Андрей Чернецов - Уакерос

Вдалеке, из сельвы вышла торжественная процессия. Впереди медленно, размеренным шагом шествовали четыре рослых воина гуеча. На их плечах разместились ручки роскошных золотых носилок, в которых восседал некто, с головой закутанный в белоснежный праздничный плащ. Вслед за носилками двигались суровые воины в замысловатых головных уборах из перьев, жрецы в золотых коронах и нагрудных пластинах. В руках у каждого из идущих был горящий факел.

Процессия приблизилась к ступенькам каменной лестницы, врезанной в берег озера. Фигуру в белом осторожно сняли с носилок. Все зрители поворачиваются спиной к воде. Смотреть на прибывшего строго запрещено. Можно сглазить весь священный обряд.

На воде, у самых ступенек тихо покачивался связанный из тростника легкий и изящный, но вместе с тем богато украшенный плот. В его углах находились четыре бронзовые жаровни, в которых едва курились пахучие травы.

Старейшина, спустившийся на плот, подошел поочередно к каждому из углов, и жаровни запылали. Сразу же на берегу ярко загорелись сотни факелов.

Жрецы подошли к закутанному в белый плащ и сбросили с него покровы. Перед служителями богов предстал полностью обнаженный юноша. Гуаска Тикисоке – Парящий Орел, которому предстоит ныне принять титул Великого Гуатавиты.

Тело молодого касика – победителя суачиас натерли душистой и очень липкой древесной смолой. Затем в руках жрецов появились короткие тростниковые трубочки, которые по команде старшего ехчки они поднесли к губам. Из трубочек изверглись струйки темно-желтого порошка.

Это золотой песок. Десятилетиями собирался он по крупицам для такой торжественной церемонии. Тот, которым пользовались сейчас жрецы, был припрятан предками пять веков назад и предназначался для наследника последнего Великого Гуатавиты, которого звали точно так же, как и нынешнего вождя. В этом совпадении старики усмотрели знамение, ниспосланное самой хозяйкой озера Фуратеной. Старый Гуаска Тикисоке стал свидетелем и успел оплакать закат могущества народа муисков, порабощенных бледнолицыми пришельцами, а его молодой тезка привел последних из сохранившихся в этой стране муисков к великой победе над суачиас. Победе, которая может стать началом возрождения былой славы и могущества коренных жителей Долины Замков…

Постепенно лицо, плечи, грудь, руки, спина, ноги молодого касика покрылись тонкой золотистой пеленой. Перед вновь повернувшимися лицом к озеру зрителями предстал золотой обнаженный человек. На языке суачиас – «Эльдорадо».

К Тикисоке приблизились четверо старейшин. Они также обнажены и держат в руках щедрые подношения владычице Гуатавиты, также взятые из того же источника, что и ритуальный золотой порошок. Тайник старого Гуаски нашли те белокожие друзья молодого касика, которые нынче удостоились великой чести присутствовать при священной церемонии его восшествия на престол.

Старейшины с великим благоговением подняли повелителя на руки и перенесли его на середину плота. К его ногам они сложили множество изделий из золота, а также кучу отборных изумрудов.

Плот отошел от берега и бесшумно заскользил по глади священного озера. Вслед ему неслись радостные песни. Победоносно грохотали барабаны, смеялись флейты, пронзительно заливаются морские раковины. От этого гула содрогались окрестные леса и горы.

И вдруг разом все смолкло. Плот достиг середины Гуатавиты.

Полились слова пылкой молитвы, обращенной юным вождем к покровительнице его народа Фуратене:

– О, ты, сердце озера! Ты, трижды почтенная мать лагуны! Великая, могущественная женщина в змеиной плоти! Источник изобилия, благодетельница наших сынов и дочерей! Дай жизнь и радость твоим детям, взывающим к тебе с порога твоей обители. Пусть плодятся и множатся чада твои муиски, пусть недуги и злосчастья минуют их, пусть солнце и луна озаряют их живительным светом. Яви любовь, о великая мать, и прими в свое лоно священные жертвы и главный дар – сияющего солнцем посланца народа твоего. Да будет благостен и нерасторжим этот союз!

Тикисоке опустил развивавшийся над плотом флажок. И сразу же его спутники сбросили в озеро груду драгоценностей. Вслед за ними в воду прыгнул и сам молодой касик. Смывая золотой порошок с тела юноши, Гуатавита благосклонно приняла чудесный дар.

Все пятеро – касик и старейшины – поплыли к берегу. На мускулистом теле правителя не осталось ни одной золотой песчинки. Значит, угоден он женщине-змее, значит, правилен выбор народа муисков.

Ликующие крики огласили прибрежные скалы. В озеро полетел град золотых украшений. Это спешили выразить свою признательность Фуратене счастливые подданные Гуаски Тикисоке.

Церемония закончилась. Но не завершились торжества по случаю избрания нового вождя. Муиски пустились в пляс. Стали откупориваться сосуды с хмельной сапкуа – напитком жизни, настоянным на зернах маиса…

… – Нет, герр Адам, вы видели, сколько нашего золота даром сгинуло в озере! – возмущался Фриц Думкопф, запивая огорчение доброй чашей сапкуа.

Напиток оказался на диво вкусным и приятно пахнущим. А уж о крепости его и говорить не стоит. Слона с ног свалить может.

– Не ворчи, не ворчи, – урезонивал помощника Крюгер. – Можно подумать, что тебе мало досталось.

– Да, но могло быть и гораздо больше.

– А мог бы и вовсе ничего не получить. Если бы не добрая воля нашего приятеля Тикисоке…

Фриц умолк.

В словах его начальника был резон. Молодой правитель не остался в долгу перед людьми, помогавшими ему справиться с превозмогающими силами противника. Многое из того, что было найдено в тайнике Гуаски Тикисоке (а клад, действительно, принадлежал именно этому правителю древности – археологи сумели атрибутировать предметы, находившиеся в пещере), передал касик в качестве подарков друзьям. Все это уже было запаковано и отправлено за пределы страны на вертолете, принадлежавшем ВВС США. Мистер Персиваль Лоуренс посодействовал по знакомству.

Сам Мочалка ужом увивался вокруг Элизабет МакДугал. Предстояла очередная разлука. Когда-то еще приведет судьба встретиться?

Хорошо бы поразведать у англичанки, что за чертовщина приключилась в сельве с арьергардом фарковцев. Американцы сделали радиоперехват последнего разговора командира партизанского отряда со своим заместителем, но так ничего толком и не поняли. Какие-то гигантские змеи…

Обследование останков партизан не выявило ничего сверхъестественного. Не было никаких следов борьбы, а на телах не оказалось видимых признаков насильственной смерти. Большинство из фарковцев погибло от… страха. Что было причиной дикого ужаса, застывшего посмертной маской на лицах людей – так и осталось загадкой. Да и с гибелью отряда Федермана не все ясно.