Джон Робертс - Конан в цитадели мрака

Конан выбрал сундук, взвалил его на плечо и отнес туда, где была привязана его лошадь. Убо съездил и отыскал животное после схватки с Беритусом. Теперь разбойник уныло сидел на земле.

— Итак, у нас единственный сундук, и мятежники все забирают себе. Что в этом хорошего?

— Могли бы не получить ничего, — сказал Конан. Кровь на его лице высохла, но щека выглядела так, будто по ней лапой прошелся тигр. — Ты когда нибудь воровал столько, сколько лежит в этом сундуке?

— Нет, за всю свою жизнь.

— Тогда не жалуйся. Мир полон золота, и волевой человек способен добыть его.

Через час все сокровища были погружены, и мятежники поскакали в сторону Иранистана. Своих мертвецов они забрали, но охотники за людьми и солдаты Торгут-хана лежали там, где настигла их смерть. Вокруг рыскали шакалы и гиены, появился даже редкий степной лев. Воздух кишел стервятниками.

— Поехали, — сказал Конан.

Они привязали сундук к солдатской лошади, которую оставил им Идрис, и вскочили в седла. Они направились на другую сторону озерца, где Лейла беседовала с новоприбывшим.

— Я рад видеть тебя живым, Волволикус, — сказал Конан. — Вообще-то я не люблю колдунов, но ты был верным товарищем, хотя и вынашивал свои собственные замыслы насчет этого проклятого храма и чужеземных магов. Это существо умерло?

— Оно никогда не умрет, — ответил колдун, у которого не было коня, хотя он и прибыл в белоснежных одеяниях без единого пятнышка. Конан не был расположен спрашивать его о том, чем завершился поединок. — Но теперь божество не будет пытаться возродиться еще тысячу лет, а может, десять тысяч или сто.

— Значит, ко мне это больше не относится, — сказал киммериец. — Ты был в нашей шайке. Золота не так много, как мы взяли, но ты имеешь право на свою долю.

Колдун покачал головой:

— Мне не нужно золото. Я возведен в Первый Круг; подобным нет нужды касаться мирских забот.

— Тогда прощай, — сказал Конан и повернулся к Лейле: — Ты оказалась более чем знающей толк во всех этих делах прошедших дней. Поедешь с нами?

Она улыбнулась:

— Нет, это было славное приключение, но я остаюсь с отцом. Ему есть чему поучить меня, и я думаю, что твоя дикая жизнь скоро бы мне приелась. До свидания, киммериец.

— Прощайте, вы оба.

Конан махнул рукой, развернул коня и рысью поскакал вслед за Убо, который вел их груженую лошадь.

Они скакали несколько часов, пока не оставили за спиной холмы, оказавшись на краю пустыни, испещренной караванными путями, соединяющими редкие колодцы.

— Куда теперь, атаман? — спросил Убо.

Конан указал рукой прямо на запад:

— Там есть город, именуемый Замбула. Это злачное место, там приветствуют людей с золотом и не задают вопросов, откуда оно взялось. Если колодцы полные, мы будем там дней через десять-двенадцать.

Убо почесал подбородок:

— Звучит подходяще. В этом сундуке годовые доходы изрядного города. В таком месте, как ты описал, этого может хватить на месяц или даже больше! А затем мы сможем сколотить новую шайку, ибо злачные города всегда полны народом, жадным до золота и умеющим кое-что получше, чем работать за него в поте лица.

— Да, — сказал Конан. — В Замбулу!

Весело смеясь, двое поскакали прочь от холмов Турана. За ними кружили стервятники.