Джон Норман - Бродяга Гора

— Не зевай, дурья башка! — крикнул стражник с галереи нашему надсмотрщику. — Погоняй своих бездельников! Опускай!

Противовесы поползли вверх, тогда как мы, налегая на брусья, тормозили вращение лебедки.

Когда ворота закрылись, я встретился взглядом с пиратом и тут же потупился, как будто от испуга. Но на самом деле то, как развивались сегодня события, меня вполне устраивало.

— Выпороть их, — приказал Клиомеи, — сразу обеих.

Он откинулся в кресле Поликрата, с которого и вершил свой суд.

Мира и Тала, белокурые сестры из Коса, связанные одна с другой за шеи, стояли перед ним на коленях и жалобно стонали. Вина их была очевидна: им не удалось должным образом ублажить Джандара, одного из младших командиров гарнизона крепости. По мнению этого пирата, сестры недостаточно усердно старалась перещеголять друг дружку в стремлении доставить ему удовольствие. Возможно, их сдерживало родство, но если одна сестра не хотела показать себя более сладострастной рабыней, чем другая, это никак не могло служить ей оправданием. Рабыня не имеет права на такого рода соображения. Она вообще не имеет никаких прав и должна либо усвоить это, либо умереть. Мне, однако, думалось, что дело в другом: пират просто-напросто не умел толком обращаться с женщинами. При правильном подходе обе сестрички лезли бы из кожи вон, выбросив прочь из своих симпатичных головок всякого рода предрассудки. При правильном подходе они не просто стремились бы превзойти одна другую в любовном усердии, но и соперничали бы со всем пылом и страстью настоящих рабынь.

— Если ко мне еще раз обратятся с подобной жалобой, — пригрозил девушкам Клиомен, — я велю бросить вас обнаженными в пасть тарлариона.

— Да, господин! — хором сказали Мира и Тала.

— Уведите их, — велел Клиомен.

Рыдающих девушек схватили за шнур, связывавший их вместе, и уволокли из зала.

— А меня зачем сюда притащили, капитан? — спросил я у надсмотрщика.

— Клиомен вершит суд, — ответил он.

— Но за мной нет никакой вины! — воскликнул я, прикинувшись испуганным.

— Клиомену решать, виновен ты или нет.

— Пощади, капитан!

— Заткнись, — с усмешкой отрезал надсмотрщик.

Ошейник и цепь с меня сняли, но мои руки и ноги, как и в каземате, оставались в оковах.

— Что у нас на очереди? — осведомился Клиомен.

— Дележ добычи, — ответил пират.

Перед креслом поставили пять плоских кофров с монетами, кубок, полный драгоценных камней, и миску рассыпного жемчуга.

— И вот еще эта, — добавил пират, выталкивая вперед девушку, на руках и ногах которой красовались тонкие, легкие кандалы с цепями по два фута длиной. Такого рода цепи служат не столько для недопущения побега, сколько в качестве украшения. — А она хорошенькая? — поинтересовался Клиомен, ибо лицо девушки скрывала полупрозрачная красная ткань, ниспадавшая до икр и завязанная на шее мягким плетеным шнуром. Тонкая ткань не скрывала изящных линий тела, клейма на ее левом бедре. То был обычный знак «кейджера», какой можно увидеть на бедре любой невольницы, от самой заурядной трактирной прислужницы, до стоящей целого состояния обитательницы Садов наслаждений убара.

Пират, доставивший девушку, толкнул ее вперед, однако продолжал придерживать ткань рукой, так что лицо рабыни оставалось закрытым. Наверное, она могла видеть сквозь эту ткань, но не очень хорошо. Что-то в пленнице показалось мне знакомым.

Потом пират сорвал покрывало и бросил на пол позади девушки. Она без промедления опустилась на колени, а я отпрянул, узнав леди Флоренс из Вонда. Точнее, уже давно не леди, а просто рабыню Флоренс. Безусловно, эта девушка представляла собой восхитительную, драгоценную добычу.

— Тебе разрешается оказать мне почтение, рабыня, — промолвил Клиомен.

Флоренс поднялась, приблизилась к нему, снова встала на колени и, опустив голову, покрыла поцелуями его ноги. После этого красавица попятилась, встала, отступила на несколько шагов, еще раз преклонила колени, коснувшись лбом пола, и, выпрямив спину, приняла позу рабыни для наслаждений. Голова ее при этом осталась почтительно склоненной.

— Эй, рабыня! — обратился к ней Клиомен.

— Да, господин? — промолвила Флоренс, подняв голову.

— Как тебя захватили?

— Силой, господин, — сказала она. — Мой хозяин, Майлз из Вонда, зафрахтовал в Виктории корабль «Цветок Сибы».

Я знал этот корабль. Сибой назывался один из прибрежных городов Воска, располагавшийся восточнее Саиса.

— Майлзу нужно было попасть в Турмус, — продолжила рабыня, — Он взял с собой меня и раба по имени Крондар.

По моему мнению, Майлз из Вонда поступил опрометчиво. Я еще в таверне Тасдрона предостерегал Флоренс насчет того, что путешествовать по реке в столь смутное время небезопасно. Наверняка рабыня пересказала эти соображения своему хозяину. Однако гордый вондиец, по-видимому, оставил их без внимания. Как, впрочем, и советы других осмотрительных людей.

Ни для кого не секрет, что речная навигация сопряжена с риском. В тавернах, на рынках и в порту больше всего толкуют именно об опасностях плавания.

— К западу от Тафы на нас напали два корабля. Одним из них была галера «Телия» под началом капитана Сирнака, который и доставил меня сюда вместе с другой добычей. Второй галерой, «Тамирой», командовал капитан Реджинальд, состоящий на жалованье у Рагнара Воскджара.

— Ты должен был сопровождать «Тамиру» от самой цепи до наших внутренних вод, — промолвил Клиомен, пристально глядя на пирата, доставившего добычу. — Как получилось, что в пути ты отвлекся и занялся грабежом?

— Как можно не подобрать золото, валяющееся на земле, или не сорвать спелый фрукт, который сам просится в руки? — пожал плечами пират.

— Но тебе ведь известно, что «Тамира» — курьерский корабль, который должен доставить нам пароли и отзывы?

— Они в целости и сохранности, — заверил его пират.

— Что собой представляет «Тамира»? — спросил я у надсмотрщика.

— Это разведывательный корабль Рагнара Воскджара, — ответил он.

Я так и предполагал. Моя неудавшаяся хитрость, разоблаченная, скорее всего, из-за предательства Пегги, как раз и заключалась в попытке выдать себя за командира авангарда, высланного вперед Рагнаром Воскджаром.

Похоже, пришло время появления настоящих кораблей Воскджара, хотя, по-видимому, лишь одному из них удалось выполнить поставленную задачу и соединиться с пиратами Поликрата. Надо полагать, сейчас этот корабль снова плыл на запад, на встречу с основными силами Воскджара.

В чрезвычайно важной операции задействован лишь один корабль — это говорило о крайней самонадеянности западных пиратов. Неужто им и вправду нечего опасаться?