Блэйд Хок - Дар Крома

— Есть еще вопросы? — спросил, наконец, один из глав совета, Манавидан, — Задавайте, пока есть возможность.

Некоторое время в зале был слышен лишь тихий гул голосов исходящий от множества переговаривающихся между собой людей.

— Послушайте! — сказал кто-то с задних рядов через некоторое время. Приглядевшись Конан узнал молодого воина по имени Рин. — Вся эта история с пророчеством попахивает ерундой. Вы только подумайте: непонятно где, непонятно когда, этому человеку в каком-то видении… Это вообще что? Сон какой-то, или он чего-то там съел нехорошего, или его просто так, пока шел, накрыло. Так вот, в видении этом, ему является не просто кто-то там, а богиня! И говорит, чтобы он шел непонятно куда, непонятно за кем и непонятно зачем! Мне что, одному это кажется странноватым?

Шанго похлопал по плечу Дьюрнаха и жестом показал, что хочет ответить.

— За то время, как я путешествовал с киммерийцами, — начал он, — мне удалось немного узнать о ваших богах. Как я понял, Кром не сильно вмешивается в ваши дела. Дает людям самим распоряжаться своей жизнью и преодолевать трудности, — при этих словах воины согласно загудели; некоторые стали кивать. — Так вот, — продолжил темнокожий, — другие боги ведут себя абсолютно иначе. Им нравится вмешиваться в человеческие судьбы. Кому-то помогать, а кому-то строить козни. Большинство из них хочет, чтобы им поклонялись. Неважно, любят их или боятся, главное, чтобы в храмах горел огонь, туда приходили толпы людей и вовремя приносились жертвы. Конечно, есть боги великодушные, благородные и справедливые, но попадаются и подлые, завистливые, коварные, злобные. У них, как и у людей, случаются споры, конфликты и войны, последствия которых сказываются, в первую очередь, на смертных…. Это я к чему…. Молодой воин, судя по его словам, наверное подумал, что раз уж он чего-то не видел, значит этого и не может быть на свете. Однако я уверяю вас, стоит только покинуть свою землю и пожить некоторое время с другими народами, вы познакомитесь с тем, о чем раньше и подумать не могли.

Шанго замолчал на некоторое время, дав Дьюрнаху немного отдохнуть, а затем продолжил:

— Видение, конечно, пришло ко мне во сне. Храм, где все случилось, посвящен Деркето. А она — богиня… — он запнулся и посмотрел на Конана, — кхм, плотской любви и страсти. Жрицы ее — весьма искусны в своем деле и за небольшое приношение храму могут любого… приобщить к тайнам своего божества. Помочь принять ванны, умастить благовониями, сделать массаж и, конечно, разделить ложе. Ну и естественно, следом может прийти и сон. Так и случилось. Разумеется, — сказал темнокожий воин, — Деркето нельзя назвать доброй богиней. В конце-то концов, она сама служанка бога — темного змееголового Сэта. И посылая меня сюда она вряд ли хотела помочь людям. Наверняка просто желает попортить планы какому-то другому богу. Ну, а мне-то, да и особенно вам — какая разница? Главное, что ее интриги, в итоге-то, пойдут всем нам на пользу. Вот и все.

— Ну, хорошо! — откликнулся Рин, — С нами, киммерийцами все ясно. Но тебе-то со всего этого, какая выгода?

— О, ну это совсем просто, мой любопытный друг! Если я вернусь с успехом, то меня ожидает награда. Золото. Много золота.

В зале снова загудели, на этот раз не слишком одобрительно. И Конан прекрасно понимал, чем это вызвано. Киммерийцы довольно таки равнодушно относились к деньгам, а уж стремление к богатству и роскоши вообще вызывало у подавляющего их числа непонимание, неприятие и даже легкое презрение. Ведь далеко за дурными примерами идти не надо было. Их соседи, асиры, обожают звонкую монету. Да и вообще все что блестит. Как вороны прямо. Ну, вот на кой, всегда думал Конан, взрослому мужику цеплять на себя столько побрякушек? И сверкать, подобно заснеженной елке под лучами яркого солнца.

Со скамьи поднялся седой, как лунь, но все еще крепкий киммериец, Кинир. Поговаривали, он был даже в Гиркании и Вендии, хотя сам Конан с большим трудом представлял, в какой это стороне. Шум стих, Кинир прищурился — черные глаза немигающе смотрели на Шанго:

— Слушай воин, ты колдун?

Темнокожий понял, куда клонит киммериец:

— Нет, киммериец.

— Если ты обычный воин, и можешь убить колдуна своим оружием, значит, это можем сделать и мы. Разве нет?

Кинир вежливым жестом остановил собиравшегося что-то сказать чужестранца и повернулся к главам Совета:

— Удивляюсь я с вас! Праздник Зимы только начался, а вы уже забыли самое главное. Поля Вождей закрыты для чужеземцев. Только туиры могут разрешить ему подняться на Бен Морг. Мэйрхаун — мертв, стало быть, и разрешения нет. Искать других туиров — некогда.

Чернокожий воин промолчал, но выражение, мелькнувшее у него на лице, не осталась незамеченным.

— Не держи в своем сердце обиду Шанго, — сказал Манавидан, — но Кинир прав. Путь на Бен Морг лежит через Поле Вождей, оно для чужеземцев закрыто. На Бен Морг же даже мы, киммерийцы можем подниматься только по особым дням, да и то, это может делать далеко не каждый. Даже из присутствующих здесь. Спасибо за предупреждение, но дальше мы сами. Можешь остаться здесь, сколько захочешь, или хоть завтра покинуть нашу деревню и тебя проводят до границ земель клана. Но про Бен Морг и думать забудь, это священная земля и любой, — Манавидан выделил это слово, — чужеземец, обнаруженный на ней, будет тут же убит.

Темнокожий воин вздохнул, но спорить смысла уже не было.

Манавидан продолжил:

— Завтра с первыми лучами солнца десять воинов отправятся по следу убийцы, и как говорит чужестранец, возможно колдуна. Совет закончен, кто пойдет за этим ублюдком сейчас решим. Вести отряд будет Айлех, он хороший воин и следопыт….

Конан вышел с Совета Вождей со смешанными чувствами, с одной стороны его поблагодарили, а с другой велели отправлять домой. Ну что он маленький? Могли бы и отправить его вместе с отрядом. Еще во время Совета у него появилось желание отправиться за убийцей, а сейчас, после долгих размышлений, оно превратилось в твердое решение. Страха перед ублюдком, убившим семью Тураха и туира у него не было даже после красноречивых рассказов Шанго. Воспоминания о недавних событиях оставляли в его душе лишь гнев и подпитывали холодную ненависть. Разумеется, Конан сознавал размер опасности, однако просто вот так, сломя голову, на лезвие огромного топора негодяя он бросаться и не собирался. В конце концов, всерьез думал он, всегда можно избежать схватки и отойти на безопасное расстояние.

Мать Конана, Маев, этим вечером легла спать позже обычного и долго не могла заснуть. Отец мальчика Ниал, уже спал, временами громко похрапывая. Конан же лежал в своей постели из шкур и думал. Конечно, мальчику было не наплевать на чувства родителей, ведь они без всяких сомнений будут очень сильно волноваться, когда увидят, что он ушел. Но ощущение долга перед своим погибшим другом, а также жгучее желание отомстить, были гораздо сильнее. Поэтому, будучи готов принять любое наказание после того, как вернется, вопрос идти, или не идти, он перед собой даже не ставил. Причем в том, что он вернется, он почему-то не сомневался.