Андрей Чернецов - Врата дракона

Покойный отец Шан-ди, владыка Поднебесной Ван Чунг Ли, много раз рассказывал сыну о Небесном Дворце, и о тех диковинных механизмах, которые время от времени с него спускались. Отец говорил о высокой горе, с которой в безоблачную погоду можно было увидеть, висящий в небе дворец, но Шан-ди, к сожалению, забыл название этой горы. Так же Ван Чунг Ли утверждал, что собственными глазами видел, как с Небесного Дворца спускались в огненных шарах боги. Именно они и подарили владыке Железный Камень, при помощи которого можно было говорить с небом. Но сейчас этот камень оказался бесполезным. Что-то случилось там, наверху. Небесный Правитель был глух к мольбам смертных.

В последнее время Шан-ди часто думал о смерти Гуня. Почему-то ему казалось, что боги не стали убивать князя, забрав его живым прямо в Небесный Дворец. Владыка понял, что не обретет спокойный сон, пока не выяснит, что случилось с неудачливым героем.

Вернувшись в главные покои дворца, Шан-ди позвонил в маленький золотой колокольчик, вызывая Ванга.

Когда Ванг семенящей походкой зашёл в опочивальню, владыка окончательно уверился в правильности только что принятого решения.

– Скажи мне, Ванг, у нас ещё остались вещие соколы? – тихо спросил Шан-ди, удобно устраиваясь на шёлковых подушках.

– Да, владыка, – слуга учтиво поклонился, – серый Тай готов лететь с вашим посланием в любую минуту.

– Это хорошо, – владыка благосклонно кивнул, – немедленно вызови ко мне во дворец Ин-луна. Моё дело к нему не терпит отлагательства…

Ин-лун был могущественным волшебником. Никто не знал, сколько ему лет, но по слухам он нянчил ещё самого отца Шан-ди, владыку Ван Чунг Ли. Ин-лун всегда старался советом или делом помогать владыке. Но с началом потопа волшебник куда-то исчез и Шан-ди мысленно отругал себя за то, что не догадался обратиться к Ин-луну раньше. Может быть, князь Гунь был бы сейчас жив.

Стрелою взвился в небо вещий сокол, устремившись на север к тем горам, что успел воздвигнуть, проигравший битву со стихией, Гунь.

Ин-лун прибыл во дворец на следующий день, приплыв на спине гигантской чёрной черепахи. За все эти годы волшебник совсем не изменился. Он был, как и десятки лет назад, по-прежнему седобород и добродушен. Время не властно было над Ин-луном, по слухам, давно разгадавшим его секрет.

– Почему ты не позвал меня раньше, маленький По? – с укоризной спросил волшебник, присаживаясь на расшитые золотом подушки рядом с владыкой.

Шан-ди мысленно улыбнулся. Ин-лун назвал его детским прозвищем, волшебник всё помнил.

– Время убивает мой разум, – с сожалением развёл руками владыка. – Я чувствую, что приближается час, когда придётся мне спускаться на рисовые поля царства мёртвых.

– Боюсь тебя огорчить, – возразил Ин-лун, – но твоё время уходить ещё не пришло. Я смотрел вчера ночью на звёзды. Там было много ответов, я выбрал лишь самые важные.

– И, может быть, ты знаешь, почему начался потоп? – оживился Шан-ди.

Волшебник покачал головой.

– Я не имею права рассказывать об этом даже тебе. Шёлковые покрывала тайны слишком плотны. Скажу лишь, что не смертные в этом виноваты. Обитатели Небесного Дворца чего-то не учли, но разве смеем мы придавать их помыслы сомнению?

– Скажи мне, Ин-лун, – владыка нервно теребил золотой перстень, – может, ты знаешь и о том, как остановить беду? Князь Гунь потерпел неудачу, на него была единственная надежда.

Волшебник лукаво прищурился:

– Эти ответы я оставил среди звёзд. Думаю, вода не вечно будет разливаться по земле. Можешь быть спокоен, спасение придёт оттуда, откуда ты меньше всего будешь его ожидать. Но ведь не за этим ты позвал меня. Я чувствую, что тревожит тебя что-то ещё.

Шан-ди кивнул:

– Мне всё время кажется, что князь Гунь вовсе не погиб. Слуги Небесного Правителя забрали его на небо. Я виноват перед Гунем. Это я обратился к нему за помощью. Я настоял на том, что повлекло его преждевременную кончину. Прошу тебя, Ин-лун, ты всегда был другом нашей семьи. Выясни, что произошло с Гунем после того, как на Гору Птичьих Перьев спустилось то, что невежественные крестьяне назвали богом огня Чжу-жаном.

– Вижу, не безразлична тебе судьба этого князя, – ответил волшебник. – Гунь был глуп и недальновиден. Он понапрасну тратил сижан в тех местах, где строить платины бесполезно. В его действиях не было порядка, не было последовательности, а где нет порядка, там царит Хаос. Хаос восседает на троне огненной земли мёртвых Юду. Извини меня за эти слова, но я должен был их произнести. Гунь был совсем не тот человек, который способен укротить потоп. Да, он увлекался магией и смог кое-чего достичь, но никакая магия не может прибавить человеку ума, если тот отсутствует у него изначально.

Ин-лун грустно вздохнул.

– Я помогу тебе, маленький По. Я поднимусь в Небесный Дворец и всё разузнаю. Этот Гунь не достоин твоего беспокойства. Воистину ты столь же благороден и чистосердечен, как и твой покойный отец…

И, сказав это, волшебник исчез.

Однако Ин-лун отправился в Небесный Дворец не тотчас после разговора с владыкой Шан-ди. Волшебнику требовались особые приготовления, кои он и проделал в маленьком домике, на спине своей гигантской черепахи.

Для начала Ин-лун облачился в лёгкие белые одежды и белые сандалии. Взяв магическую трость из тысячелетнего древа Ин, волшебник уселся у небольшого плетёного столика, на котором был разложен полупрозрачный кусочек шёлка с нанесённой чёрной тушью картой звёздного неба. Небесный Дворец был обозначен на карте чёрной орхидеей. Ин-лун что-то долго сверял, водя указательным пальцем по мягкой поверхности карты. Сначала положение звёзд и чёрной орхидеи немного не совпадало, но волшебник сложил кусочек ткани пополам и лишь затем удовлетворённо кивнул.

Подождав, пока зайдёт солнце, Ин-лун взошел на спину медленно перебирающей плавниками черепахи и, забравшись к ней на голову, тростью нарисовал в воздухе замысловатый иероглиф.

В следующую секунду волшебник уже стоял в коридоре Небесного Дворца.

Последний раз Ин-лун был здесь больше двух столетий назад. С тех пор во дворце мало что изменилось. Он был всё таким же холодным и пустым, чужим и отталкивающим своей непостижимой сущностью.

Волшебник знал, что встретить здесь кого-нибудь из слуг или даже самого Небесного Правителя невозможно. Обитатели дворца и жители Поднебесной существовали в по-разному текущем времени. Они никак не могли встретиться. Лишь дворец был незыблем и неизменяем в любом восприятии вечности. Правда Ин-лун допускал мысль, что если кто-то из жителей дворца сильно захочет, то он может по желанию выпасть из своего времени в чужое. Но свидетелем подобного, волшебнику ещё ни разу не доводилось быть.