Джон Робертс - Конан в цитадели мрака

— Беритус! — закричал Амбула. — Он здесь!

Вопль отвлек человека из Пунта, помешал его новой атаке. Конан сделал ложный выпад к голове противника, и Амбула поднял копье, чтобы отклонить удар. Клинок молниеносно изменил направление, сверкнул под оружием пунтабе, отхватив обе руки чуть ниже локтей. Не успел тот и вскрикнуть, как следующий удар отсек ему голову.

Конан даже не успел ощутить радость победы, как некий скрип заставил его развернуться на месте. Сквозь сумрак ночи увидел гирканийца, натягивающего свой лук не более чем в пятнадцати шагах. Прежде чем Конан успел пошевельнуться, за гирканийцем выросла какая-то масса и сверкнуло лезвие, перерезая тетиву, а заодно и горло стрелка единым взмахом острой как бритва стали.

— Я не понимаю, — сказал Убо, вытирая лезвие об одежду поверженного врага, — почему эти охотничьи псы считают, что только они умеют двигаться в темноте.

Он убрал кинжал в ножны.

— Во имя Крома, вот уж не думал, что когда-нибудь увижу твою мерзкую рожу!

— Амбула! — кричал Беритус. — Варка! Бахдур! — Ни звука не доносилось из окружающей тьмы. Он повернулся к Загобалу. — Я слышал сталь. Я слышал зов Амбулы. Теперь я не слышу ничего. Они мертвы.

Загобал раздраженно сплюнул.

— Покончено с твоей великой бандой охотников за людьми! Как ты себя чувствуешь, побежденный варваром, атаманом разбойников?

— Ему надо еще убить меня, — холодно сказал Беритус. — Что до людей, я всегда смогу набрать новых. Как бы то ни было, его я прикончу собственной рукой.

Он повернулся и пошел прочь.

— Куда ты идешь, трус? — крикнул Загобал.

Беритус не обернулся.

— Подальше от огня. У него теперь два лука.

Загобал чуть не упал, спеша покинуть круг света.

— Они там! — прошептал Убо.

Двое залегли за небольшим кряжем и пристально оглядывали сверху маленький каньон. Лица их были густо припорошены пылью, и, поскольку солнце вставало за ними, парочка, что оставалась внизу, в каньоне, обнаружить их не могла.

— Ты рискнешь пустить стрелу? Я не был лучником даже с двумя превосходными глазами.

— Нет, — сказал Конан. — Выстрелить я могу, но никто не способен с первого раза попасть из незнакомого лука. Случая попробовать этот мне не представилось.

— Тогда что мы будем делать? — спросил Убо. — Можем просто спуститься вниз и напасть на них, но ведь неизвестно, кто кого.

— Мы ждем, — сказал Конан.

— Ждем чего?

— Похоже, я слышу кого-то, — сообщил киммериец.

Вдалеке послышался стук копыт.

— Кто бы это мог быть? — удивился Убо.

— Смотри.

Люди внизу, явно встревоженные, тоже обернулись на звук. Затем первые всадники въехали в каньон. Они были облачены в тяжелые доспехи личной стражи Торгут-хана. Среди них был и Торгут-хан собственной персоной. Бок о бок с вице-королем скакал маленький человечек.

— Клянусь Сетом! — воскликнул Убо. — Это же тот негодяй. Осман!

— Точно, — проговорил Конан. — Я знал, что он не задержится в своем стремлении сыграть, как обычно, за всех против всех. Нам повезло, что они не оказались здесь раньше. Но эта жирная свинья Торгут-хан не приспособлен к быстрой езде, и я могу спорить, что Осман промахнулся разок-другой, ведя их сюда. Он плохо знает эту местность. Пойдем, это должно быть приятной картиной.

С этими словами Конан скользнул вниз по склону. Сбитый с толку Убо последовал за ним.

— Вице-король! — крикнул Загобал, взбешенный, но не потерявший самообладания. — Как ты попал сюда?

— Этот человек привел меня, — сказал Торгут-хан. — А теперь объяснись!

— Ты слушал Османа, так? Эта вероломная, мелкая свинья привела нас в засаду у дома колдуна. Какую игру он ведет на этот раз? Мы проследили бандитов до этого места и сражались с ними всю ночь. В конце концов только один из них остался в живых, хотя это и ненадолго. Я не сомневаюсь, что…

Резким взмахом руки Торгут-хан заставил его замолчать. Вице-король спешился и направился к Загобалу.

— Осман говорит, что знает, где спрятаны сокровища, — прошептал Торгут-хан. — Давай-ка выясним, правду ли он говорит, а потом обсудим дальнейшее.

Загобал поднял руку в приветствии.

— Очень хорошо. — Он повернулся к Беритусу. — Аквилонец, оставайся здесь со стражниками. Осман, ты идешь с нами.

Беритус пожал плечами, будто показывая, что его все это не касается. Осман, подобострастно улыбаясь и кланяясь, шагнул вперед.

— Соблаговолите последовать за мной, господа. Пока они шли, Загобал не спускал глаз с окружающих высот. Он знал, что с легкостью увернется от стрелы, летящей издалека. По-настоящему опасны лишь стрелы, падающие во время штурма или летящие из темноты или сзади. Ну а попади стрела в Торгут-хана, так кого это беспокоит?

Но никто не нападал на них, и они зашли в крошечный боковой каньон, где Осман вскарабкался на склон и раскидал несколько камней. Его трудами обнаружилась пещера, сама по себе прекрасно скрытая от глаз, и он величественно указал на вход:

— Зрите! Там, внутри, разрисованная пещера, где пребывают похищенные сокровища, от которых ты, вице-король, посулил мне десятую часть.

Загобал вытащил меч и приставил острие к подбородку Османа.

— Ты пойдешь первым, шакал. Я не забыл последнее место, куда ты привел меня.

Осман успокаивающе протянул руку:

— Ну конечно, хозяин, но помни… Теперь я под защитой Торгут-хана, а с ним полно вооруженных людей.

— Иди, — мрачно проговорил Загобал.

Осман пролез в щель, и наступила тишина. Затем они услышали дикий вопль.

— Что это? — воскликнул Торгут-хан.

— Они пропали! — стенал Осман. — Все сундуки и мешки, все до последней монеты — пропало!

— Что? — вскричал Загобал.

Двое влезли в отверстие и встали у входа. Утренний свет, проникающий снаружи, освещал пещеру с загадочно разрисованными стенами и потолком, но никаких сокровищ в ней не было.

— Вы же видите эти следы на полу! — в отчаянии кричал Осман. — Именно здесь мы все уложили! Но оно пропало! Верьте мне, хозяева! Я не лгу вам.

Он начал пятиться к выходу, когда Загобал подошел к нему с мечом в руке. Осман повернулся и кинулся наружу, командир стражников сразу за ним. Прежде чем коротышка успел сделать десять шагов вниз по склону, Загобал как тигр набросился на него.

— Ты надуваешь меня в последний раз! — закричал Загобал, полоснув Османа под обоими коленями, чтобы тот не смог убежать. — Я проклинаю тот день, когда вытащил тебя из темницы! — И он отрубил одну руку. — Я проклинаю мать, что родила тебя! — Отлетела вторая рука. — Вот тебе обещанная награда!

Мощный вертикальный удар вскрыл тело Османа от шеи до живота, обнажив кости и внутренности, но не нанеся смертельной раны. Осман визжал и бормотал нечто, лежащее за пределами связной речи.