Стефан Корджи - Ночные клинки

Кровь щедро пропитывала ковры. Скрыть ее и тела было уже невозможно, и Конан, стараясь по возможности не наследить, откинул крышку люка. Оттуда вырвалась волна зловония.

— Нам… туда? — Илорет скривилась от отвращения.

— Туда, туда, если не хочешь, чтобы твою голову выставили для всеобщего обозрения насаженной на кол! — рявкнул киммериец.

Он торопливо поджег факел от одной из светилен, и трое вырвавшихся из сераля начали путь во тьме.

Путь по тоннелю прошел беэ происшествий, и всю дорогу Конан мучительно соображал, хватит ли у датхейцев ума сообразить, куда делись беглецы?

Если султан успеет послать кого-то и перекрыть выход — то он, Конан, проиграет.

Когда они добрались до конца вонючей подземной груды и оказались возле самой крышки люка, киммериец услыхал наверху голоса. Илорет в отчаянии зажала себе рот ладонями, Лиджена же просто до крови прокусила губу, чтобы не вскрикнуть.

— А ну, отвечай, почему отперто, а? — гремел один, из голосов, явно принадлежащий кому-то из начальников. — А что если они нырнули сюда?!

— Да чего ж им сюда нырять-то! — отчаянно возражал второй голос — ломающийся мальчишеский басок. — Там же решетки!

— Гм… Решетки… Это верно… Так значит, ты говоришь — не спал?

— Клянусь моей верностью Солнцеподобному!

— Ладно… — начальственный голос помягчел. Смотри же! Головой ответишь, если что!

«Если что, если что», — усмехнулся про себя Конан, откидывая крышку.

Парнишка-надзиратель не успел даже охнуть. Кулик киммерийца отбросил его к дальней стене.

— Быстрее! Прочь отсюда! — скомандовал северянин. — На крышу! А потом на стену! Быстрее, сейчас здесь будет жарко!

— Я… боюсь! — пискнула Лиджена. — Высоко… я боюсь!

— А султана с его палачами ты, значит, не боишься?! — шепотом гаркнул Конан. — Быстро наверх!

Плоская крыша. Конан одним движением забросил наверх, на городскую стену, свой верный якорь-кошку с привязанным к ней тонким канатом, в один миг взлетел вверх.

— Обвязывайтесь! Вместе, обе сразу!

Втащить на стену двух легких девушек было для Конана парой пустяков. Не развязывая их, киммериец подтолкнул Илорет с Лидженой к внешнему краю стены.

— Спускаемся, пока нас тут не накрыли! Однако и это прошло гладко.

И лишь когда настала очередь Конана, из мрака вынырнул совершавший обход воин. Сперва он вытаращил глаза от изумления; потом раскрыл рот, собираясь поднять тревогу, но крик его прервался в тот миг, когда пудовый кулак киммерийца врезался в челюсть стражнику.

— Слушай меня внимательно, пес Датхи, — Конан наклонился к самому лицу опрокинутого им на спину солдата. — Отправляйся к твоему султану и скажи ему следующее — что Конан Киммерийский похитил из султанского сераля двух новых наложниц, убил посла и предлагает султану, буде у него возникнет желание, встретиться с ним, Конаном, через четырнадцать дней на краю Эврарских холмов. Передай ему, что там я сотру с лица земли и его самого, и все его войско, как бы велико оно ни было! Это будет конец Датхи, и я сам — слышишь? — сам набью чучело из кожи, которую сдеру с твоего повелителя! Ты понял? Повтори! Да потише, иначе, клянусь Кромом, я найду себе иного посланца!

Задыхаясь от бешенства и пережитого унижения, воин повторил слова северянина.

— Ну вот. А теперь я слегка свяжу тебя и заткну тебе рот. Тебя скоро найдут, так что до встречи у Эврарских холмов!

Сноровисто исполнив свое намерение, Конан бесшумно перевалился через край стены и исчез в темноте.

Там, внизу, держась вне досягаемости взоров караульных, ждал с лошадьми Хашдад.

— Удалось! — ахнул он при виде Конана. — А это… кто это?!

— Видать, у нас судьба — выручать Лиджену, дочь Чесму, из всяких интересных приключений вроде отхожих мест императора Веледа и султанских сералей Тлессины! — заметил Конан, садясь в седло. — Эй, гоните! До рассвета нам надо оставить позади самое меньшее три десятка миль!

И они пришпорили коней. Всадники были уже далеко, когда в небе за их спинами, там, где осталась Тлессина, в небо взлетела, разбрасывая огнистые искры, первая сигнальная стрела.

— Кажется, мое послание доставлено, — заметил Конан. — Теперь нужно ждать погони!

Но даже самые лучшие псы султана не могли взять след в мертвых песках.

Рассвет беглецы встретили возле одного из потайных колодцев, обозначенных на карте Факима. Рядом с каменным жерлом, уходившим вглубь к водоносным слоям, лежали шестеро воинов-датхейцев, все мертвые. Конан и Хашдад застигли их врасплох. Двоих уложили метательные ножи, трех зарубил киммериец и одного — его спутник.

— Поворачиваем, на восток, — распорядился Конан. — Мы уже достаточно оторвались. Теперь нас так просто не найти…

Ориентируясь по солнцу и составленным Факимом подробным приметам, маленький отряд продолжил путь.

По пути Конан и Илорет непринужденно болтали, так, словно все опасности были уже позади. Принцесса была умна, хороша собой (хоть и уступала Лиджене, как заключил киммериец, дотошно оглядев обеих девушек).

— Отец непременно сделает тебя начальником его гвардии, — говорила Илорет, и ее ручка словно бы невзначай касалась могучей длани киммерийца. — Я очень прошу тебя, доблестный Конан — прими этот пост! Маранг нуждается в твоей защите… и я бы очень хотела, чтобы мой родной город стал бы и твоим домом…

К полному своему изумлению Лиджена обнаружила, что всякий раз, когда Илорет начинала весело щебетать с северянином, ее, Лиджену, охватывает ярость. Она попыталась уверить себя, что все дело в том, что эта дура-принцесса ведет себя так, словно они все уже были в безопасности и находились не среди враждебной пустыни, а на великосветском приеме — однако при этом Лиджена отлично понимала, что суть здесь совсем в ином.

Она отчаянно ревновала этого бандита — сама не зная почему.

Патрули и разъезды датхейцев прочесывали все вокруг. Отборные отряды помчались по тропам, ведущим к Маранге и Дель Морге. На отличных конях, датхейские сотни летели быстрее ветра, — и один из них торопился прямо по следам Конана и его спутников.

Погоню беглецы обнаружили, стоя на высоком холме. Пустыня кончалась, уступая место сухой травянистой полустепи. Далеко-далеко внизу, на самом пределе своего острого взгляда, Конан различил множество черных точек. Не приходилось гадать, кто это такие и зачем скачут сюда.

— Илорет! Лиджена! Гоните коней дальше. Хашдад! Охраняй их. Я задержу датхейцев!

— Как?! Их же там не меньше сотни! — изумился кузнец.

— На всякую силу своя хитрость найдется, — усмехнулся киммериец. — Гоните, и хватит болтать! Я от вас не отстану.

Тропа круто поднималась вверх от последних песчаных барханов по безжизненному каменистому склону. Конан залег на гребне, раскладывая перед собой предусмотрительно захваченные припасы. Лихих всадников пустыни ожидал неприятный сюрприз…