Джон Робертс - Конан не знающий страха

На лодках чаще всего попадались треугольные паруса на косых реях, иные лодки передвигались с помощью парных весел, у других было одно длинное кормовое весло, которым человек загребал туда-сюда, как рыба хвостом. Совсем маленькие лодчонки почти не удалялись от берега, на них использовались шесты или короткие весла.

— Смотри! — воскликнула Калья, указывая на реку.

Из-за поворота появилось большое судно. Два длинных параллельных корпуса были соединены широкой общей палубой. Около сотни весел ритмично поднимались и опускались по обеим сторонам каждого корпуса. Багряные паруса на мачтах были убраны. На фок-мачте развевался большой алый флаг, на нем золотыми нитками было вышито нечто, напоминающее кобру. Борта судна сияли яркими красками, в основном голубыми и зелеными. Форштевни и ахтерштевни были украшены золотыми силуэтами кобр, грифов, шакалов и львов. В центре палубы возвышалась деревянная башня, обшитая листами полированной бронзы. Множество катапульт, размещенных на палубе и на башне, не оставляло сомнения в том, что это боевой корабль.

— О, великий Митра! Что это? — воскликнул Конан. Он никогда не видел ничего похожего на эту плавучую крепость. По воде до них долетело буханье барабана, определяющего ритм гребли.

— Стигийский боевой корабль, — ответила Калья. — Я видела подобные на картинах, но, конечно, они давали слабое представление о таких кораблях. Говорят, что у Верховного жреца их сотни.

— Сотни, — недоверчиво повторил Конан. — Да этого же просто не может быть, подумай, сколько денег надо, чтобы снарядить один такой корабль. — Конан был несказанно потрясен увиденным. Да, ради такого зрелища стоило покинуть холодную туманную Киммерию.

— Я знаю, что у стигийских жрецов золота больше, чем у всех остальных правителей и королей вместе взятых. Раньше я только слышала об этом, но теперь склонна поверить. Гляди-гляди! — Калья показала на готовое отчалить небольшое суденышко, позолоченное сверху донизу, — даже весла, за которыми сидели идеально подобранные по росту черные рабы, тоже были позолоченные. Нос украшала вырезанная из дерева и позолоченная голова львицы, а корму — голова коровы с большими рогами. — Должно быть, на нем поплывет принцесса или какая-нибудь знатная дама!

— Откуда ты знаешь? — С этого расстояния Конан, как ни напрягал зрение, не мог разобрать, кто сидел на возвышении посередине палубы.

— Я читала когда-то, что зверобогини львица и корова покровительствуют женщинам.

Конан, который стоял в стременах с тех пор, как они подъехали к реке, сел наконец обратно в седло.

— Потрясающее зрелище. У меня, наверное, ушли бы годы, чтобы исследовать все это. Но что же нам делать? Как мы найдем Тахарку с его компанией среди этого скопища народа? Да я в эту самую минуту вижу людей больше, чем видел за всю свою жизнь! А сколько здесь темнокожих! Там, на севере, легко было искать Тахарку.

— Придумаем что-нибудь завтра, — ответила Калья. — Не зря же мы сюда ехали.

Конан и Калья пересекли Коф и Шем. Они часто теряли след бандитов, но, расспрашивая людей в каждой деревне и на каждой ферме, находили кого-нибудь, кто их видел. Однако с тех пор, как они в последний раз слышали о бандитах, прошло уже несколько дней.

— А вдруг они перебрались на тот берег? — подумал вслух Конан.

— Вряд ли, ведь южная сторона для них была бы опаснее. Стигия — древняя страна, и жрецы с незапамятных времен держат ее жителей под жесточайшим контролем. Как чужеземцы они сразу бы попали в поле зрения властей. Скорее всего, они будут орудовать на северном берегу или в крайнем случае — на каком-нибудь острове.

— И ты думаешь, что мы сумеем их отыскать?

Калья хрипло рассмеялась:

— Посуди сам, может ли такой, как Тахарка, остаться незамеченным где бы то ни было? Поехали, поищем какой-нибудь город с большой пристанью. Скоро мы услышим о грабежах и насилиях на реке и тогда будем знать, где их найти.

Город звался Паштун. Он не был ни на правом, ни на левом берегу Стикса, а располагался на большом острове, чуть ближе к северному берегу. По любовному соглашению между Стигией и Шемом ни та ни другая страна не претендовала на него, а совместно пользовались им как удобным портом и перевалочным пунктом при перевозке товаров вверх и вниз по реке. Несколько мелких, но тем не менее судоходных притоков впадали здесь в большую реку, и остров был естественным и удобным местом встреч для купцов и путешественников, а также для агентов и шпионов королей близлежащих стран, плетущих свои интриги против соседей.

В центре острова, в самой высокой его части, было выстроено несколько таверн, и Конан с Кальей устроились в одной из них. Цены на острове были, конечно, высоки, но они заплатили бы и больше за такое выигрышное расположение. Они находились на острове уже третий день. Сидя за столиком на плоской крыше таверны, Конан и Калья смотрели на южный берег. Вдали виднелись гигантские пирамиды, и Конан все еще с трудом верил, что это — дело человеческих рук, а не детали естественного ландшафта. Он уже знал, что это гробницы древних стигийских правителей и что им много сотен лет.

— Зачем они это делают? — спросил Конан, указывая рукой на далекий берег. Прямо против них на стигийском берегу высился храм. Крохотные фигурки, одетые в белые одежды, непрерывно сновали вокруг него, махали кадилами, трясли систрами и били в барабаны, не слышные на таком расстоянии. — Они днем и ночью заняты одним и тем же. Зачем?

— Так у них принято. Они верят, что именно ревностное служение богам сделало их такими богатыми и сильными. Это позволяет Верховным жрецам сохранять свою власть над простыми людьми.

Конан передернул плечами:

— Ну и какой же толк от всего их богатства, если они должны проводить жизнь за таким скучным занятием: бормотать молитвы, трещать в трещотки и бить в барабаны для своих богов, которым все это нисколько не интересно, ведь они никогда им не показываются и ничего не отвечают.

Калья улыбнулась:

— Ты, Конан, действительно настоящий варвар. Ты не способен понять обычаев цивилизованных народов.

— И за это я весьма признателен Крому, если принять во внимание, что мы никогда его ни за что не благодарим. — Конан отхлебнул глоток пряного вина, в котором плавали кусочки фруктов. Сначала его вкус казался ему странным, но теперь оно нравилось ему все больше и больше.

— А ваш бог Кром, какой он? — спросила Калья.

— Он внушает страх. Мы его интересуем очень мало, да и он нас тоже. Он живет в пещере высоко в киммерийских горах. Когда мы появляемся на свет, он дарит нам воинскую отвагу, силу переносить тяготы и убивать наших врагов. Мы думаем, что от бога большего и не требуется. Все остальное время он занят тем, что враждует с нордхаймерским Имиром.