Майкл Муркок - Призрачный город

Однако чудище исчезло, и перед тремя смертными появился прекрасный юноша с древними глазами.

— Ты добыл меч, Элрик, — сказал Эриох, не обращая внимания на остальных. — Я поздравляю тебя. Но ты пощадил своего кузена. Почему?

— Тому несколько причин, — ответил Элрик. — Скажем, потому, что лишь он способен разбудить Киморил.

На губах Эриоха мелькнула загадочная улыбка, и Элрик понял, что избежал ловушки. Убей он Йиркуна, Киморил никогда бы не проснулась.

— А что здесь делает этот отступник? — спросил Эриох, холодно глядя на Ракхира.

Тот закусил губу, но не отвел взгляда.

— Он мой друг, — сказал Элрик. — Мы с ним договорились, что, если он поможет мне добыть Черный Клинок, я возьму его с собой в нашу плоскость.

— Ты поторопился. Ракхир изгнан сюда в наказание.

— Он вернется вместе со мной, — сказал Элрик. Отцепив с пояса ножны, в которых покоился Бурезов, он протянул их Эриоху.

— Иначе я не возьму меч. И мы втроем останемся тут навсегда.

— Это неразумно, Элрик. Вспомни о своем предназначении.

— Я помню про него.

В голосе Эриоха послышались нотки недовольства.

— Ты должен взять клинок. Тебе так суждено.

— Вроде бы да. Но я знаю, что только я могу носить его. Только я, Эриох, и никто другой. Только мне — или другому смертному, похожему на меня, — под силу забрать его из Пульсирующей Пещеры. Разве не так?

— Ты неглуп, Элрик Мелнибонэйский, — признал Эриох ворчливо. — И ты достойно служишь Хаосу. Ну что ж, бери с собой этого изменника. Но предупреди его, чтобы был поосторожней. По слухам, у Владык Вышних Миров долгая память…

— Я знаю, князь Эриох, — сказал Ракхир хрипло. Демон не удостоил его ответом.

— В конце концов, человек из Фама ничего не меняет. И если ты хочешь пощадить кузена — быть посему. Пара новых волокон в нити Судьбы не способна ее изменить.

— Хорошо, — сказал Элрик. — Унеси же нас отсюда.

— Куда?

— На Мелнибонэ, если ты не против.

Эриох улыбнулся, ласково поглядел на Элрика и мягко погладил его по щеке.

— Ты лучший из моих рабов, — сказал князь Хаоса, вырастая вдруг до исполинских размеров.

Все завертелось, закружилось. И трое усталых мужчин очутились в тронной зале императорского дворца в Имррире. Она была пуста, лишь в одном углу мелькнула черная тень и пропала.

Ракхир пересек залу и осторожно уселся на первую ступеньку лестницы, что вела к Рубиновому Трону. Йиркун и Элрик остались стоять на месте, глядя друг другу в глаза. Потом Элрик рассмеялся и похлопал ладонью по спрятанному в ножны мечу.

— Выполняй же свое обещание, кузен. Сделаешь — договоримся, как быть с тобой дальше.

— Одно слово — рынок, — хмыкнул Ракхир. Опершись на локоть, он разглядывал перо на собственной шляпе. — Сплошные сделки!

Йиркун отошел от ложа сестры. Лицо его осунулось, под глазами проступили темные круги.

— Готово, — сказал он. Потом повернулся и уставился в окно — на башни Имррира, на гавань, где стояли на якоре вернувшиеся золоченые барки и корабль, одолженный Элрику королем Стра-ашей.

— Она вот-вот проснется, — прибавил он рассеянно.

Дайвим Твар и Ракхир Алый Лучник вопросительно поглядели на Элрика, который, стоя на коленях у ложа, смотрел в лицо Киморил. Девушка лежала так спокойно, что на какое-то мгновение императору показалось, что принц Йиркун одурачил его и убил Киморил. Но — затрепетали ресницы, открылись глаза… Девушка увидела его и улыбнулась.

— Элрик, это ты? Что мне снилось! Ты в порядке?

— Да, Киморил. Как и ты.

— А Йиркун?

— Он разбудил тебя.

— Но ведь ты поклялся убить его.

— Меня заколдовали наравне с тобой. Мой рассудок пришел в смятение, от которого до сих пор еще полностью не избавился. Йиркун стал другим. Он не рвется больше к престолу. Он побежден.

— Ты милосерден, — девушка откинула со лба прядь иссиня-черных волос.

Элрик переглянулся с Ракхиром.

— Вряд ли мной двигало милосердие, — сказал он. — Уж скорее я поступил так из-за привязанности к Йиркуну.

— Что? Ты в самом деле…

— Мы оба смертны. Мы оба — жертвы игры, затеянной Владыками Вышних Миров. Я верен своему роду-племени — и потому перестал ненавидеть Йиркуна.

— Это и есть милосердие, — сказала Киморил.

Йиркун тем временем подошел к двери.

— Дозволь мне уйти, мой император.

Элрику почудилось, будто глаза его кузена как-то странно сверкнули. Да нет, показалось. Он кивнул. Принц вышел и плотно прикрыл за собой дверь.

— Йиркуну нельзя доверять, Элрик, — предостерег Дайвим Твар. — Он снова изменит тебе.

Правителя Драконьих Пещер снедало беспокойство.

— Нет, — сказал Элрик. — Он боится: не меня, так меча, который я ношу.

— Ты бы тоже поостерегся этого клинка, — заметил Дайвим Твар.

— Зачем? — спросил Элрик. — Разве я не хозяин ему?

Дайвим Твар раскрыл было рот, но передумал, печально покачал головой, поклонился и вышел из комнаты вместе с Ракхиром Алым Лучником, оставив Элрика наедине с Киморил.

Девушка обняла Элрика. Они поцеловались. И заплакали.

Празднества на Мелнибонэ длились целую неделю. Домой возвратились почти все корабли, драконы и люди. Домой возвратился и Элрик, так решительно доказав свое право на престол, что население острова перестало обращать внимание на странности его характера (из которых самой, пожалуй, непонятной было это диковинное милосердие).

В тронной зале устроили бал, равного которому по роскоши придворные не могли вспомнить, как ни старались. Элрик развлекался наравне со всеми и танцевал с Киморил. Йиркун предпочел укрыться в уголке под галереей рабов-певцов. К нему никто не подошел. Ракхир Алый Лучник танцевал то с одной знатной мелнибонэйкой, то с другой, напропалую назначая свидания и не встречая отказа. Дайвим Твар тоже танцевал, но частенько с задумчивым видом поглядывал на принца Йиркуна.

Закончив танцевать, придворные уселись за пиршественные столы. Элрик и Киморил сидели вместе на Рубиновом Троне. Тогда-то Элрик и заговорил с девушкой.

— Согласна ли ты стать императрицей, Киморил?

— Ты же знаешь, что я хочу выйти за тебя замуж, Элрик. Нам обоим это давно известно, правда?

— Значит, ты станешь моей женой?

— Да, — она засмеялась, подумав, что Элрик шутит.

— А императрицей? Хотя бы на год?

— Что ты хочешь сказать, мой повелитель?

— Я должен покинуть Мелнибонэ, Киморил, самое малое на год. Знания, которые я приобрел в последние месяцы, зовут меня побродить по Молодым Королевствам, повидать свет. Понимаешь, мне кажется, Мелнибонэ надо измениться, если мы хотим выжить. У нас еще достаточно сил, и нам нужно обратить их на добро.

— На добро? — удивилась Киморил, удивилась и немного встревожилась. — Но мелнибонэйцы никогда не думали о добре и зле — лишь о себе и об удовлетворении собственных желаний.