Алекс Макдуф - Хозяин Океана

— А что означает «десять» на языке того мага? — спросил вдруг Конан.

— Десять миров. Вернее, двери к десяти мирам, — отвечал Ойсин. — А зачем тебе?

— Ты же сам сказал, что следует пытаться прочесть наяву то, что написано в книге, — усмехнулся киммериец. — Вот я и пытаюсь.

— А почему десять? Я знаю о Девятимирье, — возразил жрецу Ллейр.

— Десятый мир — ты сам, и имя ему — твое имя, если только ты знаешь свое истинное имя, — рек Ойсин. — Так учит трактат, — промолвил он, давая понять, что не вполне согласен с древним автором.

Очевидно, Ллейр хотел было спросить что-то еще — доискаться причины неприятия Ойсином космологии, предлагаемой атлантом, но Конан, занявший место на носу карры, о своих обязанностях не забывал.

— Прямо по курсу парус! — заявил он достаточно громко, чтобы его слышал на корме Ойсин, но не более того. — Кажется, нас почтили встречей, — пробормотал он значительно тише.

Но Ллейр этих слов не пропустил:

— Еще бы, ведь среди нас король, — незлобиво усмехнулся он.

Челн, похожий на рыбачью лодку, влекомый треугольным парусом, приближался галсами, ибо для него ветер был противный. Очевидно, вода там, где бороздило море шедшее навстречу суденышко, была уже свободна от мелей и рифов, предоставляя возможность для маневра. Впрочем, Ойсин был иного мнения о свойствах фарватера, Конану с Ллейром вновь пришлось заняться ветрилом, в то время как Ойсин священнодействовал на руле, следуя остистой нити невидимых постороннему глазу сентенций и смыслов неведомого текста.

Спрашивать далее о том, что еще сумел вычитать в манускриптах давних и пыльных лет Ойсин, Конан не стал: если возникнет необходимость, жители Зеленого острова расскажут и сами. Гораздо более интересовал теперь короля морской патруль с Най-Брэнил. В лодчонке, кажется, находился только один человек, если, конечно, кто-нибудь не улегся на дно, спрятавшись за планширом. Он весьма проворно лавировал против довольно свежего встречного ветра, и челн быстро приближался к незваным, но, как казалось, ожидаемым гостям.

Челном управлял старик с густой и длинной, всклокоченной седой бородой. Хмурый, насупленный, морщинистый, словно кора старого дуба, с глубокой складкой от носа к губам, с обветренным и загорелым лицом, он все же не походил на моряка. Хламида из грубой льняной ткани без всякой вышивки и каймы, будто не боялся лодочник за свою душу, тоже была какая-то серо-седая, точно засыпанная солеными брызгами, кои, взметнувшись раз и опустившись на старика, так и замерли суровой и прочной тканью. Из-под лохматых бровей зорко смотрели блистающие странным огнем глаза, стараясь пронизать пришельцев до самых потаенных и укромных уголков сознания.

Конану приходилось видеть всякие очи и выдерживать всякие взгляды. И никто не мог выиграть этот безмолвный поединок у киммерийца: ни гигантский змей, ни великий черный дракон, ни колдуны и чернокнижники, ни призраки, ни томные красавицы. Не смог и старик, хотя и Конану ни на миг не удалось приподнять маску чужой воли.

Видимо, уяснив, что с королем у него ничего не выйдет, встречный обратился к Ойсину и Ллейру. Разгадать жреца оказалось старцу не по силам, а вот Ллейр быстро опустил взгляд, будто побоялся, что его глаза невольно выдадут некую тайну.

— Ойсин, кто это? — пробормотал Ллейр, несколько растерянно и даже боязливо глядя на своего высокоученого спутника.

— Очень занятный герой, — внимательно и как-то без удовольствия рассматривая встречающего, отвечал жрец. — Есть там — сиречь, на острове Семи Городов — одна книга, как раз в галерее Най-Брэнил. Называется не знаю как, поскольку титул и первые листы утеряны, а суть касается исследования произведений разных современных автоpу сочинителей, писавших о путешествии. Так вот, там говорится, что в пути непременно должно случиться встреча с проводником или перевозчиком. Вот он и явился перед нами.

— При чем тут эта книга? Ты ведь только что говорил об атлантском трактате по магии? — усомнился в верном ходе рассуждений Ойсина Ллейр.

— При том, что она находилась в галереях Най-Брэнил. И еще при том, что трактат по магии — не более чем тот же перевозчик, — сердито отвечал Ойсин, досадуя на внезапную непонятливость друга.

— Перевозчик куда? — опять ничего не понял Ллейр.

— Во мнимый мир, — вздохнул Ойсин. — Приготовься к повороту на север.

— А еще чаще на Серые Равнины или в такую дыру, что и Серые Равнины покажутся страной блаженных, — пробурчал Конан.

— Весьма возможно, — с готовностью согласился с киммерийцем Ойсин.

Внезапно сильнейшее течение подхватило карру и понесло вперед столь стремительно, что Конан рванулся было снимать парус, дабы хоть немного сбавить гибельную в таком чреватом опасностями море скорость, но Ойсин остановил его;

— Не надо. Не стоит. Эта протока ведет напрямик к чистой воде. Посмотри, как выписывает там вензеля этот старец. Мы выполнили уже семь маневров. Надпись в седьмой комнате гласит: «Сделалось безмолвие, как бы на два фарсинта…»

— Что, по-твоему, значит «как бы»? — спросил Конан.

— Мыслю, что время здесь может течь не так, как везде. Мы ведь на Островах, — неуверенно произнес Ойсин. — Во всяком случае, более подходящего толкования я не нахожу. Все остальные требуют слишком многого для своего существования.

— Ну и что? — не согласился король.

Но в это время течение и вправду прекратилось так же неожиданно, как и возникло. Их карра оказалась в десяти локтях от лодки старика и остановилась, будто море оборотилось застывшим стеклом, хотя волны шли по его поверхности, как и допреж, а ветер продолжал надувать парус, пусти недостаточно туго для того, чтобы ткань звенела.

— Стеклянное море! — восхитился Ллейр. — Как в саге!

— Как в саге, — подтвердил Ойсин. — Только это не стеклянное море. Это остров вращается.

И действительно, карра стояла теперь к берегу левым бортом, и, если остров, по словам Ойсина, вращался, увлекая за собой, слой за слоем, окружающие его массы воды, то корабль стоял носом как раз против сего вращения.

Тем временем старик также развернул свое суденышко левым бортом к острову и таким образом оказался в состоянии вести разговор с новоприбывшими, не утруждая себя сохранением удобного для этого расстояния.

— Добро пожаловать, достославные гости! Король ждет вас! Не угодно ли проследовать в замок?

Голос у старика был груб и резок, точно у большой морской птицы, с легкой хрипотцой, и вежливые слова, произнесенные им, прозвучали как-то неестественно, словно говорил старик одно, а в мыслях держал нечто совершенно иное.

— Король? На Най-Брэнил есть король? — тихо спросил Ллейр, обернувшись к Ойсину.