Марко Леонетти - Пагода сна

Дева-брамин на краткие мгновения вернулась из небесной страны, чтобы помочь своему любимому одолеть врага в стране снов.

Исира всхлипнула. Ища поддержки у своей наставницы, девушка обернулась к Кесее, но на том месте, где еще мигом раньше стояла верховная жрица Гипнос-Рена, никого не оказалось. Покончив с Шао Луном, волшебница отправилась к трону своего бога, чтобы стать королевой сновидений.

Молодой чародейке пришлось возвращаться в реальный мир в одиночестве.

Исира и Конан проснулись в верхнем зале реального двойника уничтоженной в мире снов пагоды. Стены здания дрожали. Варвар и дева-брамин поднялись на ноги, чувствуя необыкновенную усталость.

Кесея не очнулась ото сна — верховную жрицу призвал Гипнос-Рен, и в этот день волшебница завершила свой долгий земной путь. Теперь она станет могущественной повелительницей эфемерного царства и больше уже никому не позволит терзать людей злыми кошмарами.

Шао Лун был мертв. Кожа на лице старика сморщилась, подобно кожуре гнилого яблока, от неподвижного тела исходил невыносимый смрад, точно вся магическая сила чернокнижника обернулась дурным запахом.

Так ушли из жизни два величайших ученика Гипнос-Рена — один возвеличился до невиданных высот и обрел бессмертие в эфемерном мире, другой низко пал и был наказан бесславной гибелью.

Когда киммериец и его спутница покинули медленно разваливающуюся пагоду, на Кхитай опустилась мягкая ночь. Нежная. Очищенная ото всяких кошмаров.

В Чаще Ветров они нашли Таллока и Алексу, и тогда пустились в обратный путь.

Далеко за спинами странников что-то гулко вздрогнуло, потом ночь вновь закуталась в покрывало безмятежной тишины.

То Пагода Сна испустила свой последний вздох…

— Кого я вижу! Алекса и Таллок! — удивленно воскликнула Диаса, увидев пару молодоженов на базарной площади. — Глазам своим не верю!

Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы виделись в последний раз. Ну, рассказывайте, как у вас дела, я вся сгораю от любопытства!

— Да мы, в общем-то, ненадолго в Айодхью, — сказал юноша, прижимая к себе невесту. — Посмотрим на город, вспомним прошлое, а потом снова подадимся на запад, в Замору — глядишь, наш дом уже успели достроить.

— О, да я гляжу, дела у вас и вправду идут отлично. А ты, Алекса, не жалеешь, что ушла из нашего общества брахманов Сна?

— Нет, подруга. Хотя, конечно, я временами скучаю по былым временам, но новая жизнь у меня ничуть не хуже старой, а то, признаться, и лучше — постоянные странствия, дела, торговля. Новые страны, большие цветущие города — просто голова идет кругом!

— Значит, вернуться ты не захочешь, — с легкой укоризной и сожалением произнесла Диаса. — Жаль. Новая верховная жрица приняла бы тебя в общество прямо сейчас.

— Новая верховная жрица? Подожди, дай-ка угадаю… Исира?

— О, конечно! Совет брахманов избрал ее сразу после возвращения из похода в Кхитай. Исира сильно изменилась — стала важная, словно сама Дэви. Никому не дает спуску, но с нами она все такая же любезная. А вот Саттар зазнался.

— Да? Как поживает этот старый негодяй?

— Спрашиваешь! Думаешь, жизнь раджи когда-нибудь была скучной?

— Не может быть! — даже Таллок не сдержал своего изумления. — Лунный маг сделался правителем столицы? Это больше похоже на чудеса.

— Чудеса имеют свойство нередко воплощаться в реальность, — подмигнула Диаса. — Я вот, например, тоже никогда не предполагала, что встречу своего избранного.

— Вот как? И кто же он?

— О, один симпатичный вендиец! Смелый, точно тигр, и ласковый, как котенок. К тому же, молодой и состоятельный. И самое главное — добрый.

— Ну, вот насчет чудес, я, честное слово, не знаю, — неуверенно сказал Таллок. — Я бы скорее представил жабу в колдовском колпаке и скипетром в тонких зеленых лапках, чем Саттара на троне раджи.

— Старик много выстрадал, — вспомнила Диаса. — Сначала тюрьма, потом суд… А потом внезапно пришел приказ от самого мехараджуба о назначении брахмана на пост правителя Айод-хьи, правда, неизвестно, за какие заслуги. Говорят, постарался некий тайный совет — хотя, я признаться, не особо верю в эти сплетни о деятельности недосягаемо высокого начальства.

— Ой, Диаса мы забыли спросить, как же там Вало! Он полностью исцелился от недуга?

— Разумеется. От болезни не осталось и следа. Наш великан поистине великий воин — он сам уничтожил демона, которого некогда пленил в Ки-Цине. Разве такое не заслуживает восхищении?

— И он все так же верно служит жрицам Сна?

— Конечно. Вало уже накопил достаточно денег на безбедную старость, но преданность обществу не позволяет ему оставить должность главного защитника дев-браминов. Единственным участником нашего похода, от которого я не получала вестей, остается Конан. Наверняка, вы его тоже не встречали?

— Ну, почему же, — с улыбкой произнес Таллок. — Вчера вечером мы видели киммерийца также близко, как и тебя, в одном из пригородных постоялых дворов. Наш герой-варвар к тому времени опустошал уже седьмой кувшин вина, в промежутках между распитием спиртного рассказывая о своих приключениях восторженной толпе зевак.

— Надеюсь, он достоверно изложил наш поход в Кхитай?

— О, да Конан и думать о нем уже забыл! Как выразился киммериец, его захлестнула волна таких приключений, по сравнению с которыми все былые деяния все равно, что детские забавы. Впрочем, о вас он хранит память. Конан, памятуя о помогавших ему жрицах, велел передать вам кое-что.

— Это дар обществу дев-браминов, — подтвердила Алекса, извлекая из одежды плотный сверток.

Таллок бережно помог развернуть тряпицу. На солнце сверкнул своими глазами-сапфирами амулет в виде дракона, сплавленный с кругляшом медальона семьи Чей. В новый артефакт неизвестный ювелир добавил девять крупных алмазов, девять — по числу участников похода.

— Пусть отныне эта вещь позволит девам-браминам хранить сны чистыми и ясными, словно весенний ручей, сказал Конан. Пусть волшебный медальон защитит тех, кто постигает тайны магии Сна и поможет им в овладении великим искусством, которое больше никем и никогда не должно быть использовано во зло.

Диаса приняла амулет из рук Алексы.

Яркие солнечные блики расцветили дорогую вещь, заставив полыхать золото, подобно пожару. В голубых глазах дракона зажегся светлый огонек, сулящий спокойствие и безмятежность всем путешественникам в страну сновидений.