Вольфганг Хольбайн - Рыцарь Хаген

— Обещаю. — Что-то в душе Хагена говорило ему о том, что он совершает ошибку. Впервые в жизни он дал обещание, сдержать которое будет едва ли возможно.

К утру третьего дня они повстречали Ортвейна. Из стен крепости племянник Хагена выезжал с маленьким эскортом — дюжина всадников сопровождала чужеземных послов. Сейчас в отряде было больше сотни вооруженных рыцарей. Выполнив свою задачу, Ортвейн не отправился тотчас же назад, навстречу основному войску, а послал своих людей по окрестным селениям вербовать ратников. И не без успеха: многие примкнули к его отряду, плененные именем Зигфрида.

Все вместе они тронулись дальше на север, пересекли границу Бургундии и углубились во владения гессов. Число их постепенно увеличивалось: теперь их сопровождало больше тысячи трехсот всадников, но вперед они продвигались все медленнее. Зима словно решила возвратиться вновь — день ото дня холодало, а к вечеру четвертого дня пошел снег.

На седьмой день похода стали заметны следы войны. На пути все чаще попадались покинутые жилища: люди бросали дома и имущество, стремясь спасти собственную жизнь.

Следующее утро принесло неожиданную встречу: даны. Хаген вместе с Данквартом, Зигфридом и еще шестью всадниками отправились на разведку по окрестностям. План Зигфрида основывался на том, чтобы застигнуть Людегаста врасплох, но их огромное войско не могло бесшумно продвигаться по лесу. И единственный вражеский шпион, заметивший отряд и донесший о нем весть в лагерь данов, мог полностью разрушить их намерения.

Они пересекли узкую полоску леса, собираясь выехать на просторную поляну, как вдруг Зигфрид резко остановил коня. Хаген, сощурившись, взглянул в направлении, куда указывал Ксантенец. На противоположном конце поляны стояла крытая соломой хижина, из трубы курился дымок.

— Смотрите, там… там лошади, — шепнул Зигфрид, — Даны?

Хаген пожал плечами. Он тоже заметил лошадей — восемь или десять животных были привязаны за хижиной, но сквозь сплошную пелену падающего снега виднелись лишь их смутные силуэты.

— Может быть, — пробормотал он. — Очень даже может быть. Поэтому следует поостеречься, пока мы не выясним, кто это.

Один из нибелунгов тронулся было вперед, но Ксантенец остановил его резким окриком:

— Стой! Если это действительно даны и хоть одному из них удастся улизнуть — все пропало. Нужно действовать осмотрительно, — Он повернулся в седле, — Данкварт, бери половину моих людей: обогните поляну с другой стороны, а мы с Хагеном останемся здесь. Если это даны, то ты знаешь, что делать.

Да, можно было и не пояснять — все действительно знали, как нужно поступать в этом случае. Данкварт кивнул. Все понимали, что у них не было ни времени, ни возможности брать пленных. Каждый меч, оставленный для их охраны, мог сыграть решающую роль в предстоящей битве.

— Дайте нам знак, когда будете готовы, — предупредил Зигфрид.

Еще раз молча кивнув, Данкварт пришпорил коня. Четверо нибелунгов последовали за ним, еще два остались с Хагеном и Зигфридом.

Минуты тянулись как часы. Хаген внимательно вглядывался в контуры маленькой хижины. Скорее всего, это были даны — но что они делали здесь, вдали от своего войска? Разумеется, Людегаст должен был выслать вперед разведчиков — но так много и так далеко?

Зигфрид, очевидно, думал о том же.

— Видимо, мы подобрались к лагерю Людегаста ближе, чем предполагали, — пробормотал он.

Хаген не ответил. У них не было времени выяснить точное расположение войска данов — пришлось положиться на интуицию. Возможно, они просчитались. А могло оказаться и так, что армия Людегаста двигалась им навстречу.

— Нужно взять хотя бы одного языка, — продолжал Зигфрид, обращаясь, по-видимому, скорее к себе, нежели к Хагену. — Продолжать действовать наобум слишком рискованно.

С другого конца поляны послышался протяжный крик птицы. Зигфрид рывком выпрямился в седле. Это был сигнал Данкварта.

Одним мощным скачком лошади вынесли их из укрытия, и одновременно с противоположной стороны из леса выскочили Данкварт с остальными воинами. Все произошло в считанные секунды — но… недостаточно быстро.

Дверь хижины распахнулась, когда они не преодолели и половины расстояния. Из дома выбежал человек, на мгновение замер на месте и вдруг тревожно вскрикнул. Пригнувшись в седле, Хаген обнажил меч, краем глаза заметив, как Зигфрид, взмахнув щитом, занес свое копье. Человек выхватил из-под плаща меч, и в этот момент Зигфрид метнул копье.

Никогда Хаген не видел столь мощного удара. С быстротой молнии копье нибелунга понеслось вперед. Дан попытался отскочить в сторону, но было уже поздно: смертоносное оружие, вонзившись в грудь несчастного, пригвоздило его к стене. Сдавленно вскрикнув, дан обеими руками схватился за торчащее из груди копье, голова его склонилась набок, тело дернулось в предсмертной судороге. Снег под ногами жертвы начал окрашиваться кровью.

Из дома выскочили еще несколько воинов — рослых, плечистых богатырей в массивных панцирях и украшенных рогами или крыльями шлемах. Вооружены они были мечами и топориками, иные держали в руках разрисованные круглые щиты.

— Даны! — воскликнул Зигфрид. — Бей их!

И разразился бой, нет, не бой — побоище. Даны не превосходили их числом, но они не успели даже сориентироваться. Обе группы всадников — Зигфрида с одной и Данкварта с другой стороны — одновременно вихрем ворвались в беспорядочную толпу противников. Половина их на месте была сломлена мощным натиском нибелунгов, уцелевшие попытались спастись бегством.

Но ни один дан не ушел: двое из них попытались в последнем отчаянном порыве оказать сопротивление догонявшим их всадникам, но тщетно. Один из них пал, настигнутый копьем нибелунга, другой, отчаянно рванувшись в сторону, чтобы уклониться от удара, метнулся прямо под копыта лошади Хагена, инстинктивно взмахнув мечом.

Хаген парировал удар щитом, мощным толчком сбив противника с ног, и развернул коня, но второй удар нанести он не успел. Его опередил нибелунг, неожиданно выросший рядом с ним и с размаху вонзивший копье в бок несчастного дана. Тот упал, издав тонкий, пронзительный, совершенно нечеловеческий вопль. Нибелунг поворотил коня, но Хаген в ярости схватил его за плечо:

— Прикончи его! Будь же милосерден!

Мгновение нибелунг непонимающе таращился на него. Затем поднял копье и одним ударом освободил страдальца от мучений.

Все было кончено. Вокруг на снегу валялись трупы данов. Один из них, чудом избежавший смерти, отшвырнув меч, помчался туда, где стояли привязанные лошади. За ним гнался Данкварт, занеся оружие для смертельного удара.