Крис Уэйнрайт - Сапфировый перстень

— Откуда ты знаешь? — Варвар подался вперед, и его глаза цвета сапфира чуть ли не прожгли насквозь советника.

— Мир не без добрых людей, слава Солнцеликому, — слегка поежился под его взглядом сановник, — но то, что я знаю это, не суть важно. Главное, что я знаю, у кого этот перстень. Имя этого человека Лиаренус, еще он известен под прозвищем Горбун. Если уцелеешь во дворце у лекаришки, то попробуй наведаться к нему. Но берегись — Горбун не прост, очень не прост; были охотники, позарившиеся на его добро, только вот что-то их с тех пор никому не приходилось видеть. А теперь, — закончил свою речь чернобородый, — тебе пора отдохнуть перед завтрашним днем.

Он позвонил в серебряный колокольчик, явился лысый управляющий в сопровождении невысокого старикашки с хитрой рожей.

— Гисан, ты расскажешь киммерийцу все, что знаешь про двор этого лекаря, а ты, — хозяин обратился к лысому, — отведешь его в покои на ночлег. Дай ему все, что попросит: еды, вина — ну, в общем, сам понимаешь. Пусть выберет себе на ночь девушку, если захочет, или двоих, — оглядев варвара, усмехаясь уточнил чернобородый, — чтобы ни в чем недостатка у него не было.

— Кроме этого, — перебил его Конан, — мне еще понадобятся кое-какие приспособления.

— Разумеется, — кивнул хозяин, — Гисан тебе поможет и в этом.

Когда слуги вместе с Конаном удалились, чернобородый не мог сдержать радости. Потирая руки, он удовлетворенно произнес:

— Вот теперь посмотрим — кто кого! Завтра этот лекаришка отправится на Серые Равнины, благодарение Митре, а его горбатому братцу, видать, скоро тоже будет приятный сюрприз!

Конан с трудом протиснулся в заготовленную для него колоду, отверстие закрыли. Ему предстояло провести так целый день до самой темноты. В общем, в бревне было не так уж плохо, душновато только, да еще не понравилась варвару разгрузка. Хорошо хоть, что бревно не треснуло, когда его свалили с повозки. Конан поглядывал в отверстие, проделанное для доступа воздуха. Он ждал, когда же можно будет вылезти из этого гроба. Все тело онемело от неподвижности, желание пошевельнуться становилось просто нестерпимым.

Наконец голоса снаружи смолкли, и в отверстие уже ничего было не разглядеть, сколь ни таращи глаза. Киммериец осторожно надавил на торец своего убежища и с превеликим трудом вылез наружу. Занемевшие от неподвижности руки и ноги едва слушались. Конан с наслаждением растянулся на траве и стал разминать мышцы на руках, потом плечи, живот — все тело. Легкое покалывание было приятным и возвращало бодрость. Оглядевшись вокруг, он определил, что находится в саду, недалеко от того места, где, как указал ему Гисан, можно взобраться по стене дворца до балкона, а дальше проникнуть внутрь. Киммериец, распластавшись на земле, подполз поближе к дорожке, окружавшей дворец, — по ней дозор обходил обитель своего господина.

Стражники двигались лениво, не обращая особого внимания на то, что происходит вокруг. Да и может ли произойти что-нибудь в саду, который был окружен двойной каменной оградой и двумя рядами охраны? Первое время они еще перекликались между собой, потом это стало происходить реже, потом они просто покрикивали: «Эй!» — и, услышав ответ, успокаивались.

«Благодарение Митре, стражники везде одинаковы», — порадовался Конан. Он решил проверить их бдительность и бросил камешек в сторону от того места, где лежал. Проходящий мимо него охранник даже головы не повернул. Мало ли какая птица трепыхается в кустах! Конан полежал еще немного, заметил расстояние между стражниками и, улучив момент, набросился на одного из них сзади, привычным движением, словно цыпленку, свернул шею и, подхватив под мышки, аккуратно уложил на траву.

Следующий охранник спустя некоторое время разместился рядом.

— Эй, — негромко крикнул киммериец, приложив ладони к губам, чтобы было труднее разобрать голос.

— Эй, — лениво отозвался кто-то. Пока все шло как надо.

Конан метнулся к стене — один момент, и крюк зацепился за перила балкона. Как ящерица, прижимаясь к стене, он через несколько мгновений очутился наверху, перебросил тело через перила и замер. Внизу послышались шаги охранника. Когда поступь стража стихла, варвар подполз к двери, ведущей внутрь. Два движения кинжалом, и задвижка подалась. Конан осторожно, чтобы не было слышно скрежета, острием кинжала продвигал металлическую планку до тех пор, пока не почувствовал, что дверь начала приоткрываться. Он торопился — надо было успеть сделать все до момента, когда стражники обнаружат отсутствие своих товарищей. Проскользнув в дверь, он очутился в небольшом темном помещении; только полоска света на противоположной стене указывала, где следующая дверь. Варвар приник к щели одним глазом. В соседней комнате, тускло освещенной одним светильником, находились два стражника: один стоял, глядя в окно, другой сидел на полу у двери и клевал носом. Конан легонько двинул дверь; слава богам, она подалась без скрипа. Когда щель расширилась достаточно, киммериец сначала метнул нож в шею стоящего охранника и, не дожидаясь, пока тот упадет, отправил и второй нож по назначению.

Следующая комната напоминала покои правителя, по крайней мере, Конан представлял их себе именно такими. Ковры устилали пол, висели на стенах; казалось, ими был покрыт даже потолок. Было бы время, киммериец полюбовался бы на это великолепие: яркие ковры сказочно хороши, мягкий ворс — загляденье.

Но он пришел не за этим, тем более что в соседней комнате послышались тихие шаги, дверь открылась, и вошел человек, одетый не хуже самого советника. Он держал в руках лампу, и ее свет не позволил ему сразу разглядеть киммерийца, притаившегося возле входа. Метнувшись к нему, Конан схватил вошедшего за горло и, приблизив к нему свое лицо, грозным шепотом спросил:

— Где хозяин?

Ослабив немного хватку, киммериец дал несчастному вдохнуть воздуха, но не более, чтобы он был в состоянии жестом руки показать — где.

— Такова воля богов, — прошептал варвар, вновь стискивая горло верного постельничего, или как его там, не важно.

Дернувшись несколько раз, тот отправился на Серые Равнины. Конан взял у него лампу и вошел в указанную дверь. Это помещение было еще более роскошным, чем предыдущее, кроме ковров ее украшала богатая мебель коричневого дерева. Кресла были инкрустированы серебром, и металл тускло поблескивал в свете двух высоких светильников из бронзы, стоявших в ногах огромного ложа. Под прозрачным балдахином спал лекарь, доставивший столько горьких мгновений человеку, пригласившему вчера в гости киммерийца… но времени было в обрез. Варвар склонился к спящему, потряс его за плечо и, когда тот открыл глаза, спросил: