Светлана Борисова - Лживая птица счастья

— Крейд! Что у вас с Мари за привычка, неизменно болтаться на полу, попадаясь мне под ноги?

— А где, по-твоему, должен находиться твой аталин? Прости, Никотан, но тут ничего не попишешь, я на своем посту и охраняю твою особу, — весело сияя глазами, произнес юноша, развалившись на полу.

— Не смеши меня! С твоими умениями, это мне впору охранять тебя… — но тут в животе у Ника требовательно заурчало. — Крейд, как хочется есть! С чего бы это? — он вздохнул. — Ясно. Вчера мы толком ничего не поели. Благодаря Мари, еда из автоповара по-прежнему отвратительна. Аталин, хватит валяться, марш готовить завтрак! Очень надеюсь, что в отличие от моей алин ты умеешь управляться с кухонной техникой.

— Обижаете, мой райделин! Если ты помнишь, то я изобретатель многих полезных приспособлений к автоповару, — легко вскакивая на ноги, пропел Мирон.

— Не ты, а Кидел… вот, крейд!

— Неважно, мой райделин, я справлюсь со своими эмоциями, — погрустнев, сказал юноша и опустился на колени. — Простите мою печаль, — он умоляюще посмотрел на Ника.

— Мирон, живо в столовую и чтобы через полчаса было готово что-нибудь съедобное!

— Yes, мой райделин! — вскакивая на ноги, воскликнул юноша и стоя в дверях весело добавил: — Потерпи немного, Никотан, и я накормлю тебя также вкусно, как это было дома. Если нет, то просто снесешь мне повинную голову туаши. О' кей?

Дерзко ухмыльнувшись, юноша исчез за дверью. А Ник постоял, глядя ему вслед, и удивленно покачал головой.

— Однако ж! Странная личность получилась… но лучшего результата вряд ли стоит желать за такой короткий срок.

Когда он появился в столовой, юноша, насвистывая, заканчивал сервировать завтрак.

— Доброе утро! Прошу за стол, мой райделин, — он лукаво улыбнулся и заговорщицки понизил голос: — Никотан, ты не поверишь, но у меня все готово! Я приготовил солейкув. Надеюсь, ты по-прежнему его любишь?

Мирон ловко отодвинул стул для хозяина и когда он сел, благосклонно кивнув ему, юноша скользнул на место рядом с ним и цепко огляделся вокруг. Ник сдержанно улыбнулся, заметив привычку профессионального телохранителя в своем новоявленном аталине. Когда он попробовал приготовленное им блюдо, то и вовсе пришел в восхищение.

— Да ты просто кудесник! Как тебе удалось так быстро перенастроить автоповара? — удивлённо спросил он.

— Хотелось бы мне похвастаться своими несравненными умениями, мой райделин, но должен признаться, что я успел перенастроить только одно блюдо, — просияв от похвалы, быстро проговорил юноша, искоса глянув на своего повелителя. Он замер, оторвавшись от своей тарелки, ожидая разрешения приступить к дальнейшей трапезе. Получив его, он с видимым удовольствием съел неимоверное количество солейкув.

Ник потаенно улыбнулся, настоящий Кидел терпеть не мог это блюдо, и машинально отметил, что манеры и поведение юноши за столом совершенно безупречны, как и подобает представителю высшей эрейской знати. Он с легким раскаянием вспомнил, как в детстве заставлял своего прежнего аталина есть солейкув в качестве наказания за провинность, хотя такое случалось довольно редко. Кидел — гибкий по натуре, старался не попадаться под горячую руку своему юному властителю, особенно когда тот вошел в пору юношества. Характер у Никотана был в то время очень неровный, и если аталину не удавалось избежать его сопровождения, то он превращался в невидимую и безгласную тень за спиной разъяренного подростка.

«Крейд знает, что за чудовище я сотворил. Привычки у парня — явно сборная солянка из двух психотипов, а еще к ним присоединились и мои вкусы… Н-да, дела!»

После завтрака Мирон быстро убрал со стола и, поклонившись, спросил с затаенной надеждой:

— Никотан, мы сегодня работаем? Я могу сопровождать тебя в лабораторию? — в его голосе слышалось нетерпение. Дорвавшись до настоящей работы, он мечтал немедленно её продолжить.

— Конечно, — рассеянно отозвался Ник. — Интересно, как лягут новые построения в общую конструкцию двигателя? Думаешь, есть надежда запихать эту дуру в задний отсек корабля или её нужно доработать, уменьшив насколько возможно размеры?

— Ну, не знаю… мне, кажется, говорить об этом преждевременно. Давай проработаем тормозные поля, а потом всё скопом пихнём на место, — мгновенно отозвался юноша, сразу же поняв, о чем идет речь.

— Возможно, ты прав. Просчитай-ка до конца вчерашний вариант. Есть у меня стойкое ощущение, что мы что-то упустили в расчетах.

— Думаешь? Это там, где мы загнали в уравнение четвертый аддептос?

— Да. Кажется, мы не туда свернули через парочку построений.

— Досадно! Но, кажется, ты прав. Ладненько, пересчитаю, не проблема! У нас до ночи куча времени. Никотан, идем быстрее, а то у меня просто руки чешутся приступить к расчетам и посмотреть, что из этого получится!

— Тиаран, в двенадцать дай сигнал на обед и, если мы не отреагируем, доставь его к нам.

— Будет исполнено, мой райделин, — отозвался компьютер вежливым голосом.

Отстав на полшага, как положено аталину, юноша начал горячо излагать свою идею компоновки отдельных частей двигателя внимательно слушающему его Нику.

Нетронутый обед так и простоял на столе до позднего вечера, пока Мирон не спохватился, что уже время ужина, а у них с утра маковой росинки во рту не было. Обругав себя последними словами, из эрейского и вампирского репертуаров, он быстро разогрел еду и встал на колени у капсулы Ника. Юноша до тех пор не отставал от него с настойчивыми мольбами поесть, пока тот с проклятиями не согласился.

Это был единственный раз, когда его повелитель пропустил время обеда — в дальнейшем аталин педантично соблюдал режим дня, свято блюдя время обеда и ужина. Мирон заранее давал распоряжение тиарану приостановить функционирование капсул и, несмотря на неудовольствие Ника, до тех пор умолял его прервать работу, пока тот не сдавался, и затем неизменно тащил его в столовую. Через пару дней Ник смирился с настойчивостью аталина, — следить за его здоровьем действительно входило в круг его обязанностей.

Через неделю Ник позвонил в Петербург.

— Ну-ну, какие люди на проводе! Значит, Их величество, наконец-то, соизволили поинтересоваться своими бедными родственниками, — не здороваясь, резко произнес Палевский. — В ближайшее время я жду тебя домой, нам необходимо поговорить.

— Привет, Михаэль. Мы с тобой не так давно виделись в Совете Старейшин и, по-моему, обо всем побеседовали…

— Не увиливай, ты знаешь, о ком пойдет речь.

— Прости, но сейчас я не могу вырваться, у меня крайне мало времени…

— Не беда, немного времени ты найдешь, если я прошу тебя.

— Не дави на меня. Прости, но именно сейчас я не могу тратить драгоценное время на личные дела.