, что ее каменотесы немало потрудились, стараясь сделать этот склон еще более неприступным, чем его сотворили боги. Взгляд Конана напрасно шарил по серой скале в поисках малейших трещин, выступов, зацепов, по которым он мог бы спуститься вниз — ничего. Похоже, кто-то положил огромный труд на то, чтобы уничтожить даже малейшую возможность для спуска.

"Но ведь этот Марагар направлялся явно сюда! — мелькнуло в голове Конана. — Дураком его не назовешь — значит, он знал способ спуститься. А до чего смог додуматься какой-то жалкий южный жрец, не укроется и от меня".

Пожалуй, эти слова показались бы кому-нибудь слишком самонадеянными и заносчивыми — но Конан отнюдь не лукавил и не красовался. Ему не раз уже приходилось отыскивать выходы из совершенно, казалось бы, безвыходных положений, когда пасовали его более «цивилизованные» спутники из таких стран, как Аквилония, Бритуния, Туран… Вот и теперь — устроившись на животе, Конан пристально разглядывал поверхность стены внизу, стараясь понять скрытый в ней секрет. Он понимал, что времени у него не так уж много — облако, в которое превратился покинувший тело Марагара дух, быть может, все еще ползло по его следам, приближаясь к краю тропы… Задерживаться здесь не следовало.

Легко сказать, да вот только как спустишься? Конан умел подниматься на новехонькие крепостные стены, но здесь не помогало и все его с детства впитанное умение. Веревки с собой у него не оказалось. И все-таки он должен был спуститься!

Конан подобрал валявшийся неподалеку камень, размахнулся, несильно бросил его в пропасть. Камень, как и положено, полетел вниз, быстро исчезнув в дымке. Затем снизу донесся еле слышный удар — земля была далеко, очень далеко. В задумчивости Конан поднял еще один камешек, бросил не так сильно, поближе — и ему показалось, что камень полетел не совсем так, как должно. Он попробовал еще раз, кинув совсем слабо — камень поплыл вниз едва-едва, словно его поддерживала снизу какая-то сила.

"Вот оно!" — подумал северянин. Правда, радоваться было рано. Что-то уж слишком просто все получалось у тех, кто сотворил здесь этот магический спуск. Что же, никто никогда не мог догадаться бросить камень с обрыва? Едва ли. Или тут рассчитывали, что на укромную, затерянную в горах долину могут наткнуться только совсем уж робкие пастухи или тому подобный народ и никак не ожидали, что в гости к Торгующим богами пожалует сам Конан Киммерийский? Нет, нет, тут что-то не так. Уж слишком явно было приглашение — шагни вниз, пришелец из внешнего мира, и наложенные неведомо кем заклятья плавно опустят тебя на землю! В подобное гостеприимство Торгующих варвар верил не больше, чем в щедрость короля Илдиза.

Конан перекидал вниз десятка два камней, пока не обозначил для себя некий коридор, в пределах которого действовала неведомая сила. Оставалось проверить, окажутся ли действенными чужие чары, если этим спуском воспользуется он, Конан. Правда, само существование этой магической лестницы наводило на размышления — насколько же тогда велика истинная мощь Торгующих Богами, если им под силу устраивать такие ворота на путях в свои владения? Не окажется ли Конан со своим простым железным мечом бессильным против магов и чародеев, засевших в этой долине?

Киммериец огляделся. Заходить во владения врага через парадный вход нему совершенно не хотелось. Неужели нет никакого другого выхода? Он взглянул вверх — там склон не был столь же гладок и неприступен. Обычная скала, при достаточном умении по ней можно подняться…

Дело было в том, что неведомые создатели зачарованного спуска загладили скалу шагов на двадцать в обе стороны от устья ущелья, по которому вилась тропа. Дальше шла обычная скала. Теперь оставалось только пройти эти два десятка шагов, вися на отвесной каменной стене и слыша лишь свист ветра в острых вершинах…

Конан уже ступил на узкий, в пол-ладони, карниз, что отходил в нужную ему сторону, когда Марагар вновь напомнил о себе. Из-за поворота тропы к обрыву потекли вытягиваясь по камням, черные щупальца, сотканные из густого, непроглядного дыма.

— Кром! — вырвалось у киммерийца. Из глубины тучи на него смотрело лицо убитого жреца — точь-в-точь такое же, как в последние мгновения Марагара. На северянина повеяло могильным холодом. Его клинок, перерубив шею верховного жреца, дал вырваться на свободу куда более мощным силам. Невольно ему вспомнился незабвенный Бодей и император воров Велед, приковавший к собственному телу заклятиями могучего демона. Веледу это, правда, не помогло…

Однако на сей раз киммериец понимал, что угодил в куда более серьезный переплет. Его оружие было бессильно против неведомых демонических чар, заключенных в этом облике. Тут было не обойтись без помощи хорошего волшебника, а еще лучше (чародеев киммериец недолюбливал, даже тех, которые помогали ему самому) — какой-нибудь чародейский амулет. Но — увы! — ни амулета, ни даже волшебника под рукой не было, но неумолимо и неостановимо. Непоглощенными осталось каких-нибудь два десятка футов узкой тропинки.

Конан рванулся было к склону, попытавшись подняться наверх — однако оказалось, что туча — или же заключенный в ней дух Марагара далеко не глуп. Наперерез Конану выметнулись щупальца дыма, отрезая дорогу к спасению. Дымная тварь проделала это с неприятно поразившей Конана быстротой. Северянин оказался в ловушке.

Выставив бесполезный меч, Конан шаг за шагом пятился к пропасти, лихорадочно пытаясь отыскать путь к спасению. Его не было, ни хорошего, ни плохого — вообще никакого. Северянину оставалось только одно — отдаться смертельным объятиям дымного спрута или же рискнуть, вверив свою жизнь создателям магического спуска в долину… И, когда за спиной киммерийца осталось не более двух футов горной тропы, а на запечатленной в облаке физиономии Марагара появилось выражение злобного торжества, Конан резко развернулся и прыгнул вниз, навстречу своей участи, моля в тот миг сурового покровителя его родины не дать ему, Конану, промахнуться мимо заветного коридора.