Джереми Эмрис - Ледяной бог

— Меня зовут Хор, — повторил он уже сказанное ранее. — Я родом из племени атлантов, которые… После того как пробил час Великой Катастрофы, и земли Лемурии и Атлантиды ушли под воду, мои предки обосновали континентальную державу. А небольшая часть отделилась и ушла на север, поверив известию, которое принес странник, вернувшийся с Дальнего Севера. Странник сказал, что ледяные пустыни вовсе tee безлюдны. Там обитают многочисленные племена человекообразных обезьян. Странник настаивал на том, чтобы отправить за Полярный Круг вооруженные отряды и перебить бестий, но к его словам атланты остались глухи. Только небольшая группа воинов в поисках приключений двинулась вслед за проводником и пропала. Сородичи больше никогда о них не слышали. А эти воины, возглавляемые странником, осели на северных землях и основали этот город, просуществовавший много столетий, пока… — Мальчик замолчал и опустевшим взором уставился на пустой алтарь.

Конан насторожился. Этот пустой взгляд и оледенелость, появившаяся в мальчишке, заставили посмотреть на парня с осторожностью. Он больше не видел в этом хрупком создании ребенка. Маска была сорвана и перед ним на мгновение предстало холодное, взрослое существо, скрывающееся под юной личиной. Но спустя мгновение перед ним вновь был самый обычный ребенок, и киммерийцу оставалось лишь гадать, что за диковинные иллюзии то и дело посещают его в этом странном месте.

— Город поразила чума. Откуда-то с юга к нам пришел чародей. Мой отец — властитель этого города — принял его радушно, не догадываясь, что приютил змею. Многих принес в жертву этот колдун. Он поклонялся какому-то темному богу и на алтарях, подобных этому, он совершал жертвоприношения. Народ взбунтовался и готов был растерзать колдуна, и моего отца, попавшего под влияние демонических чар. Но толпа не успела. Мор поразил их и в одно утро никто не вышел из своих домов. Все мертвы. Город полон гниющих трупов, а те, кто остались живы, многое бы отдали, чтобы не отличаться ничем от мертвых. Слуги моего отца спустили тела горожан в гробницы. Город вымер. Жизнь теплилась только во дворце, где доживал последние дни мой отец. Колдун куда-то исчез из города. Долгое время не появлялся, но в один солнечный день полчища солдат осадили стены города. Во главе армии стоял колдун. Город был взят и разграблен, а все обитатели дворца окаменели. Пробудить нас мог только человек, сумеющий справиться с заклятием алмазного меча. Им оказался ты. — Мальчик замолчал, доверчиво уставившись на варвара.

Конан застыл. В рассказе мальчика что-то было не так, что-то настораживало киммерийца. Но что?

«Преисподня Нергала! Ах, вот как ты говоришь. Город разграбили, но как же тогда в том доме осталась книга. Даже если солдаты были безграмотны, их должен «был привлечь богатый переплет фолианта, украшенный драгоценными камнями. Как они смогли оставить его?»

Конан подозрительно посмотрел на мальчика, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу.

— Как, говоришь, тебя зовут? — неожиданно для себя спросил Конан. Он прекрасно помнил имя ребенка, но ему нужно было время для того, чтобы принять решение.

— Хор, — гордо отчеканил мальчик.

— Скажи мне, Хор. А эти стражи?..

— Какие стражи? — с детской наивностью поинтересовался Хор и заглянул в глаза варвара.

— Те, которые тысячелетиями хранили меч и тебя.

— Ты говоришь о заклятии алмазного меча?

— Да. Печень Нергала. Именно это я имею в виду, — крякнул от нетерпении варвар.

— Никаких стражей нет и никогда не было.

— Как это? — раскрыл глаза киммериец.

— А что ты видел каких-то стражей? — изумился мальчик.

— Великий Кром! Их было трое. Три гигантские серые обезьяны. Страшные, рычащие, но стоило до них дотронуться мечом, как они… Этим громилам было достаточно всего одного удара, чтобы подохнуть.

— Каждый видит только то, что он хочет видеть.

— Что ты имеешь ввиду?

— Никаких стражей нет и никогда не было. То, что ты видел, существовало только в твоей голове, но не в жизни.

— Что ты хочешь этим сказать?! — взревел начавший терять самообладание Конан.

— Только то, что этих обезьян видел лишь ты. Другой воин мог видеть на их месте кого угодно: людей с волчьими головами, диких игуан в человеческий рост, людей-пауков, да кого угодно, хоть самого себя с клыками вампира. Но главное это то, что физически этих обезьян не победить, главное не бояться их, и победить монстров в своем сердце. Ты был уверен в победе — и победил.

Конан молчал.

— Ты спас меня. Теперь я буду служить тебе. — В глазах мальчика светилась такая проникновенная доверчивость, что варвар дрогнул.

— Я возьму тебя с собой. — Куда?

— Я направляюсь на юг. Видит Кром, из тебя получится прекрасный воин. — Киммериец уже видел, как из этого хрупкого, тщедушного тела слепить могучего атлета.

Глаза Хора заблестели азартом.

— Правда?! Ты обещаешь? — загорелся идеей мальчик. — Ты сделаешь из меня воина?!

Но усталость овладела телом варвара, продолжать разговор не хотелось. Вот уже несколько дней он провел без сна, в сражениях со снегами, и теперь веки киммерийца стали тяжелеть, руки опускались. Хотелось уснуть, раствориться в царстве сна. Но ночевать в этой зале, где когда-то рекою лилась кровь и правила черная сила, Конану не хотелось.

— Где здесь можно передохнуть? Паренек задумался.

— Пойдем. — Хор взял варвара за руку и потянул за собой куда-то во тьму.

Конан шагнул вслед за мальчиком.

Мы можем переночевать здесь, — промолвил мальчик и указал рукой на каменные ниши, выдолбленные в стене.

— Куда ты меня привел?

Конан озирался по сторонам и хищно скалился. Правой рукой он вцепился в рукоять меча, так что побелели костяшки пальцев.

Они стояли на пороге кельи, спрятанной в глубине скалы, за алтарем. Просторное помещение, покрытое толстым слоем пыли. Что могло находиться раньше в этом каменном мешке? Кто спал в этих нишах, где предстояло переночевать варвару и малышу?

Только тут Конан заметил, что в зале с алтарем и в этой пыльной и тесной келье отсутствовали факела, но было светло. Варвар отметил это и тут же забыл. Усталость мучила тело, хотелось отдохнуть, поспать. Глаза слипались, но киммериец не позволял себе расслабиться.

— Куда ты меня привел? — прорычал варвар.

— Это клетка для жертв. Здесь томились обреченные до того момента, когда им предстояло взойти на алтарь, под жертвенный нож.

— Ты предлагаешь нам остаться здесь? — проворчал киммериец.

Провести ночь там, где некогда обитала смерть, а теперь поселилось безмолвие, — это нравилось варвару все меньше и меньше.

— Ничего другого не остается. Можно конечно покинуть храм и поискать кров в городе, но по ночам это опасно… — Мальчик смутился и добавил, — Вернее так было несколько сот лет назад.